Михаил Сергеев - Последний мужчина

— Вы обещали… Помните, вы обещали… К тому же такова плата за то, что произошло только что… Ведь ваш двойник жив… — пролепетал тот и, положив оружие на ладонь лезвием к себе, трясущейся рукой протянул ему.

— Какая плата?! Что здесь произошло?! — потеряв самообладание, закричал Сергей и, всё ещё находясь в шоке, попытался сделать шаг назад. Ничего не вышло. Чья-то неведомая сила сковала его. И вдруг, к собственному ужасу, он медленно взял нож и тут же, не понимая, что делает, и вообще происходит ли это на самом деле, изо всей силы ударил им стоявшего в грудь. Отчаянный крик маленького человечка разорвал тишину. Но кошмар только начинался. Остекленевшими глазами Сергей видел, как его рука, с трудом вырывая клинок из тела несчастного, снова и снова по чьей-то незримой воле продолжала наносить страшные удары. Наконец тот рухнул и простонал:

— Вот так… Сережа…

Он знал, что будет дальше. Знал, как кровь совершенно чужого человека может показать совпадение ритмов сердца каждого живущего на земле. И живших… и только собирающихся… В чём давно уже не сомневался. Сомнением было, к кому отнести себя. Не Гамлета выбор стоял перед ним, а вопрос причастности к человеку.

Но тут в проёме галереи показалась телега. Возница, сидящий впереди, с кнутом для невидимой лошади и в натянутом по самый нос капюшоне, угрюмо произнёс:

— Готово? Бросай сюда, — он кивнул назад. Остолбеневший Сергей машинально перевел взгляд на телегу. Там, на смятом брезенте, по-прежнему лежала куча камней. В это же мгновение он почувствовал как его рука, сжимавшая секунду назад нож, держит что-то холодное. Пальцы медленно разжались — в ладони был камень.

— Кидай, чего медлишь. Обычное для тебя дело. — Возница медленно стянул капюшон. Мужчина отпрянул. Это был не его двойник, а совершенно другой человек. Тот самый парень в серой тройке, которого оглушила Софи. Кровь ударила в голову. Руки затряслись.

— Я тоже ты, хотя и не похож. Но раз… уже знаешь… смысла менять лицо нет. А остальное… как прежде… Убедишься? Откинь брезент. — Он кивнул за спину.

— Нет… — прохрипел Сергей.

Возница спрыгнул с телеги и, сделав несколько шагов, остановился у всё ещё тёплого тела.

— Следующий — ты. Пришёл час. С назначением! — И, не глянув на Сергея, присел на корточки. — Прощай, Джеймс… старый служака. Ты был добр ко всему на свете, а этого в нём, где культура тела, как и устрицы, дороже совести, не прощают. — Парень медленно повернул голову к стоявшему и со злостью добавил: — Но я знаю, добряк, ты рад, что вырвался из плена этого чудовища. Оставил его страницы. Ушёл достойно. Пропали… пропали Станиславы с мечами.

— Так кто же мешает вам? — заорал Сергей. Вены вздулись у него на шее. — Я знаю! Конечно! Проклятые устрицы! А ещё красный зонт и женщины! А улитки? Где ваши улитки и прочие гады? Опомнитесь! Я ведь всё переписал! Но это я! Кто же вам, вам самому мешает идти по первому замыслу? Ведь положено на страницы! Не вырубить и не сжечь! Неужели совесть? Откуда она взялась? Или мне снова делать за вас выбор? Умирать всякий раз заново? — Голос его ослабел. — Уже не могу… Есть и мой предел…

— По первому? Я ничего не помню! — возница подступил к нему.

— Да как же… сонный стол в библиотеке, а вы не спали. Я останавливал вас… а вы не слушали… — В глазах появились слёзы. — Я кричал, умолял вас…

— Метро?! — вдруг выкрикнул парень. — Вагон!

— Конечно! Ну же!

— Встретим с местью Новый год?!

— Нет! Вместе! Только вместе!

— Я вас принял тогда за чокнутого!

— И не ошиблись! Берите быстро мою рубаху! Пусть вас примут за другого. Я как-нибудь выкручусь!

Сергей рванул ворот и лихорадочными движениями начал расстёгивать пуговицы, одна из которых почему-то оказалась ледяной. Машинально глянув вниз, увидел, что та была неправильной формы, большая и толстая. К тому же отливала металлом. «Ах ты… всё-таки прилипла! А я… я-то ищу причину», — мужчина с силой рванул пуговицу и бросил её на землю. Рубаха треснула и обнажила маленький крестик с равными и странно широкими крыльями лучей.

— Здравствуй, — не веря своим ушам, услышал он.

И тут же понял, что должен делать.

— Держи! — снимая крест, выпалил Сергей.

Тот медленно, словно не веря, протянул руку. Она тряслась.

На ладони двойника в блеске факела на чуде из Халкидики заиграли огоньки света. Парень с силой сжал кулак.

И тут случилось неожиданное. К собственному изумлению, Сергей стал медленно поворачиваться назад. «Там же те, преследователи! — мелькнуло в голове. И тут же прогнал коварную мысль — они ведь и хотят, чтобы ты так думал! Назад. Только назад, к цифре девяносто один! И налево, уже оттуда!» Ясность, что это единственный шанс, придала ему силы. Сергей бросился обратно.

— Спаси тебя-я удача-а-а! — протяжный крик двойника утонул в глубине тоннеля. Настолько протяжный, что, пока он длился, беглец успел заметить исчезающую кровь, которую заглатывали раны Джеймса. Успел увидеть, как тот поднялся и, удаляясь спиной в сторону разваливающейся телеги, улыбнулся ему, едва заметно помахав рукою.

Никто, кроме троих в этой страшной галерее, не понял ни обратного смысла бега первого, ни счастливой улыбки маленького человечка.

Этой ночью Сергей проснулся от ощущения, что кто-то копошится под одеялом. А когда откинул его, увидел сотни гекконов. Ящерицы, расползаясь по телу, с чавкающим звуком поглощали его плоть. «Пусть, ведь не моя, — подумал он спокойно. — Теперь не мне носить одежды кожаные. Другим. Тем, что рвут их друг у друга».

Плоть таяла на глазах. Наконец остались одни кости. Поражаясь спокойствию, успел заметить, как и они за секунды исчезли. Огни теплохода погасли.

И вдруг он увидел последнюю ящерку. Та с удивлением глядела в пустоту, словно понимая — осталось ещё что-то. Чего увидеть и поглотить она не в состоянии. И, очарованная, вдруг улыбнулась.

Сергей проснулся. Счастливым. В первый раз.

Первый поставил стакан и продекламировал:

— На что это пробило вас, любезный? — второй вытер рукавом рот.

— На правду! Во всём сегодня наступает правда!

— Вот те раз! Что же вы опять такого натворили, если к Гамлету последние пять строк не имеют никакого отношения?