Андрей Колесников - Тачки. Девушки. ГАИ

– Здравствуйте. Я купил продуктов, и вы тоже. Давайте поужинаем вместе. Вы не пугайтесь. Дело в том, что я очень не люблю ужинать в одиночестве.

Трудно было придумать что-нибудь глупее, соображал я на ходу. Девушка опять внимательно и сочувственно посмотрела на меня:

– А почему вы собирались ужинать в одиночестве?

– Если хотите, я расскажу вам историю своей жизни. Я был противен сам себе, мне были противны мой тон и нахальное поведение, и я ничего не мог с собой поделать.

– И куда вы предлагаете поехать?

– Ко мне домой.

– Нет.

Я не припоминал, чтобы оказывался в таком идиотском положении.

– Конечно. Было бы странно и плохо, если бы вы согласились. Извините.

Она села в машину и уехала. А я дал по газам, мой «Лексус» обошел ее, как будто она стояла на месте, и замер у светофора. Она остановилась рядом, в правом ряду, и показала поворот.

«Куда же она едет? – прикидывал я. – Видимо, на Кутузовский, куда еще тут ехать?» А я даже не объяснился, не представился, все это очень нехорошо, надо бы еще раз извиниться.

Такие предлоги я впопыхах придумывал для себя. Что-то со мной сделали эти ее глаза, никогда такого со мной еще не было.

Я уже знал, что делать. Под сто сорок вышел на Садовое кольцо, не снижаясь на поворотах, и остановился у московской мэрии. Если я все правильно рассчитал, она должна была вот-вот появиться.

Но ее не было. Я подумал, что ошибся, и уже хотел было уехать, но она вынырнула из переулка и действительно вырулила на Кутузовский. Я догнал ее.

Мы миновали гостиницу «Украина». Она, конечно, все заметила и, похоже, запаниковала. Вдруг затормозила. Я понял. В этом месте обычно дежурят гаишники. Но шел четвертый час ночи, и вокруг не было ни души. Я подошел к ее машине. Увидел, как она вздрогнула.

– Знаете, я решил хотя бы представиться, чтобы вы меня правильно поняли.

– Как вы догнали меня? – нервно спросила она.

– Я не догнал. Я вас давно тут жду, – сказал я.

– Я останавливалась, чтобы заменить диск в плеере. Я дал ей свою визитку. Она долго и внимательно рассматривала.

– «Арт-директор…» Да, я, конечно, знаю вашу фирму. Но к вам домой все равно не поеду. Может быть, кофе.

– А где?

– В «Экипаже».

«Очень хорошо, – подумал я. – Все очень хорошо. И то, что представился. И то, что согласилась. И особенно то, что «Экипаж». Это закрытое заведение, приличная публика, это, наконец, рядом с моим домом, и можно немного выпить. Да, «Экипаж». Только если бы еще знать, зачем мне самому все это нужно».

На входе я обратил внимание, что она показала клубную карточку и с ней поздоровались, как со старой знакомой.

Ну и о чем говорить в первый вечер с незнакомой девушкой? Я вдруг обнаружил, что к сорока пяти годам не имею такого опыта. Но заговорили, и вроде выглядело все довольно мило. Девушка была явно послеинститутского возраста и вида, я угадал, последние пару месяцев служила в некой фирме, несекретарская должность, в меру интересно, а если честно, неинтересно совсем, хотелось бы, конечно, попробовать что-нибудь еще, да только что тут попробуешь. Вот, пожалуй, и все, о чем мы поговорили.

– А откуда у вас клубная карточка «Экипажа»? – спросил я после неловкой паузы.

– Я много лет жила тут поблизости, – легко ответила она. – Ну и ходила в этот клуб. Это было уже кое-что.

– И, наверное, учились в 20-й школе? – невинно спросил я. – У меня там была пара знакомых.

На самом деле про 20-ю школу я знал все. Рядом с семьей одного из самых видных партийных руководителей страны, так получилось, прошло мое детство, и все внуки этой большой семьи учились в 20-й школе.

– Нет, в 20-ю меня не взяли. Училась в 31-й.

– Как это не взяли? – удивился я. – Не могли не взять.

– Не взяли. Когда директор узнал мою фамилию, сказал, что сыт по горло моими родственниками.

Тут я и понял, за кем гонялся полночи. Все встало на свои места. Все стало понятно, легко и просто. Я понял, почему полетел за этой девчонкой черт знает куда, как только увидел ее. Не все, значит, забыл.

– А что за фамилия? – на всякий случай спросил я. Она ответила, я не расслышал, переспросил.

– Да был же такой… – Она опять назвала фамилию.

– Неужели не помните?

– Прадедушка ваш, получается?

– Да, – она внимательно посмотрела на него.

– А можно узнать ваше отчество?

– Владимировна.

– А маму вашу как зовут?

Она опять очень быстро ответила, она видела, что я задаю неслучайные вопросы.

– Я с вашей мамой учился в одной школе. Она была очень хороша.

– Она и сейчас очень хороша, – пожала плечами девушка.

– Не сомневаюсь! – заторопился я. – Вы поймите, мы учились в десятом классе и уже такими кобелями себя считали, вы не представляете, и после уроков стояли у выхода, ждали девчонок и ставили им оценки по десятибалльной шкале, и у вашей мамы были очень высокие оценки, у нее были самые высокие оценки, ей-богу…

Я рассказал ей, что знаю ее родителей, дядек, дедушек и бабушек и несколько раз встречался со знаменитым прадедушкой. Потом жалел об этом, не надо было говорить.

Правда, не рассказал ей, что у меня было два бурных романа с ее тетушками, мамиными сестрами, и каких. Не рассказал. И ничего не рассказал и еще про одну историю, самую главную в моей жизни. Но эта девочка и сама все, кажется, видела.

Я проводил ее до дома. Мы довольно тепло попрощались.

Через несколько дней я встретил ее и ее маму на улице. Мама, и правда, совсем не изменилась, была хороша. Мама сказала мне несколько слов, и я понял, что она знает о ночной погоне. Мы поговорили об этом и разошлись, договорившись обязательно созвониться.

Но больше мы не встречались. Более того, я много раз замечал, что, когда мой маршрут лежит через Кутузовский, я начинаю инстинктивно выбирать объездные пути. Ужасно неудобно. Впрочем, теперь в районе бывшего кинотеатра «Киев» строят развилку, и теперь все будет намного проще.

Было шесть утра. Я возвращался из Домодедово. Гаишник остановил меня на Таллинской улице. Я только съехал с кольцевой дороги. Я подумал, что дело мое не очень хорошо. Мое водительское удостоверение, полученное много лет назад в дальнем Подмосковье и запаянное в полиэтилен, со временем расслоилось и теперь состояло из двух равных по размеру частей. Кроме того, у меня не было техталона.

– Я не понял, – сказал гаишник, повертев в руках две бумажки, которые я ему дал.