Жорж Перек - Жизнь способ употребления

С середины 1960-х годов Перека все больше увлекают эксперименты с формой: в 1966 году писатель публикует сатирический и гротескный рассказ об уклонении призывника от военной службы «Что за маленький велосипед с хромированным рулем в глубине двора?», где проводит настоящую инвентаризацию традиционных риторических приемов. Через год он вступает в группу УЛИПО [13] OULIPO (OUvroir de LIttérature POtentielle) можно перевести дословно как «Цех (или Мастерская) Потенциальной Литературы», а можно попытаться раскрыть французскую аббревиатуру по-русски: Увеличение ЛИтературной ПОтенции. Ж. Перек числится в рядах УЛИПО и поныне, так как согласно уставу группы ее члены не делятся на ныне здравствующих и покойных. , основанную литератором Рэймоном Кено и математиком Франсуа Ле Лионнэ, которая изучает «новые „структуры” математического характера, осваивает искусственные и механические приемы, способствующие литературной деятельности <���…> и поддерживающие вдохновение» [14] Из выступления Р. Кено на семинаре по квантитативной лингвистике 29 января 1964 г. Цит. по: R. Queneau, Bâtons, chiffres el lettres , Gallimard, 1965, p. 521. . УЛИПО развивает уже существующие и вырабатывает новые «ограничения», то есть жесткие правила, которые писатель осознанно принимает для построения произведений. Перека и УЛИПО объединяют не только глубокое изучение возможностей литературы, увлекательная игра в язык и игра с языком, но еще и своеобразный подход к литературной деятельности: письмо мыслится не как результат вдохновения, а как интеллектуальный труд и продукт технического мастерства, а сам писатель — как ремесленник языка, манипулятор словами. Перек принимает активное участие в этой работе и использует самые различные «ограничительные» приемы: липограммы [15] Отказ от использования одной или нескольких букв. , палиндромы [16] Текст, который может читаться справа налево и слева направо. Палиндром Ж. Перека « 9691 edna d’nilu о, mû, acéré, pseg roeg », датируемый 1969 годом, может по праву считаться рекордным, так как в нем более пяти тысяч букв (см.: La littérature potentielle , Gallimard, 1973). , моновокализмы [17] Использование лишь какой-либо одной гласной. , анаграмматические комбинации, как, например, посвящения из букв, составляющих имя и фамилию адресата [18] G. Perec, Epithalames , Bibliothèque Oulipienne, n°19, 1980; Beaux présents belles absentes . Seuil, 1994. , или гетерограммы [19] G. Perec, Ulcérations, Bibliothèque Oulipienne, n°1, 1974; Alphabets , Galilée, 1976; La Clôture et autres poèmes , Hachette / P. O. L., 1980; Métaux, R. L. D., 1985. и т. п. Впоследствии Перек даже назовет себя «продуктом УЛИПО на 97 %».

И все же самым ярким примером радикальной формализации литературного письма становится знаменитый роман Перека «Исчезание» [20] Перек Ж. Исчезание. СПб., 2005 / Пер. В. Кислова. (1969), в котором автор ни разу не использует самую употребительную гласную французского языка — «е». Прием не является новаторским: так же, как анаграмма или палиндром, липограмма известна в литературе испокон веков [21] Так, Пиндар пишет оду без буквы Σ, а его учитель, Лассос Гермионский (VI в. до н. э.), — две оды без Σ; Нестор из Ларанды (III в.) сочиняет «Илиаду», поэму из 24-х песен (по количеству букв в греческом алфавите): в первой песне отсутствует α, во второй — β, в третьей — γ, и т. д.; Трифиодор (V в.) использует тот же прием в своей «Одиссее», а Фабиус Планциадес Фульгентиус (VI в.) — в трактате из 23-х глав «Времена мира и времена людей». Пьер де Рига (XI в.) осуществляет перевод Библии, в котором каждая книга Втхого Завета предваряется кратким липограмматическим резюме… . Перек, продолжая античную и средневековую традицию, усложняет задачу, поскольку делает липограмматическим не отдельное стихотворение или отрывок, а большое повествовательное произведение. Дискриминирующее правило, возведенное в основополагающий принцип, само порождает текст; жесткое ограничение стимулирует воображение, развивает фантазию и раскрывает потенциал языка: автор обращается к архаизмам, образует неологизмы, употребляет жаргонную лексику, вводит иностранные слова и выражения. В результате вырастает многоярусный текст-монстр, яркий, пестрый текст-мутант; настоящий памятник эклектике и абсурду. Ничто не мешает читать этот липограмматический шедевр как увлекательный детектив с лихо закрученным сюжетом и неожиданной развязкой. Можно воспринимать его как гениальную провокацию, как подрыв языковой нормы, как стилизацию под существующие произведения или пародию на литературные жанры. Можно вычитать в нем даже фарс, превращающийся местами в разнузданное ерничанье и откровенное издевательство над читателем. Зачастую эти очевидные прочтения мешают увидеть более глубокое, истинно трагическое содержание: невзирая на многочисленные указания, метафора исчезновения знака, имени или персонажа скрывает разрыв в речи, провал в памяти, неизьяснимость скорби, необратимость утраты, превращающие любой автобиографический проект в утопию.

