Дмитрий Березин - Пару штрихов тому назад

Он немного постоял на крыльце клиники, сбежал вниз по пандусу и побежал на автобусную остановку, завидев, что автобус как раз выныривает с соседней улицы и остановился перед светофором. Едва он вошел вместе с толпой в автобус и пристроился у кабины водителя, как все потемнело.

– Ночь? Что, уже настала ночь? Так быстро? – нервно спрашивал Художник у окружающих, но они не удосужились даже поднять взгляд на него. – Вы слышите меня? Что с вами со всеми? Совсем очерствели люди, так жить нельзя. Только своими мыслями и заботами. Нельзя!

Закрыв глаза, Художник заплакал.

– Что с тобой? Ты был там? Это всего лишь сон, я тебя предупреждал, что он будет. Ты все увидел, что хотел? – сквозь сон Художник услышал знакомый голос.

Старик наклонился над Художником и в нетерпении тряс его руку. Он снова был в замке, в сумраке, разрезаемом на части лучами пробивающегося через окна лунного света. От тех ярких красок, что были с ним, не осталось и следа.

VII

– Я постараюсь, Женя, – произнесла Мария, словно отвечая на то, что он ей сказал. – Как тебя спасти? Я сделаю все, только объясни, как следует. Я ничего не поняла. Не трогать картину? И кто они? Женя!

Мария вздрогнула от звука собственного голоса и резко очнулась. Только что ее муж говорил с ней, она это слышала настолько явно, что была готова поклясться, что это было в жизни, он просто открыл глаза и поговорил с ней. А потом снова ушел, вернее, потерял сознание. И в таком бессознательном состоянии он лежит перед ней, а она пытается осмыслить все, что произошло.

– Женя, – тихо позвала она мужа и сжала его руку, – Женечка, очнись, ты ведь только что приходил в себя. Слышишь меня?

Мерно попискивал кардиомонитор. Показатели были стабильны, никаких изменений не наблюдалось. Мария села обратно, всхлипнула, снова взяла его руку в свою, немного помяла и резко отпустила. За окном шумела улица, раздавались гудки автомобилей. Мария посмотрела на часы и подошла к окну: только семь утра, а город суетится, живет полной жизнью, которая вдруг стала проходить мимо нее и Евгения.

Болезни, особенно внезапные, не просто нарушают планы. Они заставляют задуматься о том, что, быть может, никогда до этого не приходило в голову. Какая тонкая штука жизнь, как тяжело в ней разобраться как следует, как много для этого времени нужно. Болезни заставляют сделать паузу, притормозить, никуда не спешить и не бояться опоздать. Опаздывать уже некуда – все, что могло случиться, либо уже случилось, либо подождет.

– Как он? – в палату своей обыкновенной бодрой походкой вошел Александр Александрович, Мария, стоявшая у окна, задумавшись, вздрогнула. – Прости, не хотел тебя пугать. Ты неважно выглядишь, уже сегодня третий день как не выходишь из клиники. Так нельзя, ему от этого лучше не станет.

– Станет, я должна постоянно быть рядом.

– Кто это сказал? – возразил главврач, осматривая оборудование и капельницы. – Это не обсуждается. Он стабилен, а ты – нет. Ты сама близка к тому, чтобы потерять над собой контроль, так что подумай хорошенько. Я тебе проставил выходные в счет отпуска, так что и зарплата не убавится, тебе ведь нужны деньги.

– Нужны, – согласилась Мария. – Но, знаете, я даже не знаю, за что мне сейчас схватиться. Я не думала, что все так серьезно.

Александр Александрович проверял у Евгения зрачки, долго всматривался в них.

– Мда, – наконец произнес он. – Очень странный случай, у меня таких еще не было. Ясно, что это микроинсульт, но не ясны ни причины, ни то, почему он до сих пор не пришел в себя. Да, и еще, сегодня в эту палату придется положить еще одного больного. Его переводят из соседнего корпуса, из больницы. Родные спешно решили создать ему условия получше. Ну, что я объясняю, ты знаешь, как это бывает. Так что твоего Евгения немного потесним. А сейчас иди.

– Куда? – спросила Мария.

– Домой! Приведи себя в порядок, поешь нормально, вздремни часок в тишине. Дочку свою ты когда в последний раз видела? Надеюсь, за ней есть кому присмотреть?

– С ней мама, – задумчиво ответила Мария. – Да, наверное, вы правы. Но вечером я снова вернусь?

– Утром, приходи утром, – возразил главврач. – Если что-то изменится, я тебе перезвоню. Если не отправишься домой сейчас же, я просто выгоню тебя, Маша.

Мария топталась на одном месте и никак не могла решиться уйти.

– Я что-то непонятно сказал? – голос Александра Александровича был каким-то неестественно громким, показывающим нетерпение и решительность. – Иди! Приходи завтра утром!

В квартире Марию ждал беспорядок, гора грязной посуды в раковине, несвежий запах в холодильнике и много других забот. Ее тянуло зайти в комнату, где обычно работал Евгений, но вдруг, уже на полдороге, решила, что это плохая идея. Она была в ванной и внимательно разглядывала себя в зеркало, как вдруг вспомнила о дочери. Никогда не случалось, чтобы она о ней забывала. А здесь два дня не только не видела, но и не слышала, даже не звонила. Быстро вытерев руки о первое попавшееся махровое полотенце, оказавшееся полотенцем Евгения, Мария метнулась за сумочкой. Телефон был выключен, батарея полностью разрядилась. Поиски зарядного устройства заняли еще какое-то время. Наконец, в довольно неудобной позе, сидя на корточках и стараясь не выдернуть вилку шнура зарядного устройства из розетки, она набрала номер матери.

– Машенька, что случилось? – послышался на том конце знакомый голос, – как Женя? Не скрывай ничего от меня.

– Я и не скрываю, я еще даже не начала говорить, а ты уже предъявляешь мне претензии и условия, мама. Так нельзя. Женя – плохо, то есть без изменений. Микроинсульт, а дальше одни непонятки. Как Аленка?

– Аленка в садике, не беспокойся. Отвожу ее сегодня, а она спрашивает, где мама, где папа. Дозвониться до тебя уже вчера не могли.

– Знаю, извини, телефон сел, – устало ответила Мария.

– Телефон сел? Так надо же заряжать, предусмотрительнее быть. Я вот заряжаю всегда, особенно когда хожу в магазин. Мы с Аленкой вчера вместе ходили. Ты ей огурцов не даешь? Она почему-то сказала, что ей от них плохо. По-моему придумывает. А с Женей тяжело, он все работал, не берег себя. Я ему тогда говорила…

– Мама, хватит! – чувствуя, что этот рассказ будет длиться бесконечно, прервала ее Мария. – Сегодня Аленку из садика не забирай, я сама заберу. А завтра снова забери ее к себе. Я хочу завтра остаться в больнице с Женей.

– Да, микроинсульт дело нешуточное. Главное еще как Аленка воспримет отсутствие Жени, она постоянно о нем спрашивала, спала беспокойно, капризничала. Скучает, это видно. Так с чего с Женей такое случилось? Ты его в свою клинику устроила? Вот денег-то уйдет!