Бернард Маламуд - Самородок

— А как насчет тех денег, которые вы потеряете, если даже мы сыграем четыре игры из Серии и все до одной проиграем?

— Я все подсчитал и уверен, что заработаю больше тем способом, который предлагаю. У меня есть основания полагать, что, хотя нас считают слабыми, определенные интересы в игорном бизнесе по-крупному ставили на выигрыш «Рыцарей». Моя цель теперь с помощью неоспоренной, так сказать, игры дать этим паразитам урок, который им никогда не забыть. После этого они не осмелятся снова заражать наши трибуны.

— Простите, но сейчас меня вырвет.

Судья выглядел обиженным.

— У нас большие шансы, — сказал Рой. — Я видел в вечерней газете.

— Только в одной. Другие говорят другое.

Рой рассмеялся.

Судья побагровел.

— Honi soit qui mal у pense [64] Позор тому, кто думает, что это зло ( фр. ). .

— А тебе вдвойне, — отозвался Рой.

— Двадцать пять тысяч. — Судья сделал сердитый жест. — Большее не обсуждается.

Хотя голова раскалывалась от боли, Рой пытался обдумать ситуацию. В таком состоянии, как сейчас, он не сможет стоять на пластине в полной амуниции, не говоря уже о бите. Может быть, Судья прав, и ему не удастся сделать ничего, чтобы помочь «Рыцарям» взять игру. С другой стороны, а вдруг он будет таким, как всегда? Если он поможет им выиграть плей-офф, даже если они потом проиграют в Серии четыре игры подряд, все равно могут поступить какие-то предложения или даже контракт на фильм о бейсболе. Тогда у него будут деньги, и он сможет позаботиться о Мемо. И все же допустим, он выйдет на игру и из-за слабости провалится так же позорно, как во время спада? Это плохо скажется на предложениях и на всем остальном, и он останется ни с чем — или почти ни с чем. Голова шла у него кругом.

Все это время голос Судьи гудел, не умолкая.

— Я заметил, — говорил он, — как одна моральная установка приводит к своей противоположности или становится ею. Вспоминаю случай из своей судейской практики, когда из доброты душевной и теплой веры в человечество я решил спасти мальчика от тюрьмы. Хотя его вина была неопровержимо доказана, из-за его возраста я вынес постановление об отсрочке приведения приговора в исполнение и условно-досрочно освободил его с пятилетним испытательным сроком. В тот день, спускаясь по ступенькам суда, я чувствовал, что могу, не краснея, смотреть в лицо Создателя. Однако не прошло и недели, и мальчишка предстал передо мной как отцеубийца. Я спрашивал себя, может ли действие, каково бы ни было его побуждение и каков бы ни был его мотив, считаться добрым, если приводит к такому злу?

Судья вынул носовой платок и высморкался.

— Напротив, — продолжил он, — вредное деяние порой приводит к добру. Я имею в виду более позднее дело, которое рассматривал. Врач мошеннически выудил у пациента-паралитика почти четверть миллиона долларов. Он так хитро спрятал украденное, что его по сей день не могут найти. Тем не менее документальные доказательства были достаточно убедительными, чтобы осудить вора, и я приговорил его к сроку от сорока до пятидесяти лет тюрьмы, полагая, что он не выйдет из заключения и не воспользуется средствами, нажитыми нечестным путем до восьмидесяти трех лет. И вот, давая на суде показания из своего инвалидного кресла, паралитик поразил всех присутствующих, поднявшись в праведном гневе из кресла и заковыляв через весь зал, чтобы отомстить обидчику. Естественно, судебный пристав удержал его, но можешь себе представить, с того самого дня он выздоровел и сейчас так же активен, как ты и я. Он потом написал мне, что возвращение подвижности более чем компенсировало ему утрату богатства.

Рой нахмурился.

— Ближе к делу.

— Я пытался помочь тебе оценить это действие с позиций перспективы будущего.

— Вы имеете в виду, если я продамся?

— Если хочешь, называй это так.

— И что, из этого получится какое-то благо?

— Так я предполагаю.

— Для меня?

— И для других тоже. Предсказать невозможно, кто от этого выгадает.

— А я-то думал, вы сказали, что делаете это, желая избавиться от мошенников — это же действительно благо, верно?

— Так оно и есть. Однако, несмотря на трудности личной ситуации, никто не в силах предсказать, какое благо ждет тебя и других в будущем благодаря принятому тобой трудному решению.

Рой рассмеялся.

— Вам бы торговать змеиным ядом.

Ему уже казалось, что в этом доводе что-то есть. Однако сомнения исчезли, когда он припомнил случай из своего детства. Он шел с собакой по старой дороге в чаще леса. Внезапно залаяв, пес кинулся вперед и пропал. Близился вечер, и Рой не мог допустить, чтобы нес остался на всю ночь один. Он двинулся за ним в глубь леса. Сначала сквозь деревья Рой видел дневной свет — и до сих пор помнил, как шевелились от ветра кроны. Но когда сумерки сгустились, он почувствовал, что в поисках собаки ему приходится преодолевать темноту. Ему стало страшно и одиноко, появилось чувство потерянности. Сердце его колотилось. Он не мог найти в темноте направления. Стало холодно, и он дрожал. И что же, дело кончилось тем, что собачонка нашла его и вывела из леса. Это было добро от добра.

Рой натянул одеяло.

— Убирайтесь.

Судья не двинулся.

— Есть еще вопрос о контракте на будущий сезон.

Рой насторожился. А будет ли вообще следующий сезон?

— Сколько?

— Я предложу существенную прибавку — при условии, что мы договоримся по другому вопросу.

— Называйте цифры.

— Сорок пять тысяч за сезон. Мы можем также обсудить небольшой процент с входных.

— Двадцать пять тысяч за сданную игру недостаточно. — Когда Рой произнес эти слова, страх охватил его.

Судья поморщился и затянулся полупогасшей сигарой.

— Тридцать, — сказал он, — и ни цента больше.

— Тридцать пять, — сказал Рой. — Не забудьте, я потеряю пару тысяч выплат, которые мог получить во время Серии.

— Отвратительно, ну просто ни в какие ворота, — пробормотал Судья.

— Уходя, не хлопайте дверью.

Судья поднялся, разгладил брюки и вышел.

Рой вперил взгляд в потолок, испытывая огромное облегчение.

Судья вернулся, снял шляпу и вытер потное лицо.

— С тобой невозможно иметь дело, но я принимаю твои условия.

Но Рой сказал, что передумал. Обмозговав все, он решил: раз ребята хотят выиграть эту игру, он поможет им. Это — добро. Он не предаст свою команду и менеджера. Это — зло.

— Ты потеряешь мисс Пэрис, она уйдет к другому, если ты не проявишь осторожность.

Рой вскочил.

— К кому, например?

— К спонсору получше, чем ты.

— К Гасу Сэндсу?

— Достаточно намека умному… — начал Судья.

— Это вас не касается. — Рой опустился на подушку. — А что, если я не смогу провести игру? «Пираты» не такие уж мировые чемпионы. Мы разложили их в последних семи играх. Ребята способны снова сделать это, даже если я ни разу не подниму биту.