Через четыре года Перек публикует еще один образец жесткого формального насилия над языком — буйную «эротическую фантазию» «Преведенее», которая не только полностью восстанавливает в правах ранее дискриминированную букву «е», но даже делает ее единственной гласной [22] G. Perec, Les Revenentes , Julliard, 1972. .

В 1970-е годы, параллельно с экспериментами в прозе и поэзии, Перек продолжает работать над серией автобиографических книг; он публикует тексты, в которых описание и перечисление, строящиеся каждый раз по определенному, заранее заданному принципу, являются своеобразным средством воссоздания утраченного прошлого, восстановлением индивидуальной и коллективной памяти: «Темная лавочка» [23] Перек Ж. Темная лавочка // Иностранная литература. 2003. № 12 / Пер. И. Радченко. , «Простые пространства» [24] G. Perec, Espèce d’espace , Galilée, 1974. , «Попытка исчерпывающего описания одного парижского места» [25] G. Perec, Tentative d’épuisement d’un lieu parisien , U. G. E. coll. 10/18,1975. , «Я вспоминаю» [26] G. Perec, Je me souviens , Hachette/ P. O. L., 1978. и очерк «Места побега», по которому сам снимает одноименный короткометражный фильм. В 1975 году выходит роман «W, или Воспоминание детства» [27] Перек Ж. W, или Воспоминание детства. СПб., 2002 / Пер. В. Кислова. , в котором сухая и скупая на эффекты автобиографическая история сироты — жертвы геноцида поразительным образом срастается с красочной фиктивной историей о тоталитарном обществе вымышленного острова W, которая может прочитываться как одна из самых страшных антиутопий XX века.

С 1976 года Перек ведет рубрику кроссвордов для еженедельного журнала «Лё Пуан», а после публикации отмеченного престижной премией Медичи романа «Жизнь способ употребления» (1978) оставляет научно-исследовательскую работу и полностью посвящает себя литературе. В 1979 году выходит «Кабинет любителя» (в русском переводе «Кунсткамера» [28] Перек Ж. Кунсткамера. СПб., 2001 / Пер. В. Кислова. ), где читателю предлагается проследить за головокружительной «историей одной картины», включающей сотни других картин (и их историй), и ознакомиться с запутанным механизмом фальсифицированной фальсификации [29] Среди «фальсифицированных фальсификаций» Ж. Перека стоит отметить повесть «Зимнее путешествие» в сб.: Французская новелла. 1970–1978. М., 1999 / Пер. Ю. Стефанова. . В начале 1980-х Перек пишет книгу об американском иммиграционном приемнике-распределителе «Рассказы об Эллис-Айленд» [30] G. Perec, R é cits d’Ellis Island , Editions du sorbier, 1980. (она послужит основой для создания одноименного документального фильма, который он снимет вместе с Робером Бобером), построенные на комбинаторике театральные пьесы «Сектор Парментье» и «Увеличение» [31] G. Perec, Théâtre I: La Poche Parmentier précédé de L'Augmentation , Hachette / P. O. L., 1981. , а также сборник философско-социологических статей «Думать / Классифицировать» [32] G. Perec, Penser/Classer // Le Genre humain, n°2,1982. .