Юрий Любопытнов - Мурманский сундук

Он отнял бинокль от глаз и снова взялся за вёсла, решив подплыть поближе и с короткого расстояния полюбоваться на изящное строение. Всё это было интересно. Кто мог в такой глуши возвести особняк? И почему на берегу мёртвого озера, в котором не водилось рыбы. Такое здание не один миллион стоит. Крыша листовой медью крыта. Круто! Здание построено буквально недавно — медь не успела потускнеть, окислиться, потому и блестела на солнце.

Он грёб, сидя спиной к особняку и не видел, что происходило на берегу. Только когда услышал шум, обернулся. Прямо на него, ревя мотором, неслась узконосая лодка. Николай перестал грести. Моторка неслась на бешеной скорости, была близко и не думала сворачивать — шла на него в лоб с неистощимым напором. Николай оторопел. Что делать — оставаться в лодке или прыгать в воду? Он даже сначала не мог сообразить, откуда взялась моторка. Лодка, не дойдя до него метров пяти-шести, резко сбросила скорость и круто ушла в сторону. Николая обдало брызгами, и большая волна отшвырнула его посудину, как мячик, чуть не перевернув.

«Хулиганьё, — подумал Николай, машинально стирая рукавом брызги с лица. — Накупили моторок и носятся как угорелые».

— Эй, на шхуне! — крикнул он рассерженно, приподнимаясь в своей утлой, с заплатами, лодчонке. — Нельзя ли полегче?

— Ты, обормот! — ответили ему с моторки. — Сваливай отсюда! Куда прёшь?

Николай, придя в себя от такого потрясения, вызванного наглыми словами двух молодых людей в моторке, и не будучи робкого десятка, крикнул:

— Сам ты обормот. Что не видишь, куда правишь? Или места мало? Сначала научись управлять лодкой, а потом садись за руль.

— Ты, горлопан! Тебе ясно сказали — сваливай!

— Это что — территориальные воды?

— Ты, опёнок трухлявый! Не рассуждай, а делай то, что тебе говорят: греби обратно!

— Ребята, — миролюбиво воскликнул Николай, не собираясь ссориться с ними, — приберегите для себя крепкие выражения.

— Он ещё требует, — возмутился крепкий малый за рулём. — А ну, Волдырь, обложи его по всем правилам!..

— Вот… буду тратить на него словарный запас, — ответил напарник.

«Военные что ли вернулись?» — сконфуженно подумал Николай. В начале перестройки они исчезли тихо, как и появились. Неужели всё начинается сначала?

Однако двое в моторке не были похожи на военных, да и были не в форме. Если коренастого глыбообразного детину в чёрной майке, мускулистого и загорелого, со стриженным затылком, сидевшего за рулем, с большой натяжкой можно было принять за военного, то его напарник в джинсовом жилете со множеством карманов и карманчиков, молний и висюлек, надетым на голое сухощавое тело, с длинными волосами, собранными на затылке в резинку, больше походил на вдового музыканта сельского клуба. Он растянул большой рот в ухмылке и заорал на всё озеро:

Я встретил розу,

Она цвела….

И ароматом

Была полна…

— По какому такому праву вы хулиганите? — снова спросил Николай, начавший негодовать.

— По такому. Тебя не спросили. Это частное владение, — ответил громоздкий малый за рулём.

— Что ты ему докладываешь, Обух, — возмутился парень с длинными волосами. — Не на партконференции.

— Что-то не слышал о таком, — проворчал Николай, ещё не догадываясь, что эти люди могут представлять для него опасность. А про себя подумал: «Частное владение. Поэтому и особняк здесь вырос. Значит, берег и озеро арендовал новый русский?». — Вы хоть бы буйки поставили на границе территориальных вод, — с издёвкой произнёс Николай. — Или написали, что это частное владение и принадлежит такому-то проходимцу.

Последние слова переполнили чашу терпения парней в моторке.

— Слушай, козёл! Тебя что — утопить? — спросил парень в жилете, взмахивая своей косичкой. — Тебе же сказано русским языком, эскимос плюгавый. — Он достал из кармана предмет, напоминающий пистолет. — Греби обратно, хорёк паршивый, а не то я твой вельбот продырявлю. — И он направил дуло пистолета в сторону Николая.

Дело принимало скверный оборот. Николай совсем не рассчитывал на такое воинственное поведение людей в моторке и счёл за благо взять в руки вёсла и разворачиваться, в душе ругая озлобленных служителей хозяина особняка.

Лодка чужаков взревела мотором и стремительно стала делать полукруг, оставляя Николая в центре. Он уж было подумал, что пронесло, как она круто развернулась и пролетела так близко от его посудины, что её резко накренило волной, чуть ли не поставив на борт, и Николай оказался в воде. Вынырнув, первое, что он увидел, это колыхавшуюся моторку невдалеке и парней с растянутыми от смеха ртами. До него донеслись слова парня с косичкой:

— Эх, роза, роза, я закричал:

«Зачем тебя я да не сорвал…»

Хулиганы громко захохотали, мотор взревел, и лодка унеслась к пристани.

Николай кое-как взобрался в свою лодку, вдоволь нахлебавшись воды, поймал выскользнувшее из уключины весло и погрёб к берегу, где стояла машина, радуясь, что его посудина не перевернулась вверх днищем и тогда его дела были бы более плачевными.

Добравшись до берега, он развёл костер, просушил одежду и стал собираться в обратный путь, поглядывая на особняк, который и без бинокля был хорошо виден в ясном воздухе.

Езда его успокоила, он радовался, что в машине лежит этюд, и строил привычные планы на следующий день. Он и предположить не мог, что этот белый дом с колоннами, вернее, его обитатели, повлияют на его дальнейшую судьбу.

Обратная дорога показалась Николаю не такой длинной, как утром. Наверное, оттого, что путь домой всегда приятен, волнения дня остаются позади, а домашний очаг манит теплом и уютом. Он старался не вспоминать о приключении на озере, когда его чуть не утопили двое сумасшедших парней, посчитав это обычным хулиганским действием мелкой шантрапы. Он размышлял о том, как напишет несколько картин на тему озера, как продаст их, и на заработанные деньги поправит ветшающий дом, а взамен «Запорожца» приобретёт новую автомашину. С этими радужными мыслями он подъезжал к Дурову. Солнце клонилось к западу, но до вечера ещё было далеко.

Однако поистине этот день был полон сюрпризов. Они его ждали и в Дурове. Миновав на краю деревни зарастающий болотной травой и мелеющий пруд, впереди себя он увидел трёхосный «Урал», доверху нагруженный домашним скарбом, ехавший по пыльной улице.

«Дачник что ли какой дом снял? — подумалось Николаю. — Надо иметь смелость поселиться хотя бы на лето у чёрта на куличках. А может, какой наследник отыскался?»

Он сбавил ход, гадая к какому дому подъедет грузовик.

Проехав «дачу» Воронина «Урал» остановился у соседнего, ещё крепкого, с добротной крышей и прочным фундаментом дома, почти до карниза заросшего сорной растительностью. Из кабины выпрыгнул моложавый старик, плотный, костистый, в клетчатой фланелевой рубашке с закатанными по локоть рукавами, с круглым розовым лицом. Снял капроновую серую шляпу, обнажив большую лысую голову, вытер лицо платком. Достал из кабины чёрную кожаную сумку на ремне, поставил у ног. Двое коренастых крепышей в кроссовках и спортивных костюмах, один из которых был шофёр, открыли задний борт, готовясь к разгрузке.