Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой

— Что?

— Что у меня сложилось впечатление, что даже после этого ты был для нее еще дорог.

Итан опустил голову, зажег сигарету и медленно закурил. Его взгляд был устремлен в какую-то точку за стеной черных облаков, застилавших горизонт.

— Кстати, я хотела вернуть это тебе!

Он повернулся, чтобы грудью принять снаряд, который ему бросала Мариса. Это оказалась спортивная сумка из искусственной кожи, украшенная полустертым логотипом Олимпийских игр в Лос-Анджелесе 1984 года.

— Что это такое?

— Открой.

Он раскрыл молнию: сумка была наполнена банковскими билетами, пятидесяти- и стодолларовыми купюрами.

— Это тебе, тут все деньги, что ты посылал Джимми в течение десяти лет. Эквивалент твоего месячного перечисления на его счет: восемьсот долларов в месяц вначале, затем по две тысячи долларов, когда тебя начали показывать по телевизору…

Итан поставил сумку на пластиковый стол. Мариса продолжала:

— Можешь пересчитать, тут все точно — сто сорок восемь тысяч долларов. Именно в такую сумму ты оценил свою провинность? Именно это помогало тебе спать спокойно? А ты как думал? Что тут все только и ждут твоей милостыни, чтобы выжить?

Он попытался ее успокоить, но бесполезно.

— Тебе, наверно, было забавно играть в доброго самаритянина?

— Я просто хотел вам помочь, — попытался оправдаться Итан.

— Но ты не должен был нам помогать! Захотел уйти, так иди до конца, старина: надо было порвать отношения окончательно! Но нет, на это тебе мужества не хватило…

Мариса схватила сумку и потрясла ей перед его лицом.

— Ты знаешь, у меня сейчас каждый доллар на счету, я по уши в долгах, у меня наверняка отберут дом, но я предпочту лучше сдохнуть, чем прикоснуться к твоим деньгам!

Охваченная гневом, она открыла сумку и перевернула ее, освобождая сотни купюр, которые полетели, подхваченные ветром, как туча диких птиц.

— Если ты действительно хочешь мне помочь, Итан, привези мою дочь и моего мужа. Это все, о чем я тебя прошу.

Ветер внезапно опять сменился дождем. Вдалеке залаяла собака.

Сраженный неумолимыми словами Марисы, Итан спустился по лестнице и пошел по Хоуп-стрит обратно к своей машине.

Испуская дикие крики, баскетболисты, покинувшие площадку во время грозы, гонялись как сумасшедшие за купюрами, которые ветер носил, словно опавшие листья.

Укрывшись под навесом автобусной остановки, девушка с компьютером молча смотрела на них. Она прижимала к груди книгу. На обложке романа была напечатана черно-белая фотография: сороковые годы, одинокая и грустная молодая женщина.

Хрупкое благословение от Карсон Маккалерс…

Сегодня

20 ч 45 мин

Участок автострады штата Нью-Йорк

Ночь уже давно наступила.

Итан, словно в лихорадке, гнал машину в направлении к Манхэттену, методично следуя указателям по ограничению скорости. Каждые две минуты он бросал обеспокоенный взгляд на экран телефона в ожидании оптимистичного сообщения от Шино Мицуки о состоянии Джесси. Тремя часами раньше он получил лаконичный текст: СОСТОЯНИЕ СТАБИЛЬНОЕ — ОПЕРАЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. Он на ходу позвонил в больницу, но врач не взял трубку.

Разговор с Марисой глубоко его затронул. С годами она сосредоточила на нем все свои обиды, всю свою горечь и все свои поражения, дошло до того, что она отказывалась признавать за ним даже право отцовства на дочь. Но он смог бы ее переубедить. Его не было рядом в первые пятнадцать лет жизни Джесси, но он собирается посвятить ей теперь. Еще не поздно. При условии, что они выживут в этот безумный день.

Итан притормозил и взял левее, чтобы не пропустить поворот на Со-Милз-Паркуэй. [54] Со-Милз-Паркуэй (Saw Mills Parkway) — автострада длиной в 28,93 мили (46,56 км) в штате Нью-Йорк, США. Указатель уровня бензина давно уже моргал, и пришлось сделать остановку на бензоколонке. Пока служащий занимался его «Мазерати», он побежал в туалет, чтобы плеснуть себе воды на лицо. В голове вертелся один и тот же вопрос: что он сделал бы пятнадцать лет назад, если бы Джимми рассказал ему, что Мариса беременна? Возвратился бы в Бостон, чтобы взять на себя роль отца, или остался в Сиэтле, продолжая свою новую жизнь?

Он долго смотрел на свое отражение в зеркале, висевшем над умывальником, как если бы ответ был написан в складках его морщин, в отблесках его глаз или складках губ. По правде говоря, он не знал. Невозможно переписать историю. Кто может с уверенностью сказать, как бы он повел себя в иных обстоятельствах? Никто…

Не найдя удовлетворительного ответа, он вышел из туалета и бросил монету в аппарат с горячими напитками. Бензоколонка была украшена в духе Хэллоуина: оранжевые гирлянды, тыквы со свечками, шляпы колдунов, страшные маски из фильма «Крик». Возле журналов стоял последний том «Гарри Поттера», остальные занимали весь отдел книг, затмевая даже звезду Стивена Кинга. Итан взял горячий капучино и выпил перед тем, как ехать дальше в ночь. Его беспокоило только одно: побыстрее добраться до больницы, чтобы оказаться рядом со своей дочерью. Он зажег …надцатую сигарету. «Завтра брошу. Если я останусь жив, на этот раз брошу, клянусь». — И он открыл дверь машины.

Уже на подъезде к Манхэттену машина стала проявлять первые признаки недомогания: то же шипение виниловой пластинки, что и в прошлый раз. Итана это не особенно удивило: раз день повторялся, ничего удивительного, что с «Мазерати» происходят те же неприятности. Все прошло хорошо, ему повезло, и машина смогла довезти его до Бостона и вернуться обратно. Поскольку до его дома было ближе, чем до больницы, он понадеялся, что есть шанс добраться до приморского курортного комплекса, прежде чем машина окончательно сдохнет. Если это получится, он сможет пересесть на мотоцикл, который он держал в одном из маленьких гаражей в глубине паркинга.

— Не жарко, да?

Итан только что вышел из машины, радуясь тому, что удалось доехать благополучно, и повернулся на голос, который обращался к нему.

Сильный удар кулака пришелся прямо в печень, и у него перехватило дыхание. Второй удар в челюсть свалил его с ног. Квадратные лица в черных очках и агрессивность церберов — два Терминатора подняли его и скрутили ему руки.

Банда Джардино! А я о них уже и забыл!

А вот они о нем не забыли.

Несмотря на холод, у Серба под смокингом по-прежнему не было рубашки. Для начала он нанес Итану сильный удар кулаком в область желудка.

— Мисс Джардино ждет свои деньги уже две недели, — сообщил он, наклонив голову.

— Хорошо, твою пластинку уже начало заедать!