Семен Малков - Обман

Вот теперь Петр и правда растерялся, так как сам понимал, что оправдания тому, что было, нет. «Это — конец! Дашу я потерял, — угрюмо подумал он, проклиная в душе допущенную им слабость. — Она мне этого никогда не простит!»

— Так получилось… из-за обиды, что мной пренебрегала, — невнятно бормотал он в свое оправдание. — Я же… здоровый… мужик. Не знал, что она… бандитка. Да разве я, — поднял на Дашу глаза, в которых застыла мольба, — променял бы тебя на кого еще? Никто, кроме тебя, мне не нужен! И чтобы дети были, хочу.

Лучше бы он этого не говорил! Упоминание об утраченном счастье материнства вновь ожесточило ее сердце.

— Поздно ты спохватился, Петенька, — горько произнесла она, глядя на него полными слез глазами. — Врачи говорят, что мне уже не родить. Из-за каких-то осложнений. Ты бы знал это, если бы мной интересовался, — непримиримо бросила ему последний упрек.

Это обескуражило Петра, и возникла пауза, во время которой оба подавленно молчали. Но Даша вспомнила о цели своего прихода и тихо сказала:

— Не надо меня уговаривать, Петя! Нам нужно разойтись и начать новую жизнь. Так будет лучше для нас обоих. Разбитый кувшин не склеишь!

— Говори, что предлагаешь! — не глядя на нее, хмуро отозвался Петр.

— Я собираюсь найти работу за рубежом. Уеду надолго, и мне надо оформить развод. Как знать, может, найду там свое счастье?

— Согласен. Что от меня требуется? — так же, не поднимая глаз, бросил он.

— Подписать документы, которые я передам через следователя.

— И на это согласен, — буркнул Петр и, тяжело вздохнув, поднял на нее глаза. — Поступай, как знаешь! Я сам во всем виноват. Попрошу тебя лишь об одном: отдай отцу то, что должно остаться в нашей семье. За любую компенсацию.

Даша согласно кивнула, и он, покосившись на дверь, быстро добавил:

— И еще передай ему дословно две фразы: фирма «Здоровье», мистер Джеймс Ричардсон. Так зовут американца, который увез Оленьку. Запомнила?

— Не беспокойся, передам в точности, — заверила его Даша. — Память у меня хорошая. Натренирована зубрежкой английского, — улыбнулась впервые за все время их свидания.

На этом их разговор оборвался, так как в кабинет вошел следователь. Даша молча поднялась. Шитиков, также молча, подписал ей пропуск на выход, даже не предложив проводить.

Сразу же после свидания с мужем Даша, как и обещала, позвонила в офис Михаилу Юрьевичу, чтобы срочно сообщить ему новые сведения об Оленьке и договориться, каким образом передать фамильные реликвии. Ввиду несметной стоимости, хранить их в нежилой квартире она опасалась, да и при себе держать было чрезвычайно рискованно.

— Полчаса назад я виделась с Петей, — поздоровавшись со свекром, коротко сообщила ему Даша. — Мне устроил свидание с ним следователь. Он выглядит нормально и просил передать следующую информацию, как я поняла, об Оленьке. Фирма «Здоровье». Американец Джеймс Ричардсон. Вам это о чем-нибудь говорит?

— Даже очень! — обрадованно воскликнул Михаил Юрьевич. — Спасибо тебе! Эта фирма, несомненно, — российский посредник сделок по усыновлению. А американец — курьер, который сопровождал Оленьку к приемным родителям. Теперь отыскать ее будет намного легче.

Он сделал паузу и с легким упреком сказал:

— Ты уверена, что правильно поступила, когда ушла жить к родителям? Я знаю, ты справедливо обижена на Петю. Он совершил тяжкий проступок. И все же, по-моему, не такой, — голос его дрогнул, — чтобы его нельзя было простить. Если, конечно, ваша любовь так велика, — мягко напомнил он ей, — как всем нам представлялось.

— Оказалось, что не так велика. С его стороны, — со жгучей обидой произнесла Даша. — И простить ему предательства, из-за которого я потеряла ребенка, между прочим, вашего внука, — горько всхлипнула она, — я не смогу! Мы разводимся с Петей, и он мне дал согласие.

— Вот, значит, как? — опешил Михаил Юрьевич. — А не слишком ли ты торопишься, Даша? Не пожалеешь? Такие, как Петя, под ногами не валяются!

— Я это знаю, — печально согласилась Даша. — Но любить его, как прежде, уже не смогу. А без этого мне ничего не надо. Ни богатства, ни ваших фамильных драгоценностей, — более жестко добавила она. — Я хочу сегодня же их вам привезти, так как хранить их сейчас мне негде.

— Привози, коли так. Рисковать нельзя, — после небольшой паузы сухо ответил свекор. — Но надеюсь все же, что ваше решение о разводе не окончательное. Так что пусть хранятся пока у меня в сейфе. Прислать за тобой машину?

— Не надо. Я приеду на своей, — отказалась Даша, положив трубку.

Михаил Юрьевич погрузился в текущие дела, незаметно пролетело время, и звонок охранника возвестил ему о прибытии снохи. Он спустился ее встретить и поневоле залюбовался, так она была хороша. Худощавая и стройная, но с высоким бюстом, крутыми бедрами и красивым очертанием длинных ног, Даша выглядела очаровательно. Ее образ дополняло прелестное личико со слегка вздернутым носом и большими светлыми глазами в сочетании с густыми темными волосами.

Взяв ее под руку, шеф детективного агентства под восхищенными взглядами сотрудников провел ее в свой кабинет. Когда они вошли, он запер дверь, и Даша из обычного полиэтиленового пакета, который нарочно использовала, чтобы не привлекать внимания, выложила на стол такие изумительные шедевры ювелирного искусства, что в комнате стало светлее от сияния множества бриллиантов и драгоценных камней. Несколько минут они молча любовались этой музейной роскошью, и, не выдержав, Михаил Юрьевич удрученно сказал:

— Неужели тебе не жаль? Ведь все это твое по праву и, как никому, тебе к лицу! Не думаю, что найдется еще одна женщина в России, обладающая таким редким и драгоценным гарнитуром.

— Конечно, жаль. Они мне так нравятся! — по-детски искренно призналась ему Даша. — Но я никогда не считала эти фамильные драгоценности своими, зная, что придет время и надо будет передать их жене старшего сына. Так, как поступила Светлана Ивановна, — напомнила она свекру. — А они ей были к лицу не меньше, чем мне.

Это было действительно так. Михаил Юрьевич молча собрал драгоценности, сложил в тот же самый пакет и убрал в сейф. Заперев его, с сожалением посмотрел на сноху и, вздохнув, порекомендовал:

— Ты, Даша, главное — не спеши! Подумай, посоветуйся со старшими. Не пренебрегай мнением Светланы Ивановны и Веры Петровны. Они женщины редкой души! Зря их чуждаешься.

«Он так говорит, не зная, что я уже не могу родить наследника, о котором мечтает, — с горечью подумала Даша. — А когда это станет ему известно, запоет совсем другую песню!» Но объяснять ничего не стала, лишь, понурив голову, грустно произнесла:

— Слишком поздно, Михаил Юрьевич! И тянуть эту муку не стоит. Я решила начать новую жизнь. Надеюсь, что уеду работать за границу, чтобы поскорее забыть то ужасное несчастье, которое мне пришлось пережить.