Давид Беньковский - Любовь красное и белое

Приступаю к приготовлению. Достаю из духовки сковороду, я запомнил, Майка их там хранит, вынимаю из холодильника яйца. Включаю плиту и ставлю на нее сковороду.

— Сиди спокойно, Малыш, — говорю я, а сам ищу, чем бы яичную скорлупу разбить, потому что жарят только то, что внутри. — Где эту чертову штуку взять? — тихо бормочу.

Заглядываю в шкафчики. Ищу во всех ящиках. Но вместо приспособления для разбивания яиц нахожу две упаковки презервативов! Прихожу в бешенство. Вместо того чтобы держать в ящике то, что нужно для приготовления яичницы, жена хранит там презервативы! Я презервативы не покупал! Значит, Майя сама их купила. Чтобы женщина сама покупала презервативы! Все это не укладывается в моей голове. Она покупает, а я должен их надевать! Пытаюсь засунуть их обратно, но они падают на пол, и у меня возникает ощущение, что Малыш внимательно за всем этим наблюдает и надо мной посмеивается, потому что у меня все из рук валится. Но зачем она на кухне презервативы хранит?

А была бы у нас дочка, она бы своему папе готовила яичницу, заботилась бы о своем папе, ждала бы его. Было бы не так, как с Малышом. Она не только бы своего папу ждала, с ней можно было бы на людях показываться, когда она подрастет. И на улице все бы думали, что она моя Кукла, за которой я ухаживаю. И подружки бы у нее были!

А если бы мой сосед, знаменитый Депутат и Министр об этом узнал? Если бы увидел, что у нас из кухонного ящика выпадают упаковки с презервативами? Да его бы удар хватил. Он должен с Майкой поговорить. Потому что наш уважаемый Депутат и Министр превыше всего ценит и уважает жизнь.

«Один презерватив убивает миллионный город! — заявляет он по телевизору. — Каждый презерватив — преступление против человечества!»

Депутат и Министр любит цитировать Священную Книгу. Господь, говорит он, даровал нам землю и сказал: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле». [14] Ветхий Завет. Книга Бытия 1:22. Вот Депутат и Министр тоже считает, что людей на земле должно быть как можно больше, все больше и больше, так много, чтобы нам всем места не хватало. Депутат и Министр ездит в качестве главы Министерства иностранных дел в страны, в которых проживает много, очень много людей, где человеческую жизнь уважают превыше всего. Он был в загадочном Китае, духовной Индии и вечно зеленой Африке. Но больше всего меня поражают рассказы моего уважаемого соседа о Калькутте.

«Самое лучшее место на земле. Там жизнь уважают… — вздыхает мечтательно. — Сколько в Калькутте в одну секунду рождается детей! Там ничто не препятствует жизни! Там царит культ жизни!»

Он мечтает о том, чтобы и в нашей стране была высокая рождаемость. Чтобы везде были дети, везде! На вокзалах и улицах, в парках, на лестничных клетках и автомобильных стоянках. Чтобы и в нашей стране семьи с десятью, пятнадцатью детьми стали обычным явлением. Чтобы детишки ходили, бегали, играли, просили милостыню и воровали. Сотни тысяч детей, миллионы детей, миллиарды детей.

«А у нас такие просторы, — загорается он, — и такая низкая плотность населения. На обширной территории нашей страны могло бы проживать триста и даже четыреста миллионов человек. Если бы у нас высоко ценили жизнь», — и цитирует ксендза, который считает, что если бы женщины жили по Законам Бога и Природы и сидели дома, охраняя домашний очаг, то все было бы иначе, и наша любимая Родина была бы мощной, многолюдной державой! Ксендз учит: берите пример с тех, кто живет в пустыне. Они язычники, но как мудро подходят к решению женского вопроса!

Недалеко от нашего дома находится кафе, в котором можно перекусить кебабом или фалафелем. Там я познакомился с парнем, владельцем этого заведения, но даже думать боюсь, откуда он родом. Он такой большой и грузный и все время держит в руке кухонный нож, которым режет мясо для кебаба. Вдруг он обидится, заподозрит, что я знаю о его происхождении, связанном с пустыней, а оскорбленный мужчина будет решительно защищать честь. А я, как настоящий мужчина, знаю, что ради защиты чести оскорбленные мужчины готовы пойти на все. Например, убить обидчика ножом, тем самым, который он не выпускает из рук.

В это кафе я стал заглядывать с тех пор, как Майя начала проводить все вечера в своем клубе. Мне ведь надо иногда съесть что-нибудь горячее. Мы долго, очень долго присматривались с хозяином друг к другу, не разговаривали, потому что мужчины просто так не будут языком трепать, тем более, если не уверены, что найдут общие темы для беседы. Однако постепенно как-то познакомились. Он стал рассказывать мне о своей жизни и обычаях, которых придерживается, а по-польски он говорит прекрасно, я даже не ожидал. И как-то, когда я там сидел, он показал мне фотографии своих девятерых детей. Очень трогательно, когда отец скучает по своим детям, с которыми не может увидеться, находясь в другой стране, и показывает их фотографии.

— С ними жена осталась, а я высылаю ей деньги, — сказал он, положив на стол рядом с фотографиями огромную ладонь, из которой ни разу не выпустил кухонный нож. — У нас трудно найти работу, поэтому мне пришлось уехать. Главная обязанность мужчины — заботиться о жене и детях, вот почему мне пришлось приехать сюда, а их я навещаю только раз в год.

Я согласился с ним, потому что так же понимаю роль Главы Семьи, и тоже достал из бумажника фотографию Малыша, она у меня есть не только в телефоне. По сравнению с девятью фотографиями хозяина кофе одна моя выглядела сиротливо. Я еще подумал, что он быстро нашел бы язык с Депутатом и Министром, и неплохо было бы пригласить сюда знаменитого соседа на кебаб или фалафель. И вообще странно, что Депутат и Министр, разъезжающий по миру в поисках идеальной цивилизации, здесь ни разу не бывал.

— А это моя жена. — Хозяин кафе положил рядом с фотографиями детей снимок молодой девушки. — Ей тринадцать лет было, когда мы поженились. Она сразу родила мне сына, — сообщил он с гордостью.

— Тринадцать? — удивленно переспросил я, но сразу же испугался, не обидел ли его своим вопросом, и не убьет ли он меня, защищая свою честь.

Честно говоря, мне кажется, что в тринадцать лет выходить замуж рановато, и наши законы этого не разрешают, но когда я иду по улице и вижу всех этих Лолит, которым лет по двенадцать, то понимаю, что выглядят они, как женщины, и, судя по всему, готовы выйти замуж, потому что и так ничего не делают, а только расхаживают по улицам, вызывая у мужчин ненужное Давление.

А мы с Майкой когда познакомились? Ей еще семнадцати не было. Мы уже тогда могли пожениться. А сколько лет было святой королеве Ядвиге, когда она вышла замуж за Владислава Ягелло, разбившего крестоносцев? Но ты помалкивай, Павел, тсс! Тебя за такие мысли съедят!