Татьяна Соломатина - От мужского лица (сборник)

Да. Вот ещё что… Те Математик с Философом… Они, оказывается, работали в одной конторе, и мало того, сидели друг от друга всего в трёх метрах, за соседними столами. Когда Маша увидела это, она пришла к ним и всё рассказала. И знаешь что? Они ей не поверили. Посмотрели друг на друга, как через пелену, и тут же один взялся набирать номер другого… Можешь поверить?!

Я молчал.

— Вот такая вот карусель! — она весело засмеялась. Потом посмотрела на меня очень нежно и добавила: — Шут — мой отец. Маша нашла его. Ты же помнишь? Мы все Маши… — она улыбнулась.

— Но ты ведь уже знала это?

— Да. Всегда. Моя фамилия…

— Горохова! Вот я старый кретин! Аналитик чёртов! А ещё всегда считал себя интеллектуалом. Это же было перед самым носом!

— Как всё и всегда. Перед всеми носами, — она рассмеялась.

— Тебя поэтому перевели?

— Отчасти.

— Думаешь, теперь что-то изменится?

— Вряд ли. Да и зачем? Люди не меняются.

— Невесело как-то.

— Но и не грустно. Что важнее, я считаю. Что нам за дело до остальных?

— Как ты думаешь, люди полетят когда-нибудь в космос?

— Нет.

— Ты так уверена?

— А зачем? Люди всегда хотят полететь в космос. Так же, как они хотят, чтобы солнце вставало каждый день.

— Да, но солнце встаёт каждый день.

— Солнце на своём месте. А космос — это не место. Это лишь квинтэссенция наших желаний. Обречённых. Невозможных…

— Стена?

— Стена. Но мы на своём месте. Мы такие, какие есть. А обобщения — хреновый путь познания. Знаешь, зачем вообще нужен этот пресловутый космос?

— Надежда.

— Нет. Банально. Космос — это образ бесконечности. Им мы и удовлетворяемся. И ты прав — если есть бесконечность, значит, где-то там есть и надежда. Но бесконечность — лишь мера. Образ. Шутка. Шут. Ноль. Всё или ничего. На всё — все согласны. А на ничего? Бесконечность — мера нашего мужества… Хочешь, скажу, в чём на самом деле ключ к пониманию пророчества?

— Никто и ничто, два из одного; не достигнет другого; будет вечною стена; но будет познана слабостью; и всё станет вновь; и змея проглотит свой хвост; и будет…

— Смотри-ка, запомнил. Смело могу сказать тебе, в чём секрет, — тебе не воспользоваться им, поверь мне. В противном случае рано или поздно ты отправишься на поиски Стены. И я не захочу удерживать тебя. Но не смогу не отправиться за тобой, напоследок рассказав нашей дочери красивую и печальную сказку. И когда-нибудь я коснусь Стены, которой нет, и сольюсь с ней, застряв между мирами. И до конца дней буду слышать только печальную песню неприкаянного странника. Твою песню. Доверься мне. Существо, оставившее это пророчество, живёт на другом краю столь желанного всеми космоса.

Секрет прост: это пророчество оставила женщина.

Сай (тюрк.) — сухие русла временных водотоков, а также галечные наносы пересыхающих рек, балки, овраги в пустынных районах Средней Азии и Казахстана.

Нодья (финно-угор.) — способ раскладки костра из двух брёвен, сложно сконфигурированных для медленного горения, для индивидуального обогрева во время ночёвки.

Парафраз-антитеза на известную сентенцию Ларошфуко: «Легче полюбить, когда никого не любишь, чем разлюбить, уже полюбив».

Максимилиан Волошин. Отрывок из стихотворения «Красногвардеец» из книги «Неопалимая купина». 1919 г.

Максимилиан Волошин. Отрывок из стихотворения «Ангел мщенья», 1906. Париж.

Режиссёр Николай Досталь. 1991 г.

Виктор Цой, «Кино», 1987, песня «Мама, мы все сошли с ума».

«Сплин». Песня «Время, назад!», альбом «Новые люди». 2003 г.

«Сплин». Песня «Время, назад!», альбом «Новые люди». 2003 г.

Понятие, позаимствованное из работы Р. Штейнера «Мистерии древности и Христианство».

Трёхтомный труд Исаака Ньютона, 1687 г.

«Вселенная — сфера, воплощение гармонии и покоя. Сферос — огромный однородный шар, порождение двух противоположных стихий Любви и Вражды. Первая стихия соединяет, вторая разъединяет. Их гармония — симметрия — приводит к устойчивому равновесию мира — Сфероса. Преобладание одной или другой стихии — асимметрия — приводит к циклическому ходу мирового процесса». Философ Эмпедокл из Аргигента (остров Сицилия, IV век до нашей эры). Я намеренно извратила его утверждение.

Математик жонглирует тензорным уравнением А. Эйнштейна. Уравнения гравитационного поля в общей теории относительности, связывающие между собой метрику искривлённого пространства-времени со свойствами заполняющей его материи. Термин используется и в единственном числе: «уравнение Эйнштейна», так как в тензорной записи это одно уравнение, хотя в компонентах представляет собой систему уравнений… Непонятно? Вот и Философу наверняка уже тошно.

Отрывок из третьего письма Исаака Ньютона к Ричарду Бентли от 25 февраля 1692 года.