Инго Шульце - Адам и Эвелин

— Катя анекдоты тебе рассказывала?

— Может быть, когда-нибудь я снова увижусь с Катей.

«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей…»

— Встретимся ли мы еще когда-нибудь с Катей?

— Откуда я знаю?.. «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что…»

— Там так и написано приятно для глаз и вожделенно?

— «…что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: Адам, где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел».

— Ха! — воскликнул Адам. — Потрясающий упрек. Жена, которую Ты мне дал. «И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела. И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту. Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь…»

— Войдите! — воскликнула Эвелин, Адам вскочил с кровати. Стук раздался снова. Эвелин поставила инфракрасную лампу на стул и открыла дверь.

— Я тут вам кое-что приготовила, — сказала хозяйка, поворачивая поднос так, чтобы он прошел в дверь.

Эвелин сдвинула к стене вещи на столе.

— Это леберкез, наша вареная колбаса, пожалуйста, если вы голодны, тут всего достаточно. Желаю приятного аппетита, если я могу быть вам чем-то полезна… пожалуйста, дайте знать. Как ваша подопечная, все хорошо?

— Да, спасибо, спасибо большое, — сказала Эвелин.

— Ну, тогда спокойной вам ночи, — сказала хозяйка.

Эвелин и Адам стояли рядом с подносом, который занимал почти весь стол.

— Могла бы и пораньше принести, — сказала Эвелин. — Теперь я уже наелась.

Она положила пакеты с бутербродами и фруктами на подоконник, рядом с остатками творожного пирога.

— Интересно, она подслушивала? — спросил Адам.

Он снова лег на кровать и поднял с пола Библию.

— Если и подслушивала, мы произвели на нее приятное впечатление, — сказала Эвелин и снова стала светить инфракрасной лампой на черепаху.

— «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться палевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».

— Это конец? — спросила Эвелин.

Она подцепила на вилку кусочек колбасы, посмотрела на него и положила в рот.

— Теперь ты, наверное, задумался над своей любимой темой? — спросила она, жуя. — Знаешь миф, в котором Бог решил потесниться, освободить место, чтобы что-нибудь могло возникнуть? Нам бы его как-нибудь почитать.

— «И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих. И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их».

— Бог тоже был портным! — перебила его Эвелин.

— Ты будешь дальше слушать?

Эвелин кивнула и выключила инфракрасную лампу.

— «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».

Адам так громко захлопнул книгу, что Эвелин вздрогнула от неожиданности.

— Невероятно, правда?! Нам нельзя вернуться в рай, потому что мы знаем, что такое добро и зло, и потому что для полного совершенства нам не хватает только вечной жизни. Но Бог не хочет терпеть себе подобных. И про яблоко тоже ничего не сказано, или я что-то пропустил?

— Хочешь попробовать? — спросила Эвелин. — Это изумительно вкусно, попробуй, сладкая горчица! — Она отрезала кусочек колбасы, намазала на нее горчицу и села на край кровати рядом с Адамом.

— Это же просто подло, — сказал Адам.

— Да что ты так возмущаешься? Попробуй.

Эвелин настойчиво продолжала держать наколотую на вилку колбасу у его рта.

— А тебя это не возмущает? — спросил Адам.

— Ну попробуй, — сказала Эвелин и подставила ладонь под вилку. — Вкус просто изумительный.

— Грюс готт, хорошо ли господину спалось?

Адам кивнул:

— Мы бы хотели позавтракать.

— Да, конечно, пожалуйста, вот там у нас шведский стол. Вы будете кофе или чай?

— Это включено в цену? — спросил Адам, описав в воздухе указательным пальцем два нуля.

— Да, разумеется, пожалуйста, садитесь, что бы вы хотели?

— Тогда кофе, два кофе.

— Может быть, еще и яйцо?

— С удовольствием.

— Как бы вы хотели, всмятку или вкрутую?

— Всмятку.

— Четыре с половиной минуты варки господина устроит?

— Да, спасибо.

— А где бы вам хотелось присесть?

— Все равно.

— Пожалуйста, где вам удобнее, пожалуйста.

— Доброе утро, — сказала Эвелин, спускаясь по лестнице.

— Грюс готт, вам хорошо спалось?

— Да, большое спасибо, — сказала Эвелин.

— Замечательно, господин заказал кофе, вы тоже будете?

— С большим удовольствием.

— Может быть, яйцо?

— Да, с удовольствием.

— Четыре с половиной минуты, как и для господина?

— Да.

— Большое спасибо, — сказала официантка и пошла на кухню.