Юрий Любопытнов - Мурманский сундук

— Народ, может, и доволен, а я нет, — сказал Николай, который не забыл своё приключение на озере. — Его прихвостни чуть не утопили меня.

— Холуи они и есть холуи, Коля! Они везде одинаковы. Холуй и в Африке холуй. Одним словом, частная собственность: кто платёжеспособен, тот и хозяин, а какой он — хороший или плохой, зависит от человека. Что ему матушка природа в череп и сердце вложила, что среда дала…. Вот в верхних Ужах я был. Не узнал города и его обитателей. Раньше как? Заходишь в любую контору и идёшь к секретарше. Она — ухо и око начальника, его цербер. Захочет — пустит, не захочет — стой у порога или уйди с глаз долой. А теперь? Чтобы добраться до этой пресловутой секретарши, надо круги Дантова ада пройти — везде стальные двери с кодом или охраной с автоматами: «По какому делу идёшь? Есть ли вызов? Тебя ждут?» Столько вопросов зададут… Когда демократии было больше — тогда или сейчас? — Афанасий обвёл глазами друзей. — Молчите? Я тоже молчу.

— Значит, этот особняк на озере принадлежит иностранцу? — задумчиво проговорил Николай.

— Ему самому. И называется эта местность «Камни».

— Название отвечает действительности, — усмехнулся Воронин.

Дорога в этот ранний час была пустынной. Солнце иногда пробивало кудрявые кучевые облака и под лучами, пронизанные светом, открывались необозримые дали, отвоёванные человеком у леса. Иногда среди кустов и травы, в зарослях осоки и рогоза, разноцветными огоньками вспыхивали речушки или болотца, и опять терялись в зелени густого разнотравья.

— Нам надо спешить с поисками сундука, — обронил Сергей, прижимаясь к обочине — навстречу, обдавая на подъёме окрестность чёрным дымом, шёл мощный дизель. — А то скоро сезон копательства закончится, пойдут дожди, слякоть…

— Недели за три справимся, — ответил Николай. — И место скита, и где закопан сундук, знаем, остальное дело техники…

— Имя которой лопата, — засмеялся Сергей.

— И руки, Серёжа, руки, — добавил Николай.

— И голова тоже, — вставил Афанасий.

В Ужах Афанасий, которому, как бывшему военному, доверили роль главного экипировщика, первым делом в магазине школьных принадлежностей купил сносный компас, хотя Сергей предлагал купить брелок с компасом, в спорттоварах купил моток толстой лески, в хозяйственном — бухту капроновой, толщиной с мизинец прочной верёвки, два электрических фонарика с запасом батареек, фонарь на аккумуляторах, керосиновый фонарь «Летучая мышь» небольшого размера, десятка два свечей. Весь город объездили в поисках керосина, нашли на окраине в старой лавке, торгующей горюче-смазочными материалами и кремом для обуви. Залили горючее в десятилитровую пластмассовую бутыль, хотели взять больше, но Афанасий посчитал, что этих запасов должно хватить надолго.

— Если перегрузим лодку, — объяснил он, — не доплывём, а опрокинемся — всё пропадёт.

Со съестным было проще: отобрали в металлических банках тушёнку, крупу, соль, сахар, сухари, сгущённое молоко, кофе и чай, муку, растительное и сливочное масло, сыр, копчёную колбасу, рыбные консервы.

Напоследок Николай подвёл друзей к ларьку, и как Афанасий не противился, купил ему камуфляжную форму.

— Оденешь. Твоя на ладан дышит…

— Спасибо, братцы, — растроганно сказал Афанасий, довольный обновой.

— Прибарахлился, — засмеялся Сергей, глядя на смущённого Афанасия.

Сам тоже не удержался и приобрёл мягкую шляпу наподобие панамы.

— Деньги истратили почти все, — подвёл итог Николай. — Оставшиеся будем держать в резерве, может быть, что забыли приобрести, тогда подкупим.

