Александр Сапсай - Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты

— Ни в коем случае, — очнувшись, проговорила Нелли Петровна. — Вы уж меня извините ради бога, — проговорила она, протирая глаза руками, и побежала в ванную. Выскочила она оттуда довольно быстро, уже умытая и причесанная, похорошевшая. Сна в ее глазах как не бывало. — Я бы с удовольствием выпила джину с тоником, если можно. Мне очень нравится этот можжевеловый напиток. Говорят, что он очень полезен, промывает почки. Вы знаете?

— К сожалению, у нас с вами нет тоника.

— Ну, тогда так давайте, вон, я вижу, у нас зато есть лимончик, яблочко. Что еще нужно людям, чтобы прекрасно провести время? Лед можно сделать. Пойдет и без тоника. Знаете, что говорит один мой знакомый из нашей с вами, кстати, конторы? Не бывает много джина — бывает слишком много тоника. Вот и я придерживаюсь такой позиции. Так что давайте, дорогой Олег Павлович, грамм по сто со льдом, с лимончиком и с яблочком за нашу замечательную поездку.

Олег даже не ожидал, что за разговорами так легко «улетит» «Бифитер». К одиннадцати его уже как не бывало. Причем настроение от этого только поднялось и энергии заметно прибавилось. Лимончик они тоже «смолотили» довольно лихо, как и порезанное розочкой яблоко, а вот к булочкам и колбасе даже не притронулись.

— И что, на этом «штык в землю», что ли? Прощальный ужин подошел к концу? — спросила вдруг, прервав свой бесконечный и достаточно веселый треп о рабочих делах Нелли Петровна.

— Рисковая вы, однако, женщина, — ответил на это ей Олег, открывая бутылку «Чивас». — Гулять так гулять, я тоже такого мнения. Мы с вами славно поработали и славно отдохнем, как поется в песне. А кстати, почему мы до сих пор на «вы», а? Пора давно на «ты» уже перейти.

— Я руками и ногами «за». Меня только смущало, что вы, то есть ты мой начальник, Олег Павлович, то есть Олег. Хороший вечер не грех и продолжить. Давай наливай вискарь, чего уж там! За наше с тобой здоровье! Все остальное приложится. И не один раз в Вену еще вместе смотаемся, так ведь?

— Конечно так.

Когда наполовину закончился и вискарь, который уже заедали бутербродами, стрелки показывали около двух. Явно хотелось спать. Но Нелли Петровна не умолкала. А потом вдруг спросила:

— Олег, совсем забыла, ты же хотел посмотреть, что я себе купила. Сейчас все покажу.

С этими словами она ринулась в холл и стала доставать из бесчисленных пакетов кофточки, костюмчики, туфли, юбки, брюки, зимние сапоги, пальто, жакеты и многое другое, купленное ею всего за один день в Вене, что само по себе можно было считать настоящим гражданским подвигом. Разложив все это аккуратно на стульях и креслах номера и даже на постели, она юркнула в ванную и вскоре выскочила оттуда в плотном махровом белом халате с вышитой на нагрудном кармане золотом буквой «А» и в таких же тапочках на босу ногу. Лихо подскочив в таком виде к столику, за которым остался изумленный Олег, она глотнула из своего стакана немного виски с растаявшим уже льдом и пронеслась в спальню, где напялила на себя твидовые брюки и пиджак с серебряными, — в виде колокольчиков пуговицами.

— Ну как? — быстро спросила она, явно торопясь приняться за примерку другой приобретенной ей сегодня вещи.

— Супер! Честно, супер! На самом деле, лучше не бывает, уж поверь мне. Я толк в хороших вещах знаю. Это то, что надо. Давай другую модель показывай, а я пока чайник поставлю и кофе сделаю, — ответил он, слегка поглядывая в другую комнату на очередное переодевание сотрудницы и чувствуя себя немного под хмельком.

— Не волнуйся, у меня тоже кое-что припасено! — прокричала ему оттуда Нелли Петровна, напяливая через голову розовую, в голубых ромбиках фирменную кофточку с длинными рукавами. — И хотя напитков нет, зато есть бутерброды с икрой и такой же растворимый кофе в банке. Так что нам с тобой, Олежек, хватит до утра, это уж точно.

Вскоре, перемерив и показав Олегу практически все свои приобретения, вплоть до купальника и двух парео красного и светло-голубого цветов, она решила завершить показ мод чем-то ошеломляющим. С этой целью Нелли Петровна забрала в спальню огромную плоскую коробку с черными замшевыми сапогами-ботфортами с блестящими серебряными пуговичками вдоль застежки, большую круглую — с замшевой шляпой с большими полями, типа ретро, и, наконец, до этого валявшееся небрежно на кресле свое главное приобретение — светлое в елочку длинное осеннее кашемировое пальто с небольшим белым ворсом и плотно закрыла за собой дверь.

«Что она выкинет еще?» — подумал Олег, озверевший окончательно от часового показа бесчисленных моделей одежды.

Но то, что он увидел через несколько минут, превзошло все его мыслимые и немыслимые ожидания. Распахнулась дубовая дверь из спальни. В проеме, опершись локтем одной руки о косяк, а другую приподняв вверх ничуть не хуже, чем это делали профессиональные фотомодели с обложек модных журналов, скрестив ноги в ботфортах, в светлом кашемировом пальто с белым начесом, в потрясающе элегантной шляпке черной замши с вуалеткой, стояла с голландской сигариллой во рту Нелли Петровна. Зрелище было обворожительным и напоминало полотно Огюста Ренуара. Постояв так неподвижно, как манекен, несколько минут, Нелли Петровна походкой профессиональной модели подошла к столику, взяла небрежно в другую руку хрустальный стакан, долив в него еще немножко «Чиваса», и заняла не менее эффектную позу возле глубокого кресла напротив того, в котором сидел Олег Павлович.

— Ну как, годится? Как я тебе, Олежек, нравлюсь? — театрально, с выражением произнесла Нелли Петровна.

— Не то слово! Это просто фантастика какая-то, даже представить себе не мог, сколько талантов в вас сокрыто, дорогая Нелли Петровна, — только и смог вымолвить, не найдя других слов, Олег и в знак подтверждения своего высказывания поднял вверх большой палец. — Это просто суперкласс! — добавил при этом он, почему-то сильно смутившись, покраснев, даже сглотнув ком в горле.

— Вы, вернее, ты еще главных моих талантов, Олежек, не знаешь, — тем же нарочито театральным тоном, как будто бы читая трудный монолог на сцене, произнесла Нелли Петровна. Она вновь прошлась походкой манекенщицы до круглого столика рядом с креслами, где они до этого сидели, положила в пепельницу наполовину истлевшую тонкую сигарку, небрежно плеснула себе еще немножко виски в хрустальный стакан и заняла прежнее место в проеме двери в спальню. Потом немного спустила на лицо вуалетку на шляпке, разом выпила содержимое стакана, швырнув его после этого в кресло, и освободившейся в рукой, как шторы, распахнула перед ним полы своего широкого и длинного пальто. Олег обомлел. Пальто было надето на абсолютно голое тело.

— Ну что ж ты застыл, дорогой? Твоя Нелечка ждет тебя! Беги к ней! — также театрально выдавила она из себя заключительную фразу своего провинциально разыгранного гостиничного спектакля, равного которому по накалу страстей Олегу не приходилось видеть ни до, ни после этого никогда.