Зое Дженни - Недожитая жизнь

Айсе отворила окно. Со школьного двора в ее убежище ворвалась музыка и грохотание роликовых досок. Самая крайняя кабинка туалета для девочек на третьем этаже школы и была убежищем Айсе и Сезен. Раньше, когда Айсе на переменах выходила во двор прогуляться вместе с другими, Зафир часто отсылал ее обратно в здание школы, но с тех пор как Сезен обнаружила кабинку с окном, Айсе стала добровольно запираться там с ней. Потому что оттуда, сверху, они видели весь двор как на ладони, сами оставаясь при этом невидимыми, и Сезен могла спокойно покурить. Это была ее курительная комната, убежище и наблюдательный пункт одновременно. «Лучшего местечка не придумаешь», — восторженно говорила Сезен. Иногда она фотографировала из окна камерой, которую где-то прикарманила и всегда таскала с собой в сумке.

Сейчас она в своей черной кожаной куртке прислонилась к запертой двери и закурила сигарету.

— Первая самая вкусная, — сказала она и с наслаждением затянулась.

Айсе высунулась из окна и наблюдала, как школьники — кто пешком, кто на велосипеде или мопеде — сворачивали в распахнутые кованые ворота. Она могла слышать их голоса, смех и крики; некоторые что-то торопливо записывали в тетрадки, другие вальяжно расположились на скамейках в тени трех старых каштанов.

Саша и Ахим на роликовых досках лавировали, как слаломисты, между банок из-под лимонада и потом ухарски запрыгивали на скамейку, откуда, раскинув в полете руки, делали разворот в воздухе. Несколько ребят в непомерно широких штанах и футболках до самых колен аплодировали им.

— Когда-нибудь они себе шею сломают, — сказала Айсе.

— Тем лучше, тогда я это сфотографирую, — ответила Сезен.

Она рассматривала Айсе через объектив камеры.

— Ты стоишь на свету, — сказала она, — и нагло заслоняешь вид утреннего неба.

Но Айсе не пошевелилась, она обнаружила Зафира, который с насмешкой смотрел, как Саша и Ахим летали по воздуху на своих досках. Зафир был на голову выше остальных, и толпа друзей окружала его как вал.

У заросшей плющом каменной ограды, отделявшей школьный двор от улицы, стояли Пауль и Пробор. Так его называли потому, что с помощью геля он столь тщательно зачесывал волосы на правую сторону, что пробор на его голове образовывал четкую белую линию. Сезен смеялась над ним, этим молокососом, от которого пахло одеколоном. Сейчас Пробор, скрестив на груди руки, с враждебным выражением лица наблюдал за Ахимом и Сашей. Внезапно Пауль пнул магнитофон, музыка резко оборвалась, и все повернули головы в его сторону. Когда Ахим медленно подкатил на своей доске, Пауль с воинственным видом уже переступал с ноги на ногу. Штаны Ахима висели на бедрах так низко, что видна была белая полоска шорт. Он подтянул их, делая круги вокруг Пауля и Пробора.

— Эй, есть проблемы? — крикнул он.

— Ну да. Проблема в том, что ты ломаешь скамейку, — по-деловому дал сдачи Пробор и показал на край сиденья, где дерево действительно было покорежено колесами.

Голоса их звучали так громко, что Айсе могла разобрать каждое слово.

— Ох, надо же! — сказал Ахим, даже не взглянув в ту сторону. — Ты из тайной полиции или, может, еще откуда?

— Именно так, — ответил Пробор, — и ты был бы первым, кого я отправил бы куда следует. Потому что ты превращаешь школьный двор в настоящий свинарник! — Он показал на банки, куртки и рюкзаки, как попало разбросанные на земле.

Саша соскочил с доски и принялся собирать банки.

— Сматываемся отсюда! — крикнул он Ахиму.

— Ясное дело, они шуток не понимают, — раздосадованно откликнулся Ахим.

Пауль подбоченился.

— Сколько раз уже мы с этим сталкиваемся? — спросил он так громко, чтобы было слышно каждому во дворе.

— Уже со счету сбились.

— В том-то и штука, — объясняя, Пауль повернулся к остальным, — что сейчас мы не впервой говорим это. Нельзя допускать, чтобы какие-то идиоты занимали весь двор и ломали скамейки, эдак они скоро и стены среди бела дня начнут дерьмом мазать. Теперь этому свинству конец!

Некоторые одобрительно кивали.

— Мы вообще не пачкаем стен, — заявил Ахим, — а кроме того, вы не можете запретить мне кататься на доске!

— Оставь их. Покатаемся где-нибудь в другом месте, — примирительно сказал Саша.

— Даже не подумаю! — возбужденно возразил Ахим.

Тем временем к спорящим подошло еще больше школьников, которые столпились, образовав тесный полукруг.

— Там, внизу, опять ссорятся, — сказала Айсе, оборачиваясь к Сезен.

— В такое прекрасное весеннее утро могли бы придумать и что-нибудь получше, — отозвалась Сезен, сунула сигарету в унитаз, где та с коротким шипением погасла, и встала к окну рядом с Айсе.

В этот момент появился Зиги, наискось пересекая площадку. Высокий и стройный, в черных шнурованных ботинках. Айсе всегда пугалась, когда его видела, и, случайно столкнувшись с ним в вестибюле или на лестничной клетке, тотчас отступала в сторону.

— Ба, офицер пожаловал, — насмешливо сказала Сезен.

Рядом с ним шел парень, которого Айсе никогда прежде не видела.

— А это кто? — спросила Сезен.

Новенький был несколько ниже Зиги, он нервно оглядывался по сторонам и рукой неуверенно откидывал назад волосы. Зиги целеустремленно поспешил к группе ссорящихся. Пауль и Пробор коротко поприветствовали его, шлепнув ладонью по его ладони. Скрестив руки и чуть откинув голову, Зиги, похоже, что-то объяснял новенькому, который внимательно слушал. Айсе удалось разглядеть его четко вырезанный профиль. Вдруг Пауль, метнув вокруг себя дикий взгляд, без предисловий бросился на Сашу и повалил его наземь. Саша только чертыхнулся, когда Пауль, оседлав его, молниеносно выхватил из кармана складной нож, из рукоятки которого, сверкнув на солнце, тут же выскочило лезвие.

Сезен выдвинула объектив.

— Да они же поубивают друг друга, — сказала она, нажимая на кнопку.

Айсе закусила губу, когда увидела, как Зафир пробил себе дорогу в толпе и с угрожающим видом вырос перед Зиги.

— Почему он всегда вмешивается? — едва слышно спросила она и в тревоге начала теребить ворот рубашки.

Пока Зиги и Зафир орали друг на друга, Саша лежал на земле и пытался кричать, потому что Пауль, локтем придавив его руку к земле, ладонью зажимал ему рот. Он размахивал ножом перед лицом Саши.

— Тебе лучше туда не смотреть, — сказала Сезен и слегка оттолкнула Айсе. Камера Сезен щелкала безостановочно.

В этот момент во дворе пронзительно зазвенел школьный звонок, но никто не двинулся с места. Солнечный свет падал сквозь молодые листочки каштанов и сотнями бликов плясал на земле и на лицах учеников, которые сгрудились еще теснее и, не двигаясь, смотрели на Пауля и Сашу. Вдруг новенький, до сих пор стоявший в стороне, подскочил к Паулю и дал ему увесистого пинка в бок, — от неожиданного удара тот полетел кувырком. Нож заскользил по земле. Саша выкатился из-под Пауля и с проклятиями поднялся на ноги.