Сергей Елисеенко - Ноль (сборник)

— Ань, набери мне! — крикнула я сестре.

Через несколько секунд мелодичная трель сообщила мне о том, что сотовый благополучно лежит в моей сумке. Вот, блин, вечно у меня странный маразм по утрам просыпается. Так, вроде все взяла, теперь успеть бы, пока Анька не до конца разозлилась.

— Не прошло и года, — язвительно заметила она.

— Ну, прости, прости! Все, я собралась и готова идти, куда скажет моя повелительница, — с улыбкой сказала я, шутливо опускаясь на одно колено.

— Хватит паясничать! Мы и так уже опаздываем.

Но Аня все равно улыбнулась и, схватив меня за руку, помчалась вниз по лестнице. Лифта мы с ней принципиально не признавали. И вот, бег вдвоем, взявшись за руки. Сначала по аллее парка, затем через подземный переход, а потом — финишная прямая прямо по раскисшей после ночного дождя грязи футбольного поля.

Запыхавшиеся и красные, мы стоим у проходной института. Достав студенческие и немного приведя себя в порядок, мы, продолжая держаться за руки, вошли в двери института. Там нас, как обычно, встретили жадно-похотливые взгляды охранников и провожали вплоть до раздевалки. Ничего плохого не хочу сказать про этих парней, я даже понимаю их хроническую похабность, но все же иногда это раздражает. Тем временем мы, раздевшись, направились к расписанию. Поздоровавшись по дороге минимум с пятьюдесятью знакомыми и друзьями, мы, наконец, прорвались к нужному нам месту. Быстро пробежав глазами расписание, я поняла, что тут нам с сестрой придется расстаться на целую пару. Хотя мы были в параллельных группах, занятия иногда проводились в разных аудиториях. Аккуратно чмокнув Аньку в носик, я побежала к себе на пару. Забежав в кабинет, я уселась, как обычно, на первую парту. В группе меня считали ботанкой и зубрилой, но мне, если честно, было глубоко наплевать. Ведь я училась и жила для себя, а не для кого-то другого. Так что мое отношение к группе, ее ко мне — в итоге получался сплошной игнор. Безропотно отсидев лекцию, и даже записывая скучнейшую нудятину препода, я, наконец, дождалась конца пары. Выбежав в коридор, я поспешила в аудиторию, где были занятия у Аньки. Она, как обычно, стояла в окружении девчонок и парней, увлеченно им что-то рассказывая. Изредка из толпы, окружавшей ее, раздавались возгласы восхищения и восторга.

— Извините, что приходится красть у вас эту замечательную персону, но дела семейные, как вы понимаете, — с этими словами я подхватила Аню под локоть и буквально вытащила ее из окружения жаждущих продолжения истории.

Несколько коротких пробежек — и мы, наконец, одни.

— Вечно ты в центре внимания, прямо подобраться нельзя, — пошутила я.

Но Аня восприняла эти слова всерьез.

— Ну что ты такое говоришь? Я же нужна им, они меня любят, им интересно со мной. Разве я могу отказать им в общении со мной. Ведь многие слова помогают им решить свои проблемы.

— Ты прямо Мать Тереза! Всем всегда помочь готова. Вот только окажут ли все они тебе помощь, когда ты будешь в ней нуждаться, — с сарказмом ответила я.

— Они сами помогут, если захотят. Я просто учу их делать правильный выбор.

— Все, все! Хватит, а то сейчас опять поссоримся. Лучше расскажи, что будем вечером делать, и как там у тебя на личном фронте, а то что-то про Максима давно не было слышно?

— Максим предложил мне вернуться к дружеским отношениям. Он, видите ли, не может встречаться с девушкой уже целый месяц и ни разу не заняться с ней сексом. Так что мы благополучно вернулись к тому, с чего начинали. Каждый остался при своем: я при девственности, а он при преждевременном семяизвержении, — с грустной улыбкой поведала мне Аня.

