Алексей Притуляк - Первое апреля октября

— Да, но… — попытался возразить я.

— Что же это вы, а?! — осуждающе покачал головой таксист.

— Но это не мой мальчик, — возразил я.

— Какой подозрительный тип, — донёсся до меня шёпот женщины, направленный в ухо её спутнику. Тот лишь молча кивнул, но взгляд его, обращенный на меня, сразу стал суше, строже, колючее, неприязненней.

— Ради своего удобства некоторые готовы отказаться даже от ребёнка, — добавила дама уже громко, глядя на меня с презрением.

— Отвезите же нас, домой, — сказал её спутник, обращаясь к таксисту.

— Такси занято, — ответил водитель, даже не оборачиваясь к мужчине. Глаза его были обращены на меня.

— Ещё и лгун! — произнесла женщина. — Ведь говорил, что не хочет ехать.

— Да, — закивал я, — я действительно не хочу…

— То есть хочу, — поправился я, чтобы не обидеть таксиста, — но… мне некуда сейчас ехать… я направляюсь в издательство. Я писатель.

— Мой барабан! — напомнил мне мальчик с заднего сиденья. Кажется, он задремал, но наш разговор разбудил его. — Не забудь барабан!

— Да, конечно, — кивнул я, делая шаг обратно к барабану.

Но я не успел. Потому что женщина, проявляя совсем не женскую прыть, очень быстро обежала машину и уселась на инструмент, прямо на моё, ещё не остывшее, место. Усевшись и оправив платье, она победно взглянула на меня.

— Вам-то что, — пояснила она своё поведение, — вы-то сейчас уедете. А нам ещё битый час сидеть тут и ждать трамвая.

— График, — сказал мальчик, высовываясь в окно такси.

А спутник женщины, выказывая полную с ней солидарность и распрощавшись со своей робостью, почти уверенным шагом обошёл такси и тоже присел на краешек инструмента, рядом с ней.

— Но позвольте, — возразил я. — Я не могу уехать без этой вещи.

— Так не езжайте, — равнодушно пожала плечами дама.

— Не езжайте, — как эхо повторил ее спутник.

— Но вы же прекрасно понимаете, что я должен ехать, — попытался я убедить их, налегая на «должен». — Меня ждёт такси, видите?

С последними словами я повернулся к машине, так, чтобы мое «видите?» было одновременно и обращением к водителю: дескать, вот, посмотрите, не я виноват в том, что вам приходится ждать.

Парочка равнодушно посмотрела на машину, на лицо шофёра, уже начинавшего терять терпение, на барабан, на меня.

— Наверное, следует вызвать полицию, — произнес таксист угрожающе.

— Да, — согласился я. — Будьте любезны, сообщите им по рации.

— У меня нет рации, — ответил водитель, снова принимаясь за вязание. Наверное, он совсем отчаялся уехать сегодня с этого места.

— Как же это у вас нет рации?! — удивилась дама. — То есть, если с пассажиром что-то случится, вы не сможете даже известить кого следует?

— Ужас! — последовал тихий возглас её спутника.

— Да как же можно ездить в нашем такси! — возмутилась женщина. — Что за разгильдяйство! Куда смотрят власти?! Даже в такси гражданин не может чувствовать себя в безопасности!

— У меня есть рация, — пояснил шофёр. — Просто она сломалась.

— А, — вздохнула женщина уже успокоенно.

— Вот видите, — обратилась она ко мне, — у него всё же есть рация, зря вы волновались.

— Совершенно напрасно, — подтвердил её спутник.

Действительно, мне стало намного спокойнее. Я даже почувствовал себя почти уютно на этой неуютной улице. Всё же безопасность жизни значит для простого обывателя, вроде меня, очень много.

Меня подспудно тревожила только одна мысль. Вернее — две. Во-первых, мне надо было ехать. Во-вторых, я не мог уехать без инструмента, а значит, мне следовало как-то выручить мой барабан.

Между тем, эта пара, кажется, совершенно не собиралась идти на мировую. Они поудобнее устроились на инструменте, прижались друг к другу. Дама закурила длинную сигарету, положив голову спутнику на плечо. Он снова, как и ранее, положил свою голову на её прическу.

На их лицах отображалось полное умиротворение, словно иначе как сложившись головами ( ну а как ещё выразить? не расписывать же ещё раз, как они клали свои головы: она на плечо спутнику, а тот — сверху на её голову ), сидя на чужом барабане посреди ночной сентябрьской улицы, они просто не могли существовать.

Раздался сигнал, который был так резок и неожидан, я бы даже сказал — неуместен посреди этой идиллии, что я подпрыгнул.

Это таксист нажал на клаксон — то ли случайно, то ли желая таким образом поторопить меня.

Как тут же выяснилось, этот резкий сигнал не был случайным. Таксист наклонился к дверце с моей стороны и смотрел на меня нетерпеливо и осуждающе.

Нужно было что-то делать. Нельзя было больше ждать, пока эта парочка надумает покинуть барабан, да и надеяться на это было бы по крайней мере смешно. Они совершенно очевидно не собирались уходить, пока не придет трамвай. Вновь уснувший и теперь разбуженный клаксоном мальчик выглянул в окно. Его небесно-голубые глаза смотрели на меня — кажется, тоже с укором.

Но что я мог сделать! Не стаскивать же мне, в конце концов, эту милующуюся парочку с барабана силой! Да я и совсем не был уверен, что дама не даст мне достойного отпора. Что касается её спутника, то с ним я бы, пожалуй, справился. Но перед этой женщиной я почему-то робел. К тому же, я так и не выяснил, кто такая Жанна.

— Послушайте, — вдруг обратилась ко мне дама. — А куда вы едете? Быть может, мы уедем вместе с вами?

Такой возможности я не предусмотрел, но сейчас она мне понравилась — это был шанс поднять их с барабана.

— А куда мы едем? — спросил я у таксиста, который давно уже вернулся к своему занятию. Его сомбреро ( то, которое он предположительно вязал, а не то, которое было у него на голове ) увеличилось в размере еще больше.

— Обратно, — буркнул он, не отрываясь от вывязывания петель.

— Обратно, — повернулся я к даме. — Такси едет обратно.

— Вам надо обратно? — спросил я с надеждой через мгновение.

— Обратно? — переспросила женщина. — Обратно…

На минуту она, казалось, погрузилась в раздумья. Следя за её выражением лица, я то воспрянал ( или как там ещё несовершенный вид от «воспрянуть»? ) духом, то падал в пропасть тревоги.

Наконец дама утвердительно кивнула и воскликнула:

— Да, конечно же! Как я могла забыть! Конечно нам нужно обратно!

— Дорогая, прости! — взмолился её спутник, — у меня совсем вылетело из головы, что нам нужно обратно.

Они одновременно встали с барабана и направились к машине. Подойдя, взялись за ручки дверей, дама — у передней, ее спутник — у задней.

— Куда вы? — спросил шофёр, не глядя на них, не отводя глаз от вязания. Его пальцы мелькали так, что их невозможно было рассмотреть.

— Обратно, — ответила дама.

— Но вас здесь не было, — возразил таксист.

— А где же мы, по-вашему, были? — удивилась женщина.