Питер Абрахамс - Живущие в ночи

— Двое молодых людей скрываются от правительства… двое молодых людей… Помогите мне, пожалуйста… Я заплачу столько… сколько пожелаете…

«Совсем не то, что я думал, совсем не то, чего опасался», — сказал себе капитан. С его плеч как будто свалилось тяжкое бремя. Лед в душе растаял, и теперь он увидел и почувствовал отчаяние индийца. Капитан подошел к койке и сел.

— Я не уверен, что смогу вам помочь, мистер Нанда. Командир судна несет большую ответственность. Разумеется, он не должен нарушать местных законов… Что они сделали, эти парни?

— Я целиком в вашей власти, капитан.

— Мне не нравится ваше правительство, мистер Нанда, — спокойно продолжал капитан. — Я ему ничем не обязан и, конечно, не стану исполнять функции его осведомителя. Но пока я здесь, я должен соблюдать законы.

Старик Нанда все еще колебался. Но в этом колебании блеснул первый луч надежды: он только подыскивал точные слова.

— Вы знаете, капитан, что сейчас в нашей стране происходят массовые облавы. Так вот…

Старик был сильно взбудоражен, и Джо пришлось долго его успокаивать, прежде чем он смог говорить связно. Но когда Джо выслушал его рассказ, он сам долго не мог успокоиться и тоже потерял дар связной речи.

— Он сказал, Джо… он сказал, Джо, — повторял старик, — что каждый человек должен помогать другим людям.

— Вы уже говорили это, отец… Боже! Какому риску вы подвергались!

— Другого выхода не было, Джо.

— Но все кончилось так удачно. Так удачно.

— Я предлагал ему деньги, по о «не захотел их взять, Джо.

— Когда отплывает пароход?

— Он сказал, что сегодня вечером, как можно раньше. Он сказал, что они постараются управиться со всеми делами к четырем — к этому времени мы и должны доставить наших людей на борт. Они не могут ждать.

— Вы ведь часто бываете в порту, — задумчиво произнес Джо. — Охранники каждый раз обыскивают вашу машину?

— Не только мою, но и все другие машины.

— Но они никогда не требуют, чтобы вы предъявили пропуск или какое-нибудь официальное разрешение?

— Я езжу туда не то двадцать, не то тридцать лет, Джо. Они привыкли ко мне, я для них все равно что свой. И потом, я все время преподношу им подарки.

— А как они осматривают автомобиль, отец?

— Открывают дверцы и багажник и заглядывают под самый низ.

— Всегда?

— Всегда.

— И вы всегда ездите с шофером?

— Да.

— Значит, и сегодня все должно быть, как обычно. Конечно, не совсем хорошо, что вы поедете в порт во второй раз, но тут уж ничего не поделаешь. Вы должны подъехать к самому отплытию. Попрощаться с капитаном и дать ему последние инструкции. Как обычно, вы должны быть с шофером. Думаю, это все, что вам следует знать, отец.

— Хорошо, Джо. А сейчас я отправлюсь к себе. Я что-то очень устал. Старею, наверно, сынок.

— Ладно, отправляйтесь. Я сам договорюсь с капитаном, когда он придет. Вы превзошли все наши ожидания, Старик.

Старик встал. По всему его телу разливалось ощущение теплоты. Мгновения близости между ним и сыном были так редки, так драгоценны, что ради них стоило рискнуть многим.

— Какая непочтительность! — притворно возмутился оп. — Называешь отца по имени!

— Перестаньте дурачиться!

В словах сына угадывалась любовь, и Старик был безмерно счастлив.

У дверей Старик Нанда остановился и повернул голову к сыну.

— Теперь ты не стыдишься меня, Джо?

— Я горжусь вами, отец!

— Ну пока, Джо.

Как только Старик ушел, Джо принялся осуществлять свой план перевозки Нкоси и Нанкху на корабль капитана Стиккелунда. Он приказал переделать заднее сиденье так, чтобы за ним можно было спрятаться. Затем он выбрал служащего примерно того же роста, что и Нанкху, и вместе с другими представителями фирмы, которые занимались таможенными делами, послал его в порт.

Были отданы и другие распоряжения: внезапно фирма Нанды стала поспешно вывозить свои товары из таможни. На причале в ожидании погрузки стояли грузовики Нанды. Охранники, портовые работники и таможенники заметили, разумеется, эту лихорадочную активность, но так как в ней не было ничего необычного, не придали ей особого значения.

Вскоре после ухода Старика приехал капитан, и Джо Нанда обсудил с ним все подробности. Оба они были в возбужденном состоянии, оба торопились, создавая рискованность затеянного предприятия, поэтому они быстро договорились обо всем и расстались с чувством облегчения.

Затем Джо Нанда окольными путями сообщил Ди Нанкху о предстоящем отъезде ее брата и возлюбленного.

В полдень, до обеда, Карл Ван Ас вылетел в Йоханнесбург. Поговаривали, будто ночью будет совершена попытка силой освободить африканского лидера, которого они арестовали. Все указывало на то, что в руках у них действительно центральная фигура движения. Стоит сломить его волю, вырвать признание — и все руководители подполья, возможно, попадутся в расставленные сети.

Ди Нанкху услышала об отъезде Давуда и Нкоси около трех часов дня. Дики Наяккар, который принес ей это известие, хорошо знал ее и поэтому добавил:

— Мы не поспеем туда, мисс Ди.

Обоим было известно, что до Дурбана не менее часа езды.

— Возьмем машину доктора, — предложила Ди. — На ней мы доедем быстрее.

Через десять минут они уже мчались по шоссе, оставив позади городские улицы, забитые транспортом.

— Мы должны вернуться еще до начала фейерверка, — сказал Дики Наяккар.

— Пожалуйста, быстрей, Дики! Пожалуйста, быстрей!

Автомобиль полетел вперед как пуля.

Без двадцати четыре Старик Нанда — он уже одевался, чтобы ехать на пристань, — внезапно потерял сознание. Жена нашла его в спальне на полу. Она подумала, что он умер, и закричала так громко, что Давуд Нанкху тотчас спустился из своего убежища. Он диагностировал сравнительно легкий сердечный приступ, вызванный, по всей вероятности, событиями последних дней. Он позвонил Джо Нанде, и тот через несколько минут вбежал в дом.

Они были в отчаянии. Болезнь старика угрожала сорвать все их планы.

— Но вы же его сын, — обратился Нкоси к Джо Нанде. — Он заболел. Вполне естественно, что вы займетесь его делами.

— Это означает, что мы в опасности все трое, — сказал Джо. — Все трое.

— У нас нет другого выхода, — заявил Нанкху. И, вспомнив о своих обязанностях врача, стал выписывать Старику рецепт.

Джо отобрал у него рецепт, зажег спичку и спалил бумажку.

— Только не сейчас, Давуд, — сказал он и вызвал по телефону другого врача.

Затем он обыскал одежду отца и нашел его бумажник. Там оказалось удостоверение личности, давно уже, много лет назад просроченный пропуск, пожелтевший от времени. Он приобщил эти документы к своим.

— Ну что ж, кажется, все в порядке, — сказал Джо.

Оставив Старика на попечение женщин, они спустились вниз. Давуд надел темный пиджак, фуражку и очки в толстой оправе.