— Ну, ты знаешь, этого следовало ожидать. Всем этим особям мужского пола лишь бы тело было, а все остальное приложится. Для них хороший секс — главное, а все остальное можно и с друзьями сделать. Может это немного и глупо, но я иногда начинаю понимать лесбиянок. Две девушки вместе, что может быть прекрасней. И, прежде всего, они понимают друг друга. Понимают так, как не поймет ни один мужчина, как бы он ни старался, — но, увидев готовые скатиться по щекам Аньки слезы, я поспешила перевести разговор на другую тему. — А мы с тобой пойдем сегодня в клуб и будем танцевать до упада.

Обняв сестру за плечи, я прижала ее голову к своей груди.

— Хватит, Ань! Не хватало из-за всяких уродов слезы проливать. Просто нужно подождать того единственного, который — твоя вторая половинка, а не размениваться на всяких отвратных типов. Прикинь, мы теперь, как лесбиянки, стоим и обнимаемся, — попыталась развеселить я Аньку.

Подняв лицо с моего плеча, сестра шмыгнула носом и весело улыбнулась мне.

— А в какой клуб пойдем? — с радостным огоньком в глазах спросила она меня.

— Вот тебе лишь бы попрыгать пойти куда-нибудь! В самый лучший, не волнуйся! А тебе, кстати, уже давно пора на пару. Все, беги, встретимся у главного входа после третьей.

Оставшиеся две пары, казалось, тянулись бесконечно, но вот, наконец, зазвенел звонок. Вот она, долгожданная свобода. Бегом по лестнице, куртку на плечи и, расталкивая всех подряд, лечу к главному входу в университет. Выбежав на улицу, я поняла, что опять проиграла: Анька, как всегда, прибыла на место встречи первой.

— Вот ты соня! Наверное, заснула на паре и очнулась только после звонка, — с улыбкой пошутила она.

Я не знаю, как, но Аня всегда прибегала первая. Наверное, специально отпрашивалась на пять минут раньше. Ну ладно, теперь домой, готовиться к вечернему выходу в свет.

И вот уже десять часов вечера и мы все расфуфыренные, радостные и смеющиеся спешим в клуб. Я не зря говорила, что поведу сегодня сестру в самый лучший клуб в городе. Ведь самый кайфовый клуб — это тот, который только открылся. Это уже потом он становится обычным и неинтересным. Но в день открытия он — безумный и заводной. А сегодня как раз открывается новый клуб «Озон 12». Почему 12, — никто, правда, не знает, но слухи о его странности уже ходят. Так что посмотрим, чем это таким экстраординарным поразит нас этот клуб. Ну что ж, первое впечатление всегда самое правильное. На входе нас встретили, кто бы вы думали? Два непонятных существа, обтянутые розовым латексом, причем интимные места у них были одинаково плоски, но вторичных половых признаков тоже не наблюдалось. Этакие милые бесполые создания. Преодолев в их лице своеобразный фейс-контроль, мы попали внутрь клуба. Ощущение, что мы попали внутрь некоего космического корабля, появилось сразу. Стальные стены с мигающими огоньками и переливающиеся панели с непонятными надписями создавали ощущение чего-то неземного и инопланетного. Огромные, прозрачные трубы, соединяющие пол и потолок, наполненные пузырящейся жидкостью, добавляли звездного антуража. Ну, а ди-джей, засевший в летающей тарелке на самой верхотуре, убивал своими безумными ритмами всех напрочь. Толпа, слушаясь его рук, отвечала на каждый поток ритма, исходивший из под его пальцев. Мы словно попали в громадный муравейник, где все были под действием матки-королевы, слушая лишь свои дикие желания и отвечая на вибранты своей повелительницы. Двигаться, наслаждаться, оттягиваться — вот зачем сюда приходили, и клуб сполна давал счастья своим рабам-посетителям.