Алиса Истомина - Доза

— А папа у тебя есть?

— Да, он… Я его ненавижу.

— Ого, почему так?

— Он не понимает меня и лезет постоянно. Ладно, не хочу про него. Что делать будем? Я никуда не поеду. А ты?

— Сейчас найдём в холодильнике йогурт или фруктовое молоко, выпьем кофе, Ренат уже, наверное, встал. Мы попросим его приготовить нам кофе, он варит отлично.

— И?

— Мы покурим гашика, а потом завалимся в гостиной все вместе на диван или на пол, у него тёплый пол, как скажешь, так и сделаем. И будем смотреть что-нибудь по телику.

— То есть вкусненькое останется на вечер?

— Нет, Кай, вкусненького сегодня не будет, не торопись. Вчера же было хорошо. Сегодня перерыв.

— А я хочу ещё.

— Ну, не знаю, я точно не буду. Спроси потом Шалу, может она захочет.

Ренат за столом с Ликой из одной тарелки ел кукурузные хлопья с молоком.

Лия поцеловала Рената в щёку.

— Все такие помятые, — Лия налила стакан воды.

— Прикольные гольфы.

Лия была всё в той же футболке и в бирюзовых гольфах.

— Кай, прости, что я вчера позвонил, просто, надеюсь, все обиды в прошлом, — сказал Ренат.

Лия напряглась, ей не нравились такие разговоры.

— Да всё нормально, какие проблемы. Я думаю, со вчерашнего дня наши отношения начались с чистого листа.

— Вот и прекрасно.

Влезла взбалмошная Лика.

— А я тебя не помню.

— Ну, вчера я был, помнишь? Днём.

— А, да, Ева ещё сказала, что ты клёвый.

— Какая Ева? — спросил Кай.

— Она вместо пищи принимает ЛСД, вот это Ева, — засмеялась Лия.

— На ней ещё был костюм из розового винила, — уточнила Лика.

— Смутно помню.

— Ренат, свари кофе, пожалуйста, — Лия толкала его в плечо.

— Да, конечно. А потом будем смотреть что-нибудь?

— Ну, как всегда, — Лия улыбнулась.

Кай кушал черничный йогурт.

— А где Юля? — Спросил он.

— Она рано утром уехала, сказала, что у неё дела.

— Её же вроде как уволили, какие дела!

— Не знаю, она тут извинилась за вчера.

— А Линда что? — Лия подкурила тонкую сигарету.

— Линду её извинения вряд ли вернут. А что вы хотите посмотреть?

— Я за азиатское кино, — крикнула Лия.

— А я за концерт каких-нибудь каннибалов!

— Господи, угомонись.

— Так, давайте комедию или драму.

Лия пошла в душ. Она помыла голову, размазала по телу какой-то гель с запахом персика. С вешалки сняла тонкое платье с чередующимися белыми и жёлтыми полосками. И с капюшоном. Наверное, Линды. Она надела его. Постиранные гольфы Лия повесила сушить на душевую дверцу. Босиком она прошлёпала по полу. Все уже сидели перед экраном. Выбрали комедию.

— А где Шалу, Глория, Кирилл? — спросил Кай.

— Шалу ходит где-то по дому, возможно, ищет Кирилла. Только вот он с Глорией куда-то ночью завеялся, — Ренат неоднозначно улыбнулся.

— Я тебя умоляю, только молчи!

— Лия, это не наше дело, я…

— Плевать мне на него, понятно?! Я сказала, молчи.

— Нет проблем.

В фильме уже завязался сюжет, когда Лия предложила покурить камешки. Кроме Кая, правда, никто не согласился.

Они сидели на траве перед домом, светило солнце, Лия давно мечтала о такой осени. О ней всегда будет приятно вспоминать. Синее небо, тёплый ласковый ветер, золотеющие листья. Осень — пора прощаний, не так ли? Кай лежал на коленях у Лии. Она гладила его волосы, а он слушал, как бьётся её сердце. Небо вращалось над их головами, как в объективе камеры. Слова слишком пусты, чтобы переполнить эти ощущения.

Как сказал бы Дёма: «Вы такие накуренные!»

Кай и Лия всматривались друг другу в глаза, взаимно пропитываясь теплотой. Лия почти никогда не рассказывала о таких моментах с Каем, пытаясь так дольше сохранить свои воспоминания. Осень. Это ведь уникальное и такое чудесное время года. Именно осенью она поняла то, чего раньше не замечала вовсе. Увидела себя в чужом мире, вместе с этим, понимая других людей и их проблемы. Невероятные мысли посещали её. Разноцветные листья так будоражили воображение Лии, что она начинала сходить с ума, когда замечала, что нет ни одного опавшего листа, похожего на другой. Сколько оттенков!

Был день, когда Лия проснулась в меланхоличном настроении. Осень гармонично отражала её внутреннее ощущение себя: она оделась в цветные вещи и почти не накрасилась. Выйдя на улицу, внимала это глубокое серо-голубое небо, этот ласковый ветер. Осенний ветер — её самый лучший любовник: никто так не дотрагивается до тела Лии как он. А что такое осень на кладбище!? Эти мёртвенные аллеи между могил усыпаны листьями, которые так живо шелестят под ногами. Как приятно по ним ходить. Вечером природа утихомирена садящимся солнцем, люди спокойны и прекрасны.

Она ехала в метро и наблюдала за лицами. Какая-то девушка, сидящая напротив, казалась Лии прелестной, и ей захотелось навсегда захоронить её в памяти.

«Я не вижу смысла в жизни, но я хочу жить ради таких эмоций, я хочу жить ради меланхолии, я буду жить ради осени», — твердила Лия себе.

Осень — пора ожиданий и разбивающихся надежд. Каждый год одно и то же, депрессия и меланхолия. Беспричинно. И почему-то приятно. Но эта осень останется в памяти Лии под ярлыком «первая».

Кай читал Лию открытой книгой, всю её боль, все разбитые мечты маленькой девочки. Красивого и капризного ребёнка. Они оба были детьми. Закрытая прежде Лия сразу окунулась в это детство Кая, нырнув с головой в его безрассудство. Они обменивались искренностью. Наивной детскостью, купаясь в осени и в душах друг друга. Кая восхищало всё в ней: от и до миллиона улыбок, которые Лия ему ежесекундно дарила. Он совсем не задумывался, возможно, о некоторых вещах. Как после всей грязи, дерьма, после стольких разочарований и потерь, которые были лишь вскользь упомянуты девушкой, — Лия оставалась чистой? Всё тем же маленьким ребёнком, о котором нужно заботиться, которого надо оберегать. Кай хотел сделать для неё всё, не понимая до конца, что он для Лии такой же малыш. Тонкие нити их чувств быстро натянулись и порвались, в борьбе за благо другого. И никто вам не скажет, кто о ком старался заботиться больше, кто кого хотел сберечь. Кай сказал Лии, что любит, поэтому уходит, а Лия, сказав, что любит, позволила ему уйти. Ответственность Кая за любимую оказалась непосильной для него. Но об этом я расскажу позже, пока они лежат на траве, пока они счастливы. И, быть может, если они прочтут когда-нибудь моё сочинение, они хотя бы в течение нескольких страниц будут вспоминать, как это было прекрасно, как это есть кричаще-больно.

Дёма без стука зашёл в дом.

— Привет, — он, как и всегда был на позитиве.

Все тут же соскочили со своих мест и стали его по очереди обнимать.

— У меня кое-что есть, — при этих словах Дёма размахивал руками, как доктор Гонзо в известном фильме.