Виктор Пономарев - Записки рецидивиста

Зашли в кабинет главврача. Им оказалась красивая, солидная женщина. Она взяла наши обходные, хотела было подмахнуть, но что-то заподозрила. Начала кричать:

— Как вам не стыдно? Зачем вы сами подписали? Нет, такие фальшивки я не подпишу.

Вот где пригодилось Володино красноречие. Чуть не плача, он стал рассказывать женщине, откуда мы. И что у нас нет ни копейки денег, третий день ничего не едим, и если она сейчас не подпишет, нам и рубля аванса никто не выдаст и мы помрем с голоду. И в качестве последнего и козырного аргумента Володя втянул живот, задрал под горло рубаху, обнажив выпирающие ребра, сказал:

— Вот, смотрите. Неужели вам не жалко?

Я и врач уставились на Володин скелет. Видок был действительно жутковат. Его смело можно было приглашать на главную роль в кино «Жертвы Бухенвальда». А, собственно, намного ли наши концлагеря лучше? Женщина даже поморщилась от увиденного натюрморта из ребер, посмотрела на меня, я тоже постарался сделать скорбное лицо, и сказала:

— Ладно, я подпишу вам, но с одним условием, чтобы вы не умирали с голода.

Главврач подписала наши обходные, шлепнула печать, и мы с Володей пулей вылетели из кабинета.

Вернулись в «Красный маяк», успели в конторе сдать свои медицинские справки, после чего в отделе кадров нам сказали:

— Завтра утром на четвертое отделение будет машина идти и вы езжайте. Там вас встретят, мы позвоним туда.

На другой день на бортовой машине вместе с другими рабочими мы приехали на четвертое отделение. Зашли в контору, за столом сидела маленькая худенькая женщина с большими черными глазами. Она мне с ходу понравилась, я даже не утерпел, спросил:

— А как вас зовут?

— Антонина Петровна, — немного смутившись, ответила женщина.

— Антонина Петровна, мы к вам на работу приехали. Возьмете? — спросил я.

— Конечно возьмем. Я уже в курсе дела, мне звонили. Вот ты, усатый, — обратилась женщина ко мне, — ты кем хочешь?

— Я — тракторист, а друг мой — кузнецом.

— Так, ты, кузнец, можешь идти в кузницу знакомиться, — сказала «Дюймовочка», и Володя ушел.

— А с тобой, усатый, мы еще побеседуем. Покажите ваше удостоверение тракториста.

Я протянул ей «корочки», она посмотрела их и сказала:

— Хорошо, идите на тракторный стан, механик уже там. С ним и решите, на каком тракторе будете работать.

Я шел по улице и думал: «Пока все складываемся ништяк. И люди приветливые. Одна вон Антонина Петровна чего стоит. Маленькая уж больно, жопка с кулачок, чем-то японку напоминает».

Пришел я на тракторный стан. Тракторы стояли уже заведенные, а сами трактористы были в мастерской. За столиком сидел мужчина лет пятидесяти с обветренным лицом, был он в телогрейке и кепке. Я подошел к столу, протянул мужику удостоверение и сказал:

— К вам на работу направили.

Мужик спросил:

— Ты на колесных тракторах работал?

Откровенно говоря, я на них никогда не работал. Думаю: скажу «нет», может не взять на работу. А это мне никак не катит. Поэтому я ответил:

— Работал, но очень мало. Больше на гусеничных приходилось.

— Вот и хорошо, — сказал мужик. — Тут один у нас в отпуск собирался, подменишь его. — И крикнул: — Петро Кавалышин, ты в отпуск хотел, сдай человеку трактор и иди.

Я познакомился с Петром. Подошли к трактору, к нему был прицеплен кормораздатчик. Петро показал, как он заводится. Залезли в кабину, Петро показал, где первая и вторая скорости, как включается кормораздатчик. После этого ознакомительного инструктажа я потихоньку поехал в коровник. Кормораздатчик сильно швыряло из стороны в сторону. Когда въезжал в ворота коровника, то не успел переключить скорость. Кормораздатчиком зацепил ворота и сорвал их с места. Услышал треск, обернулся назад и увидел, что ворота висят на кормораздатчике верхом и едут вместе с ним. Я остановил трактор, сдал назад, отцепился от бесплатного пассажира и поехал по коровнику, подавая силос в кормушки. Не заметил, как проскочил коровник. Заехал с другой стороны и снес вторые ворота. В общем, пока я закончил возить силос в четыре коровника, кормораздатчиком я посносил все ворота. А зима-то на носу. Доярки пожаловались управляющему. Пришла Антонина Петровна, посмотрела на меня, а у меня от напряжения пот градом по лицу. Да что там по лицу, у меня трусы к жопе прилипли от пота. Но это демонстрировать Антонине Петровне я не стал. А она сказала:

— Пономарев, вы не торопитесь, потихоньку заезжайте в коровник. А насчет ворот не беспокойтесь. Я вызову плотников, они поставят на место.

— Это с непривычки у меня, Антонина Петровна. Долго на тракторе не ездил. Сидел, только не на тракторе. Но я буду стараться, — пытался я оправдываться.

Когда после работы я уходил со скотного двора, увидел небольшую бойню. Зашел в нее, спросил:

— Кто здесь хозяин?

— Я, — ответил пожилой, но сильно пьяный человек.

— Давай познакомимся, — предложил я старику и пожал его руку. — Меня звать Дим Димыч.

— А меня все зовут дядя Дема.

— Так вот, дядя Дема, двадцать шесть лет я жевал у Советской власти сечку, овес и кукурузу и забыл, что такое мясо. Теперь я на свободе. Должен же я когда-нибудь мяса вдоволь покушать? Как ты считаешь?

Старик посмотрел на меня и ответил:

— Я все понял.

Отрезал по большому куску мяса и сала.

— Сало тебе на зажарку, — пояснил дядя Дема.

Потом он сало и мясо завернул в бумагу, положил в сумку и протянул мне со словами:

— Держи, мичуринец. Как кончится, приходи, еще обеспечу.

Я поблагодарил старика и пошел в контору. Антонина Петровна была еще там. Она сказала мне:

— Идите, Пономарев, к коменданту, получите матрац, одеяло и подушку. Кстати, у вас семья есть?

— Да, жена и двое детей, — соврал я.

Еще когда с Володей мы были в «Красном маяке» в отделе кадров совхоза, я наплел там, что у меня жена в Винницкой области с детьми живет. А почему? Мы узнали, что холостяков на работу не берут и жилья не дают. Вот и стали мы «мести пургу».

— Жена — доярка у меня. Как устроюсь, так заберу ее сюда, продолжал я «катить дурочку» Антонине Петровне.

— Вот и хорошо, Пономарев. Там, на краю, дом есть, из него семья электрика выехала, вот вы его и занимайте, устраивайтесь.

— Спасибо вам, Антонина Петровна. А друг мой где?

Антонина засмеялась и сказала:

— А ваш друг — никакой он не кузнец. Он даже не знает, с какой стороны к наковальне подходить. Так я к женщинам его послала на разные работы. И поселила его в маленьком доме, там раньше кухня была. Он сам захотел в этой хате жить. Он уже там обосновался.

Я вышел из конторы, комендант уже ждал меня. Он выдал мне барахло, которое я сложил на повозку, и вместе с комендантом мы подъехали к дому, где он, открыв замок, вручил мне ключи. Я сгрузил вещи и стал затаскивать в дом, а комендант уехал.