Владимир Гончаров - Апокриф

Между тем, с того мгновения, как Иваст выпалил из своего гранатомета и попал под обстрел сам, до того момента, как с другой стороны шоссе трое боевиков с трех разных позиций открыли огонь по президентскому лимузину, прошло всего лишь секунд восемь или десять. Граната была пущена Ивастом просто блестяще! Она угодила точно в колесную арку, выворотив подвеску левого колеса. Тяжелая, основательно забалластированная машина, хотя и подпрыгнула на взрывной волне, но не перевернулась, а лишь, кроша асфальт бронированным днищем, протащилась еще несколько метров и, наехав на бортовой камень, остановилась. Дым взрыва, перемешанный с поднятыми клубами пыли, на некоторое время закрыл президентский лимузин от боевиков, находившихся в засаде, почему они и открыли огонь с некоторой задержкой.

Командир броневика сопровождения быстро понял, что плотный и сосредоточенный огонь ведется по охраняемому им объекту уже с другой стороны шоссе, развернул пулемет и стал поливать свинцом недалекие парковые заросли. Одновременно он приказал водителю поставить броневик справа от подбитого президентского лимузина, чтобы своим бортом прикрыть его от огня. Пальба пошла вовсю. Тяжело грохотал пулемет, часто и наперебой тявкали автоматические винтовки террористов, трое стрелков у амбразур бронеавтомобиля, не жалея патронов, остервенело жали на гашетки автоматов, пытаясь скорее нащупать позиции нападавших. Слева от шоссе, после того как оттуда вылетела единственная граната, никто не стрелял…

В это время к месту стычки задним ходом (разворачиваться времени не было) подлетела передовая машина сопровождения. Около двадцати секунд понадобилось сидевшим в ней людям для того, чтобы осознать факт нападения, принять решение и вернуться к своему подопечному. Дверцы машины распахнулись на левую сторону, и из них в буквальном смысле кувырком выкатились четверо телохранителей во главе с начальником службы охраны президента Жаккором. Трое охранников выстроили подобие стенки из своих тел, возведя ее между задней дверью подбитого лимузина и негостеприимным парковым лугом. Не обращая внимания на ожесточенную перестрелку на правой стороне шоссе, они хладнокровно контролировали лежавшее перед ними потенциально враждебное пространство, держа его под прицелом своих мощных многозарядных пистолетов. Жаккор не знал, что именно отсюда последовал первый выпад, но воочию наблюдал отсутствие обстрела с этой стороны и поэтому решил эвакуировать Стиллера именно этим путем. Распахнув дверь президентской машины, он увидел там ровно то, что ожидал: Стиллер — на полу в широком пространстве между задним сиденьем и перегородкой, отделяющей пассажирские места от кабины водителя, а поверх президента, прижимая его к полу и закрывая своим телом от вероятной пули или осколка — телохранитель; второй телохранитель — здесь же, напружинившись для возможного броска, сжимает в руке пистолет и, судя по всему, готов отдать жизнь, защищая своего шефа.

— Президент? — коротко спросил Жаккор.

— В норме, — не менее лапидарно отозвался телохранитель с пистолетом.

— Выходи, становись в прикрытие! — приказал Жаккор и посторонился, чтобы дать дорогу…

В это мгновение, сидевший в засаде Кастел нажал на гашетку. Жаккор только начал инстинктивно поворачивать голову в сторону вспышки и звука выстрела, когда фугасная граната влетела в открытую дверь лимузина. Внутри коротко блеснуло, автомашину раздуло изнутри; вслед за вылетевшими бронированными стеклами на волю вырвались густые клубы серо-белого дыма, а сразу вслед за ними и сквозь них из всех бывших окон бывшего роскошного автомобиля стремительно высунулись яркие языки горячего пламени…

Кастел хорошо видел, что попал и что попал — хорошо. Телохранителей, находившихся у машины, тоже разбросало взрывной волной: очухаются не скоро, если вообще очухаются… Даже пулемет на броневике поперхнулся, видимо, от неожиданности, а может, — и броневику досталось… Ну да любоваться некогда, трубу гранатомета — долой и скорее туда — через чащу парка к условленному месту на Первом Парковом шоссе, где ждет машина.

Уже делая первые шаги на пути отхода, Кастел нажал на кнопку радиопередающего сигнального устройства, и в эфир пошел условленный сигнал: «Конец операции. Всем отходить».

Иваст только-только успел доползти до густого кустарника, росшего вдоль опушки, протиснуться сквозь него и встать на ноги за спасительной зеленой стеной, когда в нагрудном кармане раздался длинный писк сигнального приемника. Отбой? Через несколько секунд писк повторился снова: один длинный сигнал. Потом еще раз… «Точно, отбой», — подтвердил сам себе Иваст и побежал в сторону Первого Паркового, все дальше от истерически заливавшегося пулемета и продолжавшегося треска автоматных очередей.

Иваст не был человеком безумного риска и инструкцию Кастела: «Не вставать на ноги и не оглядываться, пока не окажешься под прикрытием деревьев» — выполнил досконально. Даже грохот второго взрыва, настигший его уже самых кустов, не заставил Иваста оглянуться. Зато теперь он понятия не имел, каковы же итоги нападения. На бегу Иваст постепенно успокаивался и начинал соображать: «Так, сигнал отбоя мог дать только Кастел… Значит Кастел, по крайней мере, жив… Выстрел из гранатомета, кроме того, который сделал я, был только один… Если это, конечно, был гранатомет… А что же еще? Кастел не дал бы отбоя, не сделав всего возможного, чтобы добить лимузин… Не такой он человек! Он бы все заряды израсходовал, если бы в этом была нужда! Пока жив, конечно… Но ведь жив! Значит, другие заряды не потребовались? Неужто — вышло?!»

В парке начинало заметно темнеть, когда минут через семь непрерывного и утомительно бега по чащобе, Иваст выскочил на известную ему и заранее изученную на рекогносцировке тропинку. Она должна была привести в его в точку рандеву. Иваст остановился перевести дух и тут услышал стремительно приближающиеся шаги еще одного бегущего через лес человека. «Это, наверняка, Кастел!» — тут же решил Иваст, но на всякий случай отошел с тропинки в кусты и взвел затвор пистолета, который держал в руке во все время своего забега по лесу. Шаги бегущего замедлились, потом все затихло, и, наконец, совсем близко, метрах в десяти перед Ивастом на парковую тропинку, осторожно оглядываясь, вышел человек. И тоже с пистолетом в руке. Несмотря на сгущавшиеся сумерки Иваст узнал его: действительно Кастел!

Фигура, походка, повадка — не перепутаешь.

— Кастел! — негромко позвал Иваст.

Кастел немедленно отпрыгнул с тропинки в сторону за ближайшее дерево и оттуда спросил:

— Иваст?