Андрей Десницкий - Здесь издалека (сборник)

— А чё, какие проблемы? — мужичок все-таки не унимался, но парень молчал, и тогда он переключился на свою соседку:

— А меня Костей зовут!

— Татьяна, — кратко ответила девушка, и было непонятно, собирается ли она продолжать знакомство, или просто соблюдает правила вежливости.

— Ну, теперь поехали! — беспокойный мужичок подал команду, и автобус тронулся словно бы в ответ на его слова.

— Уважаемые дамы и господа, фирма приветствует вас… Наша экскурсия будет проходить… Там вас ждет обед… Вечером мы отправимся…

Слова представителя фирмы, выверенные и заученные, отменно вежливые, как-то проносились мимо сознания, и только стало ясно, что ехать им еще часа четыре, причем это только в один конец. Кто-то пристраивался поспать, кто-то равнодушно глядел в окно на турецкие пейзажи, а несколько человек даже уткнулось в книгу. Шесть утра — это все-таки очень рано.

Костя вытребовал у своей спутницы сумку, выудил банку пива и пакетик орешков, стал со вкусом завтракать. Предложил соседке, но как-то не очень настойчиво — видно, пива хотелось самому. А парень позади него раскрыл журнал с чем-то хайтековским на обложке и все равно задремал.

— Танюш! — разбудил его через пять минут голос Кости, — чего такая грустная?

— Да ничего, — улыбнулась девушка.

— Ну чего, пообщаемся?

Девушка улыбалась нерешительно, так, кажется, и не решив, как относиться к этому неожиданному кавалеру. А парень сзади зашуршал журналом уже с тихой яростью.

— Костя! — раздался голос Костиной спутницы, и в нем читалось привычное недовольство, словно собаку в очередной раз оттаскивали от дерева с забравшейся на него кошкой.

— А я ничего! — весело отозвался тот, — вот, с Танюшкой знакомлюсь, скажи, Танюшка?

Но от девушки все-таки отстал. Были у них свои неписанные правила, в этой паре.

До первой остановки ехали тихо, додремывая, и только Костя порывался еще что-то обсудить с соседкой, она односложно отвечала, а он и не настаивал. В Анталии в автобус поднялся гид, улыбчивый парень, очень прилично говоривший по-русски, и сразу зажурчал и про Памуккале, и про Иераполь, и про всякие прочие красоты, которые ожидали их на этой экскурсии, вроде магазина трикотажа и винного погреба.

— Ну вот, поспать не дали! — отозвался только задремавший Костя, — а завтрак когда будет?

— Через двадцать минут мы остановимся у кафе, и вы сможете… — привычно затараторил гид.

— Только пива я тебе покупать не буду, — сразу предупредила Костю спутница. Но он, похоже, и не рассчитывал.

В самом деле, через двадцать минут остановились у какого-то придорожного кафе с грабительскими ценами, явно для туристов, и народ, набрав кофе по два евро (да и за два доллара давали, и даже за две лиры), стал рассаживаться за шаткими пластиковыми столиками и откупоривать скудный паёк из отеля.

— Сюда, сюда! — это Костя махал руками, чуть не силком тащил Таню к столику, где уже ждала его безучастная спутница. Черные очки не выдавали никаких эмоций — да не для того ли она их и носила?

— Извините, она с нами.

Это был тот самый парень, который шуршал газетой. Со своей чашкой кофе он увел Таню к другому столику, туда же подсела еще одна девушка.

— Ну что, Тань, совсем достал? — спросил парень, хлебнув кофе.

— Да нет, Стас, он забавный, и вроде не пристает.

— Ничего себе не пристает! — возмутился Стас, — я вообще таких не выношу. Так себя ведет, будто вокруг вообще никого нет, один он на белом свете.

— Да ладно тебе, — вступила в разговор другая девушка, — что переживать? Ну, попался такой, не жить же тебе с ним, просто в одном автобусе едем. Не придавай значения.

— Машка, да мне с таким не то что в автобусе, в сортире…

— Стас, не выспался ты, что ли? — удивилась Таня, — ну ничего же особенного!

И тут к их столу подошла Костина спутница.

— Доброе утро, — сказала она, глядя прямо на Таню, — девушка, не хотите со мной местами поменяться? Я думаю, вам так будет спокойнее, он же вам покоя не даст.

— Да? Ну… — нерешительно отозвалась та; видно, не хотелось терять место у окошка.

— Вы не думайте, я о вас же волнуюсь, я ж его знаю. Мне-то что, а вам беспокойство.

— Ну ладно.

Стас аж просветлел. Надо же, как мало бывает человеку надо!

Допили кофе, посетили туалет, тронулись в дальнейший путь. В автобусе Костя как-то присмирел, пару раз еще пытался заводить разговор с Таней, да и с девушкой, что сидела перед ним, но та была явно постарше и, похоже, не в его вкусе. Да и спутница его была начеку. Так что оставалось ему только дремать, тем более, и пива больше не было.

Следующая остановка, как водится на таких экскурсиях, была на трикотажной фабрике. Туристов завели внутрь, рассказали им про потрясающие сегодняшние скидки, предложили поменять водку на полотенца (но ни у кого не оказалось, то ли не сообразили, то ли уже всю выпили). Дамы разбрелись по ангару, завешенному халатами и полотенцами, мужики потянулись к выходу. Да и незамужние девушки долго там не задержались.

Первое, что увидел Стас на улице — Костю, который развалился на стуле продавщицы сувениров (она, смущенная, стояла рядом):

— Налетай-покупай, подешевело!

Трое вошли в его поле зрения.

— О, девчонки!

Стаса передернуло.

— Выбирайте, что нравится!

— Спасибо, ничего не нужно, — вежливо отозвался Стас.

— Да не переживай, я плачу! Типа, компенсация. Что в автобусе приставал!

— Да нет, нет, что вы, Костя, — заулыбались девушки, — это ничего!

— Не, я серьезно! Вон открыток возьмите, или бусики, или этот их глаз фиолетовый, — Костя начал перебирать товар к явному удовольствию продавщицы, не ожидавшей такой мощной рекламной поддержки.

— Ну возьмите, возьмите, вот — тебе ожерелье, тебе открытки…

Подарки пришлось прихватить, а то бы они просто упали на землю.

— Сколько с меня? — это уже продавщице.

Но девушки, элегантно улыбнувшись, вернули подарки на место, так что выходило — нисколько.

— Костя, — слово взял уже Стас, говорил он серьезно, весомо, значительно.

— Стас, не надо, — вступилась Таня.

— Все понял, — среагировал Костя и оставил сувенирный стенд в покое, тем более, что спутница его, груженая махровыми полотенцами, как раз выходила с фабрики.

И все-таки по дороге к автобусу он еще раз подошел к этой кампании. Взял за локоть Стаса, чуть-чуть приотстал от девушек, так, что они могли его услышать, а могли и нет, как сами сочтут нужным.

— Стасюха!

— Чего?

— Да не кипешись ты, — Костя и сам почувствовал напряжение, — мы это, мы там у себя дофига ишачим, а здесь нафиг отдыхаем, и нам все пофиг.

— Я вижу.

— Так че, твоя та, другая, да? Махой вроде зовут?

— А тебе-то что?

— Ну я ж с понятием! Если Маха твоя, я ни слова. А Танюха ж нет? Так?