Ольга Эрлер - Я и мои (бывшие) подруги

Изредка я даже составляю ему компанию; приклеиваюсь сзади, и мы летим вдвоем навстречу ветру и свободе.

Что это я вообще завела о нем речь? Ведь не собиралась. Куда это меня подсознание вывело? Начинала про кружок чтения, а кончила личной жизнью. Я что сказать-то хотела. Меня поражает одна вещь: нас не связывает ни семья, ни дети, ни единый дом, ни деньги, ни даже общие интересы — они у нас как раз очень разные — ни общая культура, ни совместное прошлое. Ничего. Только любовь. Причем не какая-то там бешеная страсть. Я не ее имею в виду. Большую часть времени, которое мы проводим вместе, я пилю и воспитываю его. При этом мы каждый день разговариваем по телефону и куда дольше знаменитых восьми минут, которые уделяют на общение друг с другом живущие вместе пары. Нас держит вместе только любовь. Больше ничего. Я бы никогда не поверила, что так бывает, если бы это не случилось со мной. А когда она кончится — мы расстанемся.

Однажды, еще девчонками, мы с подружкой Верой гадали на блюдечке. Я спросила, как будет звать моего будущего мужа. Блюдечко ответило: Павел, а потом без остановки показало еще одно имя — Ваня. Моего бывшего мужа звали Поль, что по-русски — Павел, моего гражданского зовут Джон, что по-русски соответствует Ване.

Вот так-то…

Я познакомилась с Ирис давно, через Кристин. А общаться регулярно стала где-то за полгода да того момента, как мы расстались с Кристин. Получилось так, что я вошла в круг чтения, а через эти полгода Кристин из него выбыла, ей времени на него не хватало. И это при шестичасовом рабочем дне, одной взрослой дочери, отсутствии всякого хозяйства в виде дома, огорода или свиньи. Но она человек медлительный, малоэнергичный и уставала даже от минимального набора женских дел.

Ирис ее полная противоположность. Видимо, поэтому Кристин с ней и дружила — повторяла все, что делала та.

Нельзя сказать, что она вела себя как растение-паразит, потому что Ирис тоже получала от их дружбы многое, и заставляло поддерживать ее столько лет. Но Кристин шла проторенными Ирис дорогами, пользовалась ее опытом и идеями. Пример? Пожалуйста. Познакомились они на работе — в детдоме для детей-инвалидов. Потом Ирис переехала в столицу — Кристин не замедлила последовать за ней. Ирис из убеждения отдала свою старшую дочь в антропософскую школу, Кристин сделала то же, хотя ее дочь училась несколько лет в «нормальной» школе и вполне успевала. Ирис заставила дочь учиться игре на флейте, продолжите… Да, именно так. И так далее, и так далее.

Я нисколько не осуждаю это вполне нормальное явление. Все мы берем с кого-то пример, подражаем кому-то в жизни. А Ирис энергии и идей не занимать, она из тех, кто не может сидеть без дела ни минуты. Работа, муж, квартира, загородный дом с большим участком, трое детей, две кошки, масса увлечений, невероятная общительность — около тридцати подружек со всех краев страны, с которыми она регулярно поддерживает отношения — и патологическая потребность делиться своими мыслями и переживаниями.

Все, абсолютно все, что случается в ее жизни, вычитывается из книг или приходит в голову, затем обсуждается со всеми и становится достоянием мира.

Вам может показаться, что такого человека невозможно выдержать? В том-то и дело: ее обожают муж, дети, соседи, коллеги, все тридцать подруг, включая и меня, подругу под вопросом. Есть в ней что-то от ребенка: очаровательная наивность, жадность до жизни и искренний интерес ко всем ее проявлениям. Наивность раздражала бы, не будь она приправлена шафраном обаяния, самой дорогой пряностью. Я искренне восхищаюсь ею и очень многому учусь. Я так же, как и Кристин в чем-то подпитываюсь ее энергией, свежим и открытым отношением к жизни.

Ирис человек успешный. Она занимается любимым делом — работает в детской библиотеке, любит детей и умеет с ними работать, знает и любит книгу, по собственной воле и горению, за свой счет повышает профессиональную квалификацию. Выдумывает и осуществляет самостоятельные проекты. Любо-дорого смотреть на человека, который нашел свое место в жизни и вкладывает всю душу и энергию в работу.

А в свободное от работы и семьи время она шьет на себя и всех желающих. Делает серебряные украшения в подарок тридцати ближайшим подругам, а с недавнего времени и на продажу. Закончив курс сказительниц сказок, она выступает на культурных мероприятиях, рассказывая сказки для взрослых — не читает, подчеркиваю, а учит наизусть и рассказывает, как актриса на сцене.

Каждые выходные уезжает за 100 километров от города в загородный дом, требующий бесконечного ремонта, причем не косметического, а капитального, как то: дренаж всего дома с целью избавление от плесени, вызванной грунтовыми водами, проламывание стен для того, чтобы вставить новые окна, укладка, циклевание и покрытие какими-то хитрыми маслами полов, поклейка кафеля. Мне становится дурно, уже, когда я только слышу, что она делает в этом, построенном сто лет назад доме.

Она на него работает. Ну и последняя деталь, которая убивает меня и вгоняет в состояние глубокого стыда и осознания собственной лени — она сама печет хлеб и каждый день готовит горячий ужин семье.

Я создала такой идеальный образ, что он может показаться мало похожим на живого человека. Но она действительно такая — замечательный человек, достойный восхищения и подражания.

Единственная слабость, которую я могу усмотреть в ней, это ее наивность. Она человек восторженный, по-хорошему неискушенный и абсолютно непредвзятый, не осуждающий людей, а наоборот, видящий в них только интересное, неповторимое и положительное. Видимо, благодаря подобному отношению к людям, у нее накопилось огромное количество подруг. Этим она отличается от меня, которая их только теряет, приобретает миомы и в целях самотерапии вынуждена писать об этом книгу.

У Ирис вызывают особое уважение и интерес люди, имеющие за плечами семилетний опыт психотерапии. Вот тут между нами проходит водораздел. Меня это скорее отпугивает. Я человек русский, а мы намного безапелляционней и ушлее, хитрее, чем население той страны, где я живу. Оговорюсь сразу, многие русские люди, имевшие опыт общения с любыми иностранцами — европейцами или американцами, считают их детьми по сравнению с собой. В этом есть доля правды. Ничего не могу сказать об азиатах, но не удивлюсь, если они еще на порядок хитрее евразийцев, то есть нас. То, что восток — дело тонкое, мы в общих чертах уже усвоили благодаря «Белому солнцу пустыни». А вот каков Дальний Восток в его многомиллиардным населением и весьма чужеродным менталитетом, который нам умом тем более не понять, я не знаю, но интуитивно боюсь его. Европейцы придумали дубасить друг друга кулаками и возвели эти мордобои в ранг спорта, азиаты бьют еще и ногами. Это тоже о многом говорит.