Юрий Любопытнов - Мурманский сундук

Друзья отъехали метров сто, и Сергей остановил машину, поджидая Афанасия. Скоро показался «афганец» с наручниками в руке.

— А это зачем? — спросил Воронин, указав на наручники.

— Да так, прихватил, — ответил Афанасий и сильно зашвырнул их в лопухи. — Всё, ребята, поехали. Назад дороги нет. — Он хлопнул дверцей машины.

Сергей прибавил газу, и «Жигули», поднимая пыль, выехали из Дурова.

Машина быстро мчалась по шоссе. Сергей сосредоточенно смотрел на дорогу, Николай тихонько говорил ему, сколько ещё надо ехать до съезда на проселок, а Афанасий, откинувшись на спинку заднего сиденья, зажатый с одной стороны коробками с провиантом, размышлял о событиях последних дней.

Оказавшись вовлечённым в цепь из ряда вон выходящих происшествий, приобретающих невероятно непредсказуемые события, он внутренне оживился. Сломленный бездействием шести-семи последних лет, сознавая свою никчёмность в современной жизни, не зная, куда приложить силы, он думал, что всё интересное в жизни осталось позади, и порадовался теперь, что не отказался от предложения Николая принять участие в поиске клада. Его интересовал не столько сам клад, конечно, представлявший значительный интерес, сколько радовало то, что вереница тоскливых и пасмурных дней прервалась. Он теперь жил как когда-то в Афгане, собранный, готовый в любую минуту на рискованную операцию. В Афгане, будучи в спецназе, он просился на самые трудные задания, не раз выходил в тыл душманам, и заканчивал блестяще локальные операции. Недаром душманы прозвали его Чёрным джинном, за его голову одним высоким полевым командиром была объявлена награда не в одну сотню баксов. Он и был со своим отрядом в несколько человек, подобно джинну, выпущенному из бутылки. Словно ураган проносился по укреплениям духов, уничтожая живую силу и технику, коммуникации противника, собирая нужные сведения для командиров частей, дислоцированных поблизости, сея панику в рядах врага, и снова возвращался в кувшин, чтобы смирно сидеть там до следующего раза…

Там враг был осязаем, виден и слышен. А здесь? С кем ему и его товарищам придётся бороться? С бойцами невидимого фронта, усмехнулся он, вспомнив расхожую фразу времён так называемого застоя, не сходившую со страниц газет и журналов.

Кто, действительно, эти «бойцы»? Кучка авантюристов, искателей золота, как он и его друзья, или мощная организация? Судя по оснащённости и деньгам, богатая группировка, по поступкам — банда уголовников. Почему они не переходят к решительным действиям? Дилетанты или такая задумка? Если они предполагают, что пергамент с текстом о скитском золоте у Воронина, им проще простого, раз они следят за ним, приставить ему или его товарищам или всем вместе, нож к горлу и под страхом смерти заставить во всем признаться. Или применить другой вариант, тоже неплохой, — пообещать несколько тысяч зелёных каждому в обмен на древний циркуляр, (Афанасий усмехнулся, когда ему на ум пришло это слово). И то и другое — хорошие методы воздействия, один для сильных, другой для жадных. Но они не делают ни того, ни другого. Они притаились, как змея в траве, и следят за своею добычей. «Змея, змея, — повторил Афанасий. — Следит, потом мгновенно бросается на добычу, и ядовитое жало вонзается в жертву». Ждут. Это их вариант действия. Ждут, не спешат, знают, что мы у них на крючке. Что они от этого теряют. Единственно, плату своим агентам. Хотят взять нас тёпленькими. Но теперь их вариант поломан — дуровцы ушли от них, отвязались от хвоста.

— Ты чего замолчал, Афанасий? — спросил товарища Воронин, не слыша реплик «афганца».

— Да так, в сон потянуло.

— И потянет, — подал голос Сергей. — Гроза собирается. Туча на горизонте…

Действительно, свинцовое покрывало надвигалось с юго-запада, и небо тонуло в этой дымчато-серой пелене, опускавшейся на землю. Вдали слышались раскаты грома.

— Достань-ка свою карту, Афанасий, — сказал Сергей. — Далеко ли до спуска с шоссе. — А то Николай что-то молчит.

— Не время ещё сворачивать, — отозвался Николай, в душе проклиная не ко времени взявшуюся тучу. — Я помню. Когда надо скажу.

Афанасий достал свою видавшую виды карту.

— Здесь обозначена старая дорога, просёлок, приблизительно где-то у хутора или деревеньки Пехтерево.

— Правильно, — подтвердил Николай. — Там поворот. Это через полтора-два километра. Ничего я не забыл, и зря ты на меня баллон катишь, — посмотрел он на Сергея.

Действительно, за крохотной деревенькой, в три или четыре домика, вправо шёл проселок, был он наезжен, видно, им довольно часто пользовались — сено привозили или дрова. «Жигули», урча мотором, медленно двигались по нему. Скоро въехали в лес, и от наезженной дороги осталась только просека, давняя и зарастающая, а под колёса ложилась редкая лопоухая трава.

— Эта дорога куда выходит? — спросил Сергей Николая.

— К Сухому Броду. Мы там спрячем машину и дальше поплывём на лодке по Язовке до озера.

Небо резанула молния, и окрестности потряс сильный удар грома. По крыше застучали тяжёлые капли дождя. Не проехали и ста метров, как сверху обрушился такой сильный ливень, что Сергей остановил машину.

— Не промокнут наши продукты, которые наверху? — спросил Николай, закрывая стекло.

— Не промокнут, — ответил Афанасий. — Крупу, соль, муку я в банки переложил и заклеил липкой лентой.

Они сидели в машине и ждали, когда закончится это наваждение. Дождь лил как из ведра, молнии озаряли лес, а гром сотрясал небо.

— Интересно, — сказал Николай, — освободили Нила Петровича.

— Если не освободили, то он сам уже освободился, — ответил Афанасий. — Я его не туго перевязал.

— Я к чему это спросил, — продолжал Воронин. — Если они его освободили, то за нами снаряжают погоню.

— Но они не знают, где нас искать, — горячо возразил Сергей. — Не вездесущи же они.

Минут через сорок дождь прекратился и выглянуло солнце, но лесная дорога так намокла и осклизла, что ехать по ней было небезопасно — машину на мокрой траве кидало из стороны в сторону, того и гляди, ударит бортом о дерево или пень. Приняли решение остановиться и заночевать.

— По нашим следам они нас не найдут, — сказал Сергей, загоняя машину на удобное для выезда место, — даже если будут искать. Когда мы съезжали на эту дорогу, было сухо. Дождь все следы смыл.

— Будем надеяться, на это, — ответил Николай. — Но я думаю, что это ничуть не помешает нам ночь разделить на три дежурства.

— Мысль правильная, — согласился Афанасий, надевая тёплый свитер. — Вы знаете, о чём мы не позаботились?

— О чём? — в один голос спросили Сергей с Николаем, с испугом взглянув на Афанасия и предположив, что они сделали какую-то большую промашку.