Уинстон Черчилль - Саврола

— О, мы постараемся быть милосердными, — сказал он. — Мы предоставим президенту вполне приличную пенсию, и он будет отдыхать вместе со своей красавицей женой в каком-нибудь чудесном мирном городе. Там он сможет наслаждаться жизнью, не лишая свободы других людей.

— И вы полагаете, что сможете осуществить все это?! — Люсиль перешла чуть ли не на крик. — Вы обладаете силой, способной вдохновить множество людей; но сможете ли вы сдержать их? — И она повторила ему слова, услышанные ею накануне вечером: «Разве вы не играете с могущественными силами?»

— Да, я играю, — ответил он. — Именно поэтому я попросил вас уехать из города хотя бы на несколько дней, до тех пор пока ситуация наладится так или иначе. Возможно, что либо я, либо ваш муж потерпит поражение. Конечно, я постараюсь спасти его, если мы одержим победу. Но, как вы утверждаете, действуют и другие силы, которые находятся вне нашего контроля. А если же он одержит верх…

— Ну и что же тогда?

— Мне кажется, что тогда меня должны расстрелять.

— Какой ужас! — воскликнула она. — Почему же вы упорствуете?

— О, я делаю это только теперь, когда страсти накалились до предела, и я начинаю испытывать азарт. Помимо этого, смерть не так уж страшна.

— Но мы не знаем последствий.

— Я не боюсь их. Стоит ли продолжать жизнь, если счастье так зыбко, так ненадежно? Однако я чувствую уверенность лишь в одном: мы можем мечтать о будущем государстве. И если только оно сохранится, жизнь в нем станет светлее и лучше.

— Вы применяете ваши знания об этом мире, рассуждая обо всех других мирах.

— А почему бы и нет? — согласился он. — Почему одни и те же законы не могут приносить благо во всей вселенной и, если возможно, за ее пределами? Другие светила, судя по их изображениям, состоят из тех же элементов, как и наши.

— Вы глубоко доверяете звездам, — неуверенно сказала она, — что считаете, даже не признаваясь в этом самому себе, будто бы они могут рассказать вам все, включая будущее.

— Я никогда не считал, что их волнуют наши проблемы. Но если бы звезды вдруг заинтересовались этим, то они могли бы рассказать нам удивительные истории. Предположим, они могли бы заглянуть в наши души?

Она взглянула на него и встретилась с ним глазами. Они сурово посмотрели друг на друга. Ей было трудно дышать, что бы ни рассказали звезды, им открылись сокровенные тайны друг друга.

В это время послышались шаги: словно кто-то неуверенно взбирался по лестнице. Это была домоправительница.

— Экипаж вернулся, — шепотом произнес Саврола. — Теперь он может отвезти вас во дворец.

Пожилая женщина ступила на чердак, задыхаясь от ходьбы.

— Я просушила простыни, — радостно сообщила она, — и ярко горит огонь в камине. Я приготовила суп для юной леди. Пусть она спустится и поест, пока он не остыл.

Это вторжение было настолько будничным, что Люсиль и Саврола засмеялись. К счастью, им удалось избежать неловкой ситуации.

— Беттина, вам всегда удается всем сделать приятное. Однако спальня, в конце концов, уже не понадобится. Моя племянница боится, что мама будет очень беспокоиться из-за ее отсутствия. И поэтому я собираюсь отправить ее обратно в экипаже, как только он вернется, — сказал Саврола.

Старая добрая душа выглядела ужасно расстроенной. Теплые простыни, ласковый огонь в камине, горячий суп — это были маленькие радости, которые она любила дарить другим, и ей доставляло удовольствие быть просто прислугой.

Они сидели и разговаривали, но не так, как раньше. Ведь они уже все знали о своей взаимной симпатии друг к другу. Луна в небе поднималась все выше и выше, и от нежного ветра трепетала листва пальмовых деревьев, которые росли в саду. Они оба особенно не задумывались о будущем, и их не очень волновала задержка экипажа.

Наконец безмолвие ночи и течение их разговора были прерваны грохотом колес по булыжной мостовой.

— Ну наконец-то, — сказал Саврола без всякого энтузиазма.

Люсиль встала и заглянула за парапет. Лошади мчались почти галопом. Экипаж внезапно остановился у двери, и какой-то мужчина выпрыгнул из него. Громко зазвонил звонок. Саврола порывисто взял ее за руки.

— Увы, мы должны расстаться, — сказал он. — Когда же мы встретимся снова, Люсиль?

Она ничего не ответила, и даже при лунном свете невозможно было разглядеть выражение ее лица. Саврола повел ее вниз по лестнице. Когда он вошел в гостиную, вдруг распахнулась другая дверь, и в комнате внезапно появился незнакомый мужчина. Увидев Савролу, он резко остановился и почтительно снял шляпу. Это был посыльный от Море.

В значительной мере сохраняя присутствие духа, Саврола закрыл за ним дверь, оставив Люсиль во мраке лестницы. Она испуганно ждала; дверь была очень тонкой.

— Мой господин, сэр, — сказал незнакомец, — велел мне передать вам это как можно скорее. Я должен отдать это вам в руки. Прочесть следует немедленно.

Послышался звук разрываемой бумаги, затем возникла пауза, после чего раздался возглас удивления, и наконец Саврола ответил с твердостью, за которой скрывается сильное, яростное чувство, сдерживаемое лишь благодаря самоконтролю:

— Большое спасибо; скажите, что я буду ожидать их здесь. Оставьте экипаж; идите пешком; подождите, я сам помогу вам выйти.

Она услышала, как открылась другая дверь и раздались их шаги, когда они спускались вниз. Тогда она повернула ручку двери и вошла. Что-то случилось, что-то внезапное, неожиданное, необычайно важное. Его голос, который по странному стечению обстоятельств она уже так хорошо знала, поведал ей обо всем. Конверт валялся на полу. А на столе — на том самом столе, где рядом находились пачка сигарет и револьвер, лежал наполовину свернутый листок бумаги, словно в нем скрывалась какая-то важная тайна.

Какими тонкими, многообразными и сложными бывают мотивы человеческих действий. Она ощутила всем своим существом слабое прикосновение к ней этого листка бумаги. Она знала, что от него зависела его судьба. Их интересы были антагонистическими. Однако она не осознавала, почему ее охватило такое безумное непреодолимое любопытство. Она разгладила листок бумаги. Торопливо написанное сообщение было кратким. В нем говорилось:

«В только что полученной мною закодированной телеграмме сказано, что сегодня утром Стрелитц перешел границу вместе с двумя тысячами человек. В настоящее время они продвигаются сюда через Тургу и Лоренцо. Наш час пробил. Я вызвал Годоя и Рено, и немедленно приведу их сюда. Ваш, несмотря ни на что, Море».

Люсиль почувствовала, как кровь приливает к ее сердцу; ей уже послышались выстрелы. Да, действительно, пробил час. Роковой листок бумаги заколдовал ее; она не могла отвести от него глаз. Внезапно дверь открылась, и вошел Саврола. Шум, волнение и, в первую очередь, понимание того, что ее обнаружили, окончательно надломили ее душу, и она испуганно застонала. Он немедленно оценил ситуацию.