Татьяна Мудрая - Пантера, сын Пантеры
- Название:Пантера, сын Пантеры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Татьяна Мудрая - Пантера, сын Пантеры краткое содержание
Пантера, сын Пантеры - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Звали его Бенедиктом, Благословенным; как сплетничали в кругу Альдины, возможно, что и вовсе Барухом.
Однако этот экс-ректор и квазидиректор тихо и ненавязчиво попробовал рулить в сторону от матриархата, что было делом уважаемым в глазах Эшу и кое-кого той же крови и молодости, но практически безнадежным. Он горой стал за деловую, а не только кухонно-рецептурную компьютеризацию и оттого увидел в Эшу персонажа номер один. Первое, что сделал Бенедикт после внедрения в должность, — пошел в главный компьютерный зал и долго стоял за спиной Эшу: наблюдал, как тот играет с файлами, то открывая их, то закрывая. Тихая Ужасть, разумеется, заблаговременно смылась в одну из своих нор и сидела там, шевеля усами и поблескивая карим глазом. Потом она с удивлением рассказывала подведомственным мышам и самому Эшу, будто дон Беня прекрасно ее разглядел и даже украдкой подмигнул, демонстративно погладив свои собственные рыжие усики.
— Молодой человек понимает будущее. Книжный глобус, опутанный Всемирной паутиной, должен стать единым Текстом, в равной мере как и человечество, — любил он вещать. — Любой бумажный носитель информации — сокровище, трудно отрицать; но сокровище тленное и хрупкое. Какой смысл дублировать его в виде такой же воплощенной недолговечности?
— Мы приучаем всех сотрудников сразу же работать с полкой, — самым бархатным из своих голосов возражала ему Альдина, — чтобы привить им вкус к истинному труду. Непосредственному, вы меня понимаете. Пусть учатся работать с конкретным предметом.
— Госпожа Минуция, — отвечал шеф, — но ведь книги — штука по своей природе пыльная, а во всяких там пергаменах и папирусах пыль и прах скапливаются в неимоверных количествах. А в коридорах что творится, невзирая на пылесосы! Вот я видел здесь, что девочки, которые запускают мышей…то есть, микросканеры в фонды, работают в лепестковых респираторах, халатах и перчатках, руки и лица смазывают кремом, а на обед пьют молоко. Значит, официально признается, что работа эта вредная, собственно, мужская.
— Наших мужчин мы бережем по мере сил, — во взгляде Альдины сияло непритворное доброжелательство.
Тут она была права, забывая сказать, что и девицы особенно себя не утруждали: кроме самых молоденьких и необтертых, которые не истребили в себе любопытство, и главаря их Эшу, кто был, как-никак, именно тем самым оберегаемым мужчиной, — к полке никто особо и не подходил.
— Ручаюсь, — сказал директор наконец, — что лучше вас, господин Эшу, никто не знает здешних перекрестков и катакомб вместе с тем, что на них лежит и стоит. А как насчет выдачи?
— Сроду не выдавал, — ответил ему спрашиваемый. — Вас, как я понимаю, не шокирует, что я, помимо борьбы с пылеотложением и мусоронакоплением, вроде как одними игрушками занят?
— Что вы, напротив. Нет более серьезного и бескорыстного занятия, чем игра. Недаром ее так любят дети, лучшие из людей. Сказано, что весь мир театр и все люди актеры и что человек только тогда имеет шанс утвердиться в себе самом, когда играет.
— Вы Хейзингу читали? И Борна?
— Только лоскутки: остались в файлах, что не были заблокированы.
— Я тоже. Но я думал, что в вашем положении вы имеете пароли.
— Какое наше положение! Пиковое. Попадаем в масть, как можем. А ведь хочется стать первым шутом в колоде, по правде говоря.
Они рассмеялись.
— Самая важная фигура в колоде таро. Кроме повешенного за ногу. Знаете, ведь карты у нас в любом компьютере лежат для ради развлечения сотрудников. Я все пытаюсь объяснить нашим сановным дамам, что, играя, приобретаю навыки и свободу действий. Но о том, что игра — самое лучшее в жизни и, может статься, сама жизнь, слышу впервые.
— Это мы ему внушили, — шепотом доложила Крыса из своего закута. — Беничка нас еще в колледже со своего стола подкармливал, а мы народ благодарный.
— Я ведь скрытый протеже Сирра, отсюда и крысы, — подтвердил Бенедикт.
— Сирра слушаются, но не любят, — кивнул Эшу. — Я ведь сам такой. Поганая капля сиррской крови затесалась. Бабке Анне, по слухам, ворота дегтем мазали.
— Зачем? Чтоб не скрипели?
— Или чтобы поджечь было сподручнее. Вы, я вижу, не знаток старинных библиотских обычаев.
— А на вас самого как смотрят? Вы же младший член династии.
— Что я, я лично ни в чем таком не замечен, даже в сновидчестве.
— Не замечен, говорите? Ну, это совсем хорошо.
— Для наших книги как они есть — дело святое, — говорил позже Эшу.
— Годится — молиться, не годится — горшки покрывать… Видите ли, ваши машины только и могут извлекать из книг квинтэссенцию. Это вполне сходит для книги растиражированной или для чистой, аморфной информации, но не для уникумов. Ваши дамы поклоняются книжному роскошеству и если дают кому в руки, то как служанкам — серебро чистить. Но в книге нет смысла, если не глядеть дальше переплета и драгоценной иллюминации. Плоть без крови и души. Лишь в единстве с текстом такая книга жива. Таких истинных книг очень мало.
— Как и настоящих людей, да?
Они понимали друг друга с полуслова, как два мальчишки-проказника, и так же, с полуслова, безоговорочно друг другу доверились. Хотя и провели ритуальный обмен репликами.
— Что притянуло вас друг к другу? — философствовала склонная к этому Козюбра. — Душевное родство, сердечное сродство или обаяние того общего дела, которое нам суждено сотворить в будущем?
Ибо, понимал Эшу, исторические и жизненные факты (в том числе относящиеся к прошлым жизням) — фрагменты мозаики, подогнанные куда хуже паззлов, потому что практически нет указаний по сборке, обеспечивающих обязательный порядок или предпочтительную последовательность прочтения: только смутное, как бы магнетическое тяготение. Археолог порознь вытаскивает эти фрагменты из античных пожарищ и пытается склеить повразумительнее. Поддаваясь на гипноз первоначальной схемы, он игнорирует или выбрасывает то, что иначе должно было бы стать в центре мандалы или в краю угла.
Таковы же и связи родственные. Муж свою будущую жену, брат — разлученную с ним сестру, отец — детей, разбросанных судьбой по свету, должны были бы распознавать по запаху. В них, этих связях, изначально заложено нечто куда большее пресловутого «голоса крови»: память металла, поле излучений, обрисовывающее утерянный всеобщий контур, стремление любой целостности вернуться к прежнему виду и состоянию. Семья в ее нынешнем виде — мешанина случайных связей, диктуемых властью старших, расчетом, похотью. Попытка совместить истины различного разлива. Камешки подобных личных истин не весьма хорошо стыкуются, оттого и понадобилось приводить их к общему знаменателю, создавая для большой семьи человечества приемлемую реальность Библа, истину же Сирра объявлять ложью.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: