Алан Ислер - Жизнь и искушение отца Мюзика
- Название:Жизнь и искушение отца Мюзика
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Иностранка
- Год:2004
- Город:Москва
- ISBN:5-94145-151-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алан Ислер - Жизнь и искушение отца Мюзика краткое содержание
«Кто я?» — вопрошает в конце жизненного пути Эдмон Мюзик — мятущаяся душа, философ и острослов, страстный любовник и знаток древностей, по воле обстоятельств — католический священник. И дает простой ответ: «Я человек». Алан Ислер рисует драматическую судьбу нашего современника, вплетая в роман захватывающие истории далекого прошлого и интригуя читателя «неизвестными сонетами» великого Барда.
Жизнь и искушение отца Мюзика - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Что же касается усилий Пиша заполучить какое-нибудь неизвестное произведение шекспирианы, то его роковым образом преследовали неудачи. Прошли годы, его борода побелела, пухленькая Сара стала толстой и болтливой, но его поиски по-прежнему оставались тщетными — если, конечно, не считать наградой истинное наслаждение, эстетическое и интеллектуальное, которое дарило ему его «тайное призвание». Должно было пройти немало времени с той поры, как он оставил надежду, до того дня, когда впервые взял в руки «Любовные и другие сонеты». И это было, конечно, чудо. Если бы…
Если бы эта книга не являлась, как я полагаю, подделкой, фальсификацией, карикатурой, которую Пиш, отчаявшись возвратить евреям «Агаду» из Дунахарасти, сам произвел на свет. В конце концов, оба они, и Пиш и сэр Персиваль, были уже стариками. Один из них мог умереть, прежде чем будет выкуплена «Агада». Эта угроза должна была все больше и больше терзать Пиша. Не могу ничего утверждать, ведь я так и не видел «Любовные и другие сонеты» в Бил-Холле. Прошло слишком мало времени между тем моментом, когда Аристид обнаружил книгу в библиотеке, и тем, когда Мод продала ее Аристиду. Но мои подозрения, думаю, вполне обоснованны. Во-первых, я нашел среди пестрого собрания бумаг Пиша фрагмент пьесы, с пометкой, что она принадлежит перу Барда, однако написан он рукой Пиша, его легкоузнаваемым почерком на иврите.
Сцена вторая. Исаак на смертном одре. Полдень.
Исаак
Кто ты, что медлишь на моем пороге?
Войди, откликнись, покажись.
Глаза мои теперь угасли, но прежде они горели ярко
И видел я, как ангел светлый
В тот страшный день явился в небе,
Чтоб властно руку отвести Авраама,
Отца родного моего, когда тот поднял нож,
Готовясь сердце поразить мое.
И громче говори, открой мне, кто ты.
Ведь глух я стал от старости.
Иаков
Да это я, твой сын.
Исаак
Который из двоих?
Иаков
Твой сын Исав с тобою говорит, о, дорогой отец,
Твой первенец. Послушный твоему приказу,
Принес я кушанье любимое твое. Его отведав,
Наберешься сил, что отняла безжалостная старость.
Зовет тебя на трапезу Твой сын Исав.
Исаак
Иди сюда и сядь подле меня.
Иаков
О, мой отец, благословенье не забудь, что обещал ты.
Исаак
В свой срок получишь. Но скажи, Исав,
Как ты сумел так скоро желание мое исполнить?
Иаков
В сегодняшней охоте Господь мне даровал удачу.
На след я вышел быстро и, зверя чистого добыв,
Вернуться поспешил, чтоб приготовить
Любимый острый твой гуляш.
Исаак
Дай Бог, чтоб все так было. Но я страшусь чего-то.
Сядь ближе, чтоб мог, тебя ощупав,
Узнать, мой сын ты или нет.
Иаков приближается к нему.
Этот нежный голос — точно голос Иакова.
Но руки волосатые — Исава.
Подобен я волне: застыв в сомненьи, не знаю,
Двигаться мне к берегу иль отступить.
Но попытаюсь снова. Так подойди поближе
И поцелуй меня, чтоб мог, понюхав я одежду,
Узнать, ты ль мой Исав.
Иаков
Да, это точно я.
Он целует Исаака.
Исаак
Отпали все сомненья, ты пахнешь, как Исав.
Я глух, и слеп, и смерти час уж близок,
Но обонянье мне помогает видеть.
Возможно, Пиш начал писать «пьесу Шекспира» на ветхозаветный сюжет в безрассудной попытке продемонстрировать еврейство своего нового героя; отказался же он от этой затеи, возможно, потому что почувствовал: ему не справиться с задачей. Как бы там ни было, но вскоре он попробовал силы в елизаветинском сонете и нашел себя в жанре короткого лирического стихотворения. Несколько сонетов, сохранившихся в его бумагах, собраны под общим названием «К Сирине», имя, под которым, как я предполагаю, была поэтически воспета Сара. Один пример может раскрыть меру его дарования (или, если угодно, отсутствие такового):
Бывает, от любви моей терплю насмешек град,
То ножкой топнет на меня, а то нахмурит бровь,
Она впадает в бурный гнев — меня терзает ад,
От поцелуя же ее во мне вскипает кровь.
Но что бы милая моя со мною ни творила,
У женщин, видимо, в лице скрыт мужества исток —
Ведь от красы ее растет моя мужская сила
И от иных укромных мест, что я изведать мог.
Бросает этот парадокс свой вызов здравому уму
И философии, которой не надо этих пустяков.
В душистом гнездышке ее на самом деле я живу
И умираю, а потом я здесь же воскресаю вновь.
Так я живу с одной надеждой — умереть
И, смерть приняв, в любовном пламени гореть.
К этому соображению я могу добавить еще одно замечание, которое делает Пиш совсем в другом контексте в своей «Застольной беседе». Он говорит об английских фамилиях, которые часто казались ему забавными, и предлагает в качестве примера — одного из многих — некоего Гвидо Хонибоуна, печатника, хорошо ему известного, который владел типографией в Бристоле. Хонибоуны были печатниками во многих поколениях.
— Итак, Хонибоун, что это может означать? Несложно ответить — милая женушка!
Однако Пиш на этом не остановился, рассказав, что современный владелец этой фамилии сделал как-то замечательное открытие. Однажды Гвидо Хонибоун, по каким-то своим соображениям, решил пробить стену в домашнем подвале и в углублении за ним, размером шесть на шесть футов, обнаружил спрятанную печатную машину, а также шрифты и некоторое количество отпечатанных книжных листов, «все отлично сохранилось, все относится к царствованию доброй королевы Бесс [202] Бесс — уменьшительное от Елизаветы.
». Возможно, Хонибоун, живший во времена Елизаветы I, был протестантским сектантом и оказался вовлечен в конфликты эпохи, полагая, что епископ Джуэл и остальные проявляют недостаточно энтузиазма в очищении англиканской Церкви от примеси католицизма. Может быть, он постарался спастись от властей, заложив кирпичом свою печатную машину.
С этим связана моя последняя улика — непонятный и ничем иным не объяснимый пункт в хозяйственных счетах Пиша: «Г. Хонибоуну, Бристоль, 51 фунт, 10 шиллингов, 0 пенсов». Это была немалая сумма в те времена. Что такого сделал Хонибоун, чтобы заслужить ее?
Я уверен, все эти нити ведут к несложному выводу: Пиш был единственным сочинителем книги «Любовные и другие сонеты». А если так, то книга все же имеет ценность. Это уникальный образец подделки восемнадцатого века. Причем подделка, совершенная Баал Шемом из Ладлоу, и никем иным. Это книга стихов, которые могут иметь собственные достоинства. Это прекрасный пример пред-романтического культа Шекспира. И так далее. Однако это совсем не такая сильная карта, как полагает Тумбли.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
