Питер Гитерс - Кот и хозяин. История любви. Продолжение

Впервые я оказался в Амстердаме двадцать лет назад. Поездка запомнилась гашишем, употребление которого было разрешено законом, и словом, раздражавшим меня на протяжении многих лет. Экскурсоводы, работающие на каналах, без устали повторяют его на четырех языках: английском, французском, немецком и голландском. В начале прогулки на лодке вы слышите ритмичный рассказ на английском языке с очень приятным акцентом. Город основали на берегу реки Амстел. На реке были построены плотины, поэтому появилось название «Амстел на дамбе». Соответственно: Амстел — Амстел на дамбе — Амстелдам — Амстердам. Как только рассказ на английском заканчивается, начинается история на четком немецком. Вы ничего не понимаете, пока экскурсовод не доходит до фразы: «Амстел — Амстел на дамбе — Амстелдам — Амстердам», затем наступает очередь французской версии, во время монолога можно понять несколько фраз, потом следует коронная рифма: «Амстел — Амстел на дамбе — Амстелдам — Амстердам». На очереди еще один рассказ на гортанном голландском и снова: «Амстел — Амстел на дамбе — Амстелдам — Амстердам». Поверьте, эта фраза — настоящий паразит. Прошло двадцать лет, но до сих пор, если кто-то заказывает светлое легкое пиво «Амстел», я повторяю: «Амстел — Амстелайт — Амстел лайт».

К счастью, я смог побороть себя и бросить привычку постоянно повторять эту рифму, но категорически отказался от прогулки по каналам с Нортоном и Дженис. Возможно, мне требуется помощь психиатра, но я не хочу снова бормотать про себя «Амстел — Амстел на дамбе — Амстелдам — Амстердам» в восьмидесятилетнем возрасте, когда буду жить в доме для престарелых владельцев котов.

В Амстердаме я еще раз побывал в доме, где жила Анна Франк, взяв с собой Дженис и Нортона. Когда мы шли по улице, моя девушка неожиданно упала, я помог ей встать, решив, что она просто поскользнулась или оступилась. Встав на ноги, Дженис запаниковала, обняла меня и заплакала. Я с удивлением спросил, в чем дело.

— Тебе не понять, — всхлипнула Дженис. — У меня вывих. Я падаю практически каждую неделю. Лодыжки очень слабые, и я с трудом передвигаюсь. Боже, как больно!

— Не плачь, — попытался я успокоить ее. — Это не самое страшное в жизни.

В ответ Дженис только сильнее засопела.

— Это самое страшное в жизни! Мне больно ходить. Я выгляжу как идиотка, потому что все время падаю! Что может быть хуже!

— Знаешь, — сказал я, обнимая Дженис и думая о месте, куда мы направлялись, — думаю, прятаться три года на чердаке, а потом быть убитой нацистами хуже.

Проблемы с лодыжками и жалобы прекратились. Мы медленно зашли в музей и вместе с послушным котом посетили место, где развернулась трагедия.

Возвращение домой прошло в полном молчании. Трудно говорить, когда находишься во власти того грустного дома. Дженис больше не жаловалась на лодыжки, и впервые за несколько месяцев Нортон не стал настойчиво мурлыкать, напоминая мне о времени приема пищи.

Последним большим путешествием в тот год стала поездка на Сицилию, куда я очень хотел отправиться, просмотрев по сорок раз «Крестный отец-1» и «Крестный отец-2». Сицилия — самое экзотическое, таинственное и роскошное место. Местная кухня была итальянской, но несколько лучше традиционной, поскольку практически во все блюда добавляли чеснок. Я не сомневался, что местные жители примут и полюбят Нортона. Он смотрел «Крестного отца» по меньшей мере столько же раз, сколько и я.

К сожалению, дорога превратилась в кошмар. Вообще сам процесс переезда с места на место с котом достаточно сложен. Если вылет задерживается, человек может скоротать время в баре, пойти в туалет, заняться прочими делами. Кот с трудом переживает многочасовое ожидание. Я всегда пытаюсь держать ситуацию под контролем, разрешаю Нортону пользоваться туалетом в любое время, бродить до тех пор, пока служащие аэропорта не попросят посадить кота в сумку. Конечно, мой друг — опытный путешественник, поэтому редко паникует. Но держать кота без туалета несколько часов нечестно (даже его терпение может иссякнуть). Я всегда стараюсь сделать поездку для Нортона максимально комфортной, но время от времени возникают определенные трудности.

Вылет из Рима задержали на полтора часа. К счастью, пассажиров было немного, и я взял с собой переносной кошачий туалет, помня о конфузах во время первых поездок. Я не положил в емкость наполнитель (это уже перебор), но раскрыл коробку и поставил под сиденье перед собой. Каждые двадцать минут я ставил Нортона в коробку, пока он ею не воспользовался. Затем я избавился от коробки в туалете, не побеспокоив остальных пассажиров.

Кстати, работники итальянских аэропортов еще более расслаблены, чем их французские коллеги. Во время взлета и посадки (Марсель — Рим, Рим — Катания на Сицилии) бортпроводники разрешили Нортону сидеть у меня на коленях. Думаю, он напомнил им Марчелло Мастроянни, поэтому нам пошли на уступки.

Гостиница, где мы забронировали номер, находилась примерно в часе езды от аэропорта в Катании, но из города было невозможно выехать. Мы забрали арендованную машину (сразу поставили кошачий туалет на пол около заднего сиденья), взглянули на инструкции, поехали и безнадежно заблудились. Нам надо было выехать из аэропорта, следуя знакам, ведущим к автостраде, а затем все время держаться направления к городу Энна. За территорией аэропорта наблюдалось полнейшее отсутствие знаков и указателей. Кстати, даже на перекрестке не было предупреждения о необходимости остановки. Немного поколебавшись, мы решили свернуть направо и поехали по дороге, похожей на трассу в фильме «Безумный Макс». Через пятнадцать минут бесцельной езды по трущобам, необитаемым и выжженным солнцем территориям мы остановились и окликнули пешехода. «Автострада? Энна?» — выкрикнул я жалобно.

Нам быстро и громко указали путь, но, к сожалению, неправильный. Прошло еще пятнадцать минут, мы остановились и спросили другого прохожего. Он мрачно покачал головой, поцокал языком и объявил, что мы заблудились. Спасибо, друг. Затем он долго и путанно объяснял нам новую дорогу, которая тоже оказалась совершенно неверной. В конце концов мы решили никого не слушать, ехать как знаем и в результате нашли автостраду, хотя так и не увидели ни одного знака, хотя бы отдаленно напоминающего указатель в город Энну. Признаюсь, мы видели некий знак, указывающий направление на Мессину, город, который, судя по карте, находился в одном направлении с Энной. Нам сказали, что дорога в Таормину, где мы намеревались остановиться, займет час. Каково было наше удивление, когда мы действительно ехали до гостиницы ровно шестьдесят минут. Итак, мораль рассказа: обычные инструкции проезда на Сицилии: «Выезжайте из аэропорта, затем заблудитесь на полчаса, почувствуйте себя идиотом…»