Денис Куклин - Могилы героев. Книга первая

- Хорошо,- кивнул Кирилл.- Я подумаю.

А еще через неделю оставив сеть магазинов и остальное хлопотное хозяйство на Ольгу и особо доверенных помощников, он увез Норку на черноморское побережье Кавказа.

До этого момента Ольга держала небольшой магазин на окраине. Торговала косметикой, моющими средствами и средствами личной гигиены. В основном это был товар от местных представителей иностранных фирм и посредников отечественных предприятий. Небольшая часть товара закупалась на оптовых рынках. И примерно четверть составляла контрабанда, которая шла хорошо отлаженными путями из Прибалтики и с польской границы. До этого момента она и не думала заняться чем-то другим. Но так случилось, что вскоре столкнулась и с продуктами питания и с поддельной водкой, и с дешевыми, но скверными китайскими товарами.

- Век бы мне этого не видеть!- Бормотала она с раздражением, сверяясь с бухгалтерскими документами и записями заведующих магазинами.

Но деньги, деньги. Впервые она окунулась с головой в стихийный и безудержный денежный поток, который может испытать только крупный предприниматель, аферист или государственный чиновник. И это новое ощущение пришлось ей по вкусу. Чувство сложное, неопределенное, но вполне достижимое и притягательное.

Роман с Митей Бородиным в то время как раз набрал максимальные обороты. Да ведь он никогда и не представлялся ей большой и искренней любовью.

А Кирилл возвращаться с юга не спешил. Не ясно было, что его там держит: затяжные дожди, боязнь оставить Норку на попечение чужих людей или дела с греческими и турецкими коммерсантами.

В субботу двадцать седьмого октября около полудня пошел снег. С утра было тепло, моросил мелкий дождь, и вдруг стало холодно, и с неба повалил густой снег. Он падал медленно, и временами казалось, что это не снег падает, а в серое небо величаво возносятся дома и деревья и торопливые прохожие на тротуарах. Вскоре снежный полог покрыл землю, и сразу же сделалось прохладно и слякотно. Снег стаивал на теплой земле до тех пор, пока верхняя ее корочка не остыла.

- Подумать страшно,- сказал вдруг Бородин,- что скоро и этот год подойдет к концу. Вот уже и зима наступает.

Он стоял возле окна в спальне и задумчиво смотрел на улицу. Ольга сладко потянулась на атласном одеяле. Бородин оглянулся на нее и улыбнулся. Весь последний месяц он прожил с ней и на ее средства, но альфонсом себя не ощущал. Приоделся, приободрился, был в ударе и днем и ночью.

Ольга перевернулась на спину, посмотрела на него, свесив голову с постели. Ее густые волосы коснулись пола. И улыбнулась зовущее, развратно… И все у них повторилось от начала до конца. И немного погодя еще раз.

После они сидели на кухне. В углу монотонно бормотал телевизор. Пахло апельсинами, печеньем и чаем.

- Хорошо,- глаголил Бородин.- Скоро заметет наш богом забытый городишко, и величаво проплывет по улицам Снежная Королева. Представь себе это сказочное создание. Глаза сверкают ледяным холодом и черты лица почти неразличимы в облаке вьюг и снежной круговерти…

Она смотрела на него с улыбкой. Она все еще не воспринимала его серьезно. По большому счету жизнь ее осталась прежней. Пока что Бородин был для нее последним в веренице любовников, проводивших под этой крышей ночи. Глядя на него, о нем она не думала.

Речь Бородина лилась полноводным потоком. И когда она прислушивалась к его словам, то понимала, что он говорит забавные вещи. Они незаметно выпили бутылку французского коньяка. Бородин говорил безостановочно, вспоминал что-то и ёрничал. На экране телевизора скакали длинноволосые, неприбранные типы в кожаных безрукавках.

- Я читал эту сцену,- поглаживая себя по щеке, говорил Бородин,- и плакал как ребенок. Только Достоевский мог описать обыденные чувства людей, чувства к которым привыкаешь и перестаешь их замечать с такой неистовою силой!.. Я перечитал почти всего Достоевского. Не читал только рассказы, они мне не понравились. И надо же! Именно на Достоевском я завалил экзамен в институт! Можешь себе это представить?! Видите ли, я неверно трактую Достоевского! Но ведь я уже не школьник. Мне двадцать пять лет,- сказал он с непонятной гордостью и поднялся со стула.- Я пивка возьму?.. У меня уже давно сформировалось собственное мнение. У меня, в конце концов, есть собственная жизненная позиция! Я понимаю вещи так, как я их постигаю!..

Ольга улыбнулась, Бородин привычно повторял чужие слова – память у него была отменная. Она уже ловила его на этом.

- Сколько раз ты поступал в институт, Дима?- Спросила она его все с той же улыбкой.

- Три,- Бородин улыбнулся.- После армии год проучился на подготовительных курсах. Я ведь, между прочим, считаюсь рабочей молодежью.

Ольга кивнула и закурила. В голове и теле ее было хмельно и сыто. И так приятно было слушать Бородина. На оконное стекло падали пушистые снежинки. И это тоже было приятно, потому что за окном начиналась зима, а на кухне было тепло и светло.

- Нельзя тебе курить, милая,- сказал Бородин.- Ты – будущая мать…

Она вздрогнула от неожиданности и из неявных грез вернулась в реальность.

- Прекрати,- Ольга все еще улыбалась, но в ее голосе явственно прозвучало раздражение.

Она подняла глаза. На стене по правую руку от нее висел большой рукописный портрет Нильса. Он улыбался такой знакомой улыбкой. И вдруг она поняла, что не вспоминала о нем всю неделю.

Бородин уже сообразил, что ступил на шаткий мосток. Еще один маленький шажок и неизвестно какой номер выкинет подруга.

- Мне не жаль. Ради бога – кури,- с напускным равнодушием оговорился он.- Но ведь женщина с сигаретой губит не только свое здоровье.

- Дима, ты любишь меня?

- Безумно!..

- Больше не говори о том, что я могу делать, и о том, что я должна делать.

- Ты не обиделась?

- Еще нет.

- Прости меня,- Бородин обошел вокруг стола. От него исходил запах хорошего спиртного и дорогой туалетной воды.- Прости меня, родная. Я больше не буду.- Он встал перед ней на одно колено и ткнулся лицом в бедра. И она еще раз вздрогнула, но уже от узнавания сцены.- Я так люблю тебя. Я без тебя не могу жить. Я без тебя не могу дышать…

- Ну, хорошо-хорошо,- Ольга погладила его по выгоревшим на солнце волосам. Она все время чувствовала себя намного старше его, хотя они были ровесниками.- Я простила тебя…

Он так ждал, что она скажет: "Я тоже люблю тебя!" Но она снова не сказала заветных слов. Спросила вместо этого:

- Не съездишь со мной в магазин?- Подразумевалась как минимум половина вороновских магазинов.

- Нет, маму хочу проведать.

Ольга кивнула.

- Тебя подвезти?

- Спасибо, любимая. Но я пройдусь пешком… А, впрочем, подвези, если не трудно…- Он нерешительно улыбнулся.- Оля, не страшно тебе выпившей за руль садиться?