— Как мы эту махину на себе понесём, — с тревогой в голосе проговорил Сергей, оглядывая узлы на крыше машины, полный багажник и коробки на заднем сиденье и представляя всё это на своих плечах и плечах друзей.

— Весь груз нечего тащить до скита, — сказал Афанасий. — Слишком обременительно.

— У тебя есть идея? — обрадованно спросил Сергей, которого не радовала перспектива идти по болоту с тяжёлым рюкзаком.

— Помните, как путешественники по Антарктиде делали: идя к полюсу, — оставляли позади себя на так называемой базе часть багажа, а возвращаясь, преспокойненько забирали припасы. Тем самым экономили свои силы.

— Мысль правильная, — изрёк Николай. — И мы сделаем такую базу. Консервы закопаем, за неделю-две с ними ничего не сделается.

— Не только консервы, можно в банках сохранить и муку, и крупу, — сказал Афанасий.

— Ну что — в обратный путь? — спросил Сергей, проверяя натяжение и крепость верёвок, которыми был схвачен груз на багажнике.

— Всё купили, ничего не забыли? — поинтересовался Николай у Афанасия.

Тот потыкал пальцем в листок бумаги, на котором вчера записал перечень необходимого провианта и предметов быта.

— Кажется, всё. Погнали!

Вернулись в Дурово во второй половине дня. До вечера упаковывали снаряжение и продукты.

— Знаете, чего мы не купили? — спросил Сергей, сидя на полу, и завязывая большой рюкзак, поставив его между ног.

В доме было душно, потому что окна и двери были закрыты, чтобы никто из посторонних, если такие окажутся, не видели, чем занимаются его обитатели. Сергей ежеминутно вытирал пот, обильно увлажняющий лоб.

— И чего же? — Николай пытался засунуть в рюкзак запасные джинсы.

— Надо было пару-тройку зажигалок купить.

— У меня спички есть. Спички возьмём. Я думал об этом.

— Спички отсыреют. Это сейчас жаркая солнечная погода, а вдруг дожди заладят?

— Сразу видно, что ты не охотник, Серега, — сказал Николай, засунув-таки джинсы в рюкзак. — Хотя молодец, что вспомнил. Это говорит о том, что ты проникся чувством важности нашего мероприятия. Мы спички парафином зальём. Парафин у меня есть, в крайнем случае свечку растопим и обмакнём спички — никакая их сырость после этого не возьмет.

— Это другое дело, — согласился Сергей, польщённый тем, что его похвалил Николай.

Когда всё рассовали по рюкзакам, оказалось, что многое из того, что привезли, осталось невостребованным.

— Много лишнего, — сказал Сергей.

— Это не лишнее, а необходимое неуложенное, — посмеялся Николай. — Закопаем на первой базе, а рюкзаки потащим с собой.

— А карабины?

— Карабины святое дело, — заметил Афанасий. — Их хоть в зубах, а надо нести. Ты не расстраивайся, Серёжа. Глаза страшат, а руки делают. Двое-трое суток, и втянешься.

Сергей ничего не ответил, примеривая большущий рюкзак.

Ужинали молча. Вдруг Афанасий отложил вилку в сторону и прислушался, глядя в окошко. Оно было закрыто занавеской.

— Что такое? — спросил Николай, взглянув на встревоженное лицо Афанасия.

Тот ничего не ответил, приложил палец к губам и осторожно вылез из-за стола.

По выражению лица Сергея Афанасий понял, что тот тоже хочет чего-то сказать. Он погрозил ему кулаком, призывая к молчанию и, ступая на цыпочки, вышел в сени. Двое друзей, повинуясь его предупреждению, остались на своих местах. Николай вспомнил, что дом в его отсутствие посещали, а у Сергея в памяти всплыла картина недавнего обстрела «Жигулей». Однако любопытство взяло верх, и Николай подкрался к окну, а Сергей тихо вышел в сени.