Лариса Васильева - Темные воды

— Отпустите меня, я не виновата.

— «Не виноватая я, он сам пришел!» — передразнил он ее. — Вот и посидишь до суда пару лет, пока они будут решать, виновна ты или нет.

— Я ему ничего не делала.

— Почему же он концы отдал так внезапно?

— Я не знаю, я спала, проснулась — лежит…

— А ширинка у него сама расстегнулась после смерти? И что же ты сбежала, если не виновата? Тебе там что, плохо было? Кормили от души, развлекайся, как хочешь, даже мальчики в твоем распоряжении были, всех сортов, не жизнь, а курорт!

— Ничего себе — курорт! Да я там лечить уже не могла, сама скоро ноги бы протянула, каждый день столько больных приводили!

— Ах ты, лентяйка! За весь день поработать пару часов, и тебе это тяжело было? Ну, ты наглеешь, девочка! Ладно, поехали. Да и что это за работа: постоять, руками помахать. Это не стены штукатурить.

Он потащил ее к машине. Сашка пыталась вырвать руку, но не получалось, мужик очень крепко ее держал.

— Не дергайся, золотая рыбка, поймалась, теперь ты наша. Вишь, как оно получается: и не искали тебя, а ты — вот она, значит, судьба! Теперь мы не расстанемся с тобой! — и добавил: — Как в песне «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!» Небось, не была комсомолкой? Эх, молодежь! Люди жаждут лечиться, а ты сбежала. Никакого чувства долга, и кто вас так воспитывает?! — глумился он над нею.

Семен открыл дверцу машины и подталкивал ее внутрь, Сашка беспомощно оглядывалась, мимо спешили люди, не обращая на них никакого внимания. Попасть снова в рабство? Нет, только не это!

— Садись, садись да расскажи, как такого здорового парня угробила…

Она повернулась:

— Да я вам покажу, — и сразу, так же ярко, отчетливо, как и тогда на даче, увидела прямо перед собой сердце этого мужика и мысленно сжала его, тот отпрянул от нее, выпустил Сашкину руку и схватился за грудь.

— Ну, сука, — просипел он, потом начал падать, но, цепляясь за дверцу, все-таки удержался, повис.

Из машины, стоящей рядом, выскочил молодой человек и подхватил обвисшего Семена.

— Я держу его, держу. Ваш отец? Что с ним, девушка, сердце?

— Я не знаю его, просто человеку плохо стало, и я пыталась помочь ему.

Они посадили лысого в машину, он хватал воздух открытым ртом.

— Мне кажется, ему уже лучше, — Сашке хотелось тут же сбежать.

— Может быть, вам вызвать скорую? — спросил парень.

— Нет, уже не надо, спасибо, — промямлил тот.

— С вами побыть немного? — мстительно предложила Сашка, видя его испуг.

— Нет-нет, — торопливо отказался Семен, — спасибо девушка, не надо, я сам посижу, сейчас все пройдет.

— Ну что же, до свиданья. Выздоравливайте, постарайтесь быть осторожнее, берегите здоровье, я вижу, оно у вас такое хрупкое…

— Да, а с виду такой крепкий мужчина, — парень явно заинтересовался Сашкой, ему хотелось продолжить беседу.

Они отошли на пару шагов.

— А мне показалось, вы к нему в машину садились.

— Нет, просто он попросил помочь, а я так неловко его сажала. Плохо себя почувствовал человек.

— Вас подвезти? — спросил незнакомец.

— Нет, я на метро, мне очень далеко, через всю Москву…

Молодому человеку явно не хотелось расставаться с ней, но Сашке было не до знакомств, ее опять начинала бить нервная дрожь: а вдруг они заодно, лучше перестраховаться, сбежать отсюда подальше… Она отошла, приостановилась и на расстоянии «просканировала» Семена. Так, надо немного наладить работу сердца, а то еще помрет в самом деле…

После пережитого стресса ее потянуло к Антону, его внимание и забота так успокаивали. Ей всегда хотелось оказаться рядом с ним после потрясений — ночных посещений Лидии, когда так страшно лежать в темноте, опасаясь, что вдруг она вернется, или после вот таких событий, как сегодня. Антон единственный человек во всем мире, который ее любит и с радостью бы заботился о ней. Выйти, что ли, за него замуж? А вдруг она вообще не способна никого полюбить и будет всегда относиться к мужчинам, как мать?

Она вспомнила подслушанный в детстве разговор матери с подругой, ее в то время уже интересовали отношения полов, вот она и затаилась. Мать всегда жила одна, без мужчины. То, что для других девочек было естественным, — видеть, как мать и отец обнимаются, целуются (все ведь иногда застают своих родителей в неподходящий момент), Саше было незнакомо. Она слушала, как подруга уговаривала мать встретиться с каким-то их общим знакомым. «Ну, если и нет любви, то хоть чисто физиологически будешь удовлетворена», — говорила тетя Люся. На что мать ответила:

— Люсенька, о чем ты говоришь? Зачем мне эта обуза? Я уже испытала радость семейной жизни и эту физиологию хорошо помню. Все отпущенные мне жизнью удовольствие я получила в первый год семейной жизни. Поцелуи, объятия, страсть — все это было захватывающе, но так быстро кончилось. Это у мужиков постоянно физиология так и прет. Придешь с работы еле живая, а ему подавай физиологию! Навалится, пыхтит, дышит перегаром, грубыми руками хватает за самые чувствительные места, и капли пота с его носа падают мне на лицо. Не дай Бог! Я по горло сыта всей этой физиологией!

— А тебе разве никогда самой не хотелось?

— А вот когда мне хотелось, у него не стояло, он же тонкая штучка, по приказу не поднимается! Нет-нет! Ни в коем случае, никакого мужика мне не надо. Да у них и тела отвратительные, с этими глупыми отростками… Не зря художники женщин чаще рисуют.

— Но место для глупых отростков все-таки природой предусмотрено, а раз природа так сделала, надо это использовать, — засмеялась тетя Люся. — Ты просто не любила своего мужа.

— Любила… Но как же я сильно уставала в то время на работе да и забеременела сразу…

Нет, нехорошо выходить замуж за Антона только для того, чтобы он заботился о ней. Но сейчас ей так хотелось покоя и внимания, что она все-таки поехала к нему.

Антон сразу открыл дверь и так обнял, как будто весь день стоял за дверью и ждал ее появления. Видя его нескрываемую радость, Сашка, как всегда, испытала угрызения совести: бессовестно использует парня, не оставляет его в покое, пользуется его хорошим отношением… Но больше ее никто не пожалеет. Похоже, ей встретился единственный порядочный мужчина на планете, почему же она не может полюбить его и вот так же радоваться встречам с ним?

Он был один и с такой страстью целовал ее, что сначала Сашке было неловко оттолкнуть его, но вдруг она и сама потеряла голову. В этот раз не удержала его на зыбкой границе и оказалась с Антоном в постели. Ну что же, когда-то это все равно бы случилось, а никто ведь ей не нравился больше, чем Антон, так уж лучше пусть это будет он…

— Поцелуй меня… — попросил он.

Сашка наклонилась над ним и поцеловала.