Фред Стюарт - Век

— Благодарю Бога за то, что он послал мне вас. Не знаю, смог бы я так поправиться без вашей помощи. Мне так страшно здесь, в темноте. Но я знаю, что вы переживаете за меня, и это меняет дело.

— Да, я переживаю за вас, Эдди. Очень переживаю.

«Боже милостивый, эта сестра! — подумал он. — Я не должен смотреть на нее. Не должен…»

Но он все равно глядел на нее своими красивыми глазами.

Бронзовая дощечка на двери магазина на улице Кондотти гласила: «П. Монтекатини. Ювелир».

Полный молодой человек в хорошо скроенном пиджаке взглянул на миг на витрину рядом с дверью, в которой браслет из алмазов и рубинов свисал с запястья восковой руки. Потом он вошел в ювелирный магазин. Паоло Монтекатини считался лучшим ювелиром в Риме, и его магазин отражал этот статус: люстры из горного хрусталя, дорогой ковер, превосходные кресла, продавцы в визитках — все говорило о высшем классе. Футляры в витринах были заполнены самыми красивыми ювелирными изделиями Италии, выполненными мастерами, многие из которых работали на Паоло уже двадцать пять лет — с того дня, когда он занялся собственным ювелирным бизнесом после работы подмастерьем на алмазных рынках Амстердама и затем в течение пяти лет — продавцом в фирме Картье в Париже. Свободно говоривший на шести языках, учтивый и обходительный, Паоло знал, как обращаться с богачами и, продавая им свой товар, постепенно сам обогатился.

Молодой человек показал визитную карточку одному из продавцов и сказал, что хотел бы видеть синьора Монтекатини. Через несколько минут Паоло появился в главном торговом зале, на нем была безупречная визитка и полосатые брюки; голубой в горошек бант, повязанный вокруг стоячего воротничка, был своего рода торговым знаком Монтекатини. Лысеющая голова, седая бородка клинышком и пенсне выгодно оттеняли его сдержанную изысканность. Он пожал молодому человеку руку и склонил голову в легком поклоне.

— Синьор Бассано, очень рад видеть вас. Чем могу служить?

— Это скорее конфиденциальное дело…

— Может, мы пройдем в мой кабинет?

Он провел Бассано в офис, обставленный с большим вкусом. На стенах висели фотографии именитых клиентов с автографами. Королева Италии, купившая у него в 1910 году бриллиантовое ожерелье, была среди них самой знаменитой. Ювелир придержал стул для Бассано, потом обошел свой стол, заваленный бумагами, и сел.

— Итак, слушаю вас.

Молодой человек вытащил из кармана конверт и протянул его ювелиру.

— Из этого письма, синьор Монтекатини, вы можете понять, что я являюсь одним из секретарей министра внутренних дел синьора Пикьятелли. Министр желает приобрести золотое украшение для жены к десятой годовщине их свадьбы. Однако сейчас, в военное время, синьор министр считает неудобным, если его заметят входящим в такое роскошное заведение, как ваше; вы понимаете, что я имею в виду?

— О да, конечно.

— Поэтому он послал к вам меня. Если бы вы могли предоставить мне выбор камней, я бы отвез их министру, разумеется, вместе с одним из ваших людей. Он примет решение сегодня во второй половине дня. Министр заинтересован в бриллиантах высшего качества, естественно. Как это у вас правильно называется — чистой воды?

— Верно.

— Министр желал бы заплатить в фунтах стерлингов и готов выложить за камни до двадцати тысяч фунтов.

— Я буду безмерно счастлив оказать услугу министру, полагаю, мы сможем показать ему несколько самых красивых камней в Европе. Он не уточнил, какую форму камней предпочитает?

— Мистер предпочитает «маркизу» [56] Камень овальной формы с заостренными концами. .

— Простите, синьор. Я покину вас на минутку.

Паоло поднялся и вышел из офиса. Во внутреннем кабинете он обратился к своей секретарше:

— Позвоните в министерство внутренних дел. Проверьте, есть ли у министра секретарь с такой фамилией. — Он вручил ей визитную карточку Бассано, потом подошел к сейфу, чтобы подобрать камни. Паоло не сомневался, что Бассано не лжет. Он знал, что Италия полностью зависит от британского угля, что правительство платит миллионы за соответствующие поставки его и что именно синьор Пикьятелли, министр внутренних дел, руководит этими закупками. Несомненно, синьор Пикьятелли получал взятки от английских поставщиков, а может, он даже занимался тайными спекуляциями, используя огромные фонды, находившиеся в его распоряжении. В любом случае у него наверняка скопилось немалое количество фунтов стерлингов, которые он жаждал обратить в драгоценные камни, легко вывозимые за границу. И камень, который он сейчас купит, вне всякого сомнения, будет заперт в ячейке какого-нибудь банковского сейфа. Возможно, швейцарского. Шансы на то, что он украсит собой руку жены министра, были ничтожны.

Паоло Монтекатини и раньше продавал ювелирные изделия членам правительства. Он знал, что Италия так уж устроена. Как итальянец Паоло Монтекатини считал коррупцию прискорбным явлением. Но как деловой человек он не собирался терять источник дохода.

Они поужинали в маленьком ресторанчике на пьяцца дель Пополо. Нанда Монтекатини была очарована Фаусто; ничто в его речах не свидетельствовало о той ужасной репутации, которую он имел в Риме. Ее мать была потрясена, когда он пригласил Нанду на ужин, и настаивала на том, чтобы сопровождать их. Нанда устроила сцену, заявив, что дуэньи сейчас не в моде. Ее отец, Паоло, очевидно лелея надежду на брак своей дочери с сыном княгини Сильвии, поддержал Нанду, поэтому ей было разрешено поехать ужинать с Фаусто без эскорта.

Ее неудержимо притягивала великолепная животная сила, чувствовавшаяся в Фаусто, но она была воспитана в строгих правилах. Поэтому, когда он обнял ее на заднем сиденье такси, она подумала, что мать, скорее всего, была права.

Нанда позволила ему поцеловать себя. Однако, когда его рука скользнула вниз, она перепугалась.

— Не надо, — прошептала она.

— Замолчи.

— Фаусто, пожалуйста!

Таксист, услышав шум, обернулся:

— Эй, только не в моем такси!

— Поезжай, — приказал Фаусто.

— Но куда? Вы же не назвали адреса!

— Просто не останавливайся. Получишь хорошие чаевые.

Таксист пожал плечами и повиновался.

Нанда поняла, что с ней происходит немыслимая вещь: он пытается изнасиловать ее прямо в такси. Его руки пытались под юбкой стянуть с нее трусики. Она начала колотить его кулаками по голове, но это не помогло. Тогда Нанда ударила его коленом, и Фаусто, взвыв от боли, сполз на пол и застонал.

— Черт возьми, мне не нужно убийств в моей машине! — закричал таксист. — Ладно, ты можешь поупражняться с ней, но не убивай!

— Отвезите меня домой, — сказала Нанда, пораженная собственным хладнокровием. — Бульвар Бруно, дом шестнадцать.