Лайонел Шрайвер - Мир до и после дня рождения

— Меня все это очень расстраивает! — воскликнула Ирина, по-прежнему сжимая нож. — Пусть это звучит слишком патетически, но я люблю готовить для людей!

— Ты и готовишь для меня.

— Я готовлю какую-то ерунду!

— Но это именно то, что я хочу съесть. Почему же ты не счастлива, как Ларри?

— Потому что я люблю творить. Это ничем не отличается от иллюстраций — ими я тоже часто занималась в прежние времена. Я люблю готовить сложные блюда, это интересно, красиво и здорово. Это так же приятно, как делать конфетное дерево или мастерить фигурки.

— Ну, это занятие не для меня. Ты готовишь для удовлетворения своих желаний, а не желаний людей , которых хочешь накормить. Ты ждешь, что я похвалю тебя, скажу, как это классно и какая ты молодец.

— Чушь собачья! Тебе же приятно, что публика на твоих матчах хорошо проводит время, так ведь? — Ее аналогия с творчеством не была замечена. — Готовить каждый вечер рис и овощи все равно что наносить одни и те же краски на прежние места!

— Твою мать, — пробурчал Рэмси, резко встал со стула, одним махом скинул нарезанные овощи на пол и повернулся к Ирине. — Пошли в ресторан.

Она в растерянности оглядела яркие морковные пятна на полу, свирепея от обиды. Кожу внезапно стало покалывать.

Раньше их размолвки казались возбуждающими, а не сводящими с ума.

Рэмси вскинул подбородок:

— Из-за чего ты завелась на самом деле? Не из-за брокколи же?

Ирина закрыла глаза и задрожала всем телом.

— Лоренсу нравилось, как я готовлю.

— Это другое дело, — сказал Рэмси, прижимаясь к ее бедрам. — Я могу отвезти тебя к нему, уверен, твой «ботаник» будет вне себя от радости, когда тебя увидит. Скажешь ему, что вся эта затея была ошибкой. Если поспешим, можешь еще успеть состряпать отличный ужин. Правильный. С солью, сахаром и жгучим перцем.

Рэмси уже не в первый раз выступал со столь щедрым предложением, и, если бы он стоял в другом углу комнаты, это означало бы объявление войны. Но сейчас его руки лежали на ее ягодицах, а это было совсем другое дело. Ирина прижала ладони к лицу.

— Не давай мне повода думать, что у тебя вместо головы пончик. Присядем на секунду. Налей мне вина. Нам надо обсудить очень важную вещь. Ты прав, дело не в брокколи.

Они спустились вниз в бильярдную и устроились на диване. Ирина взяла сигарету из пачки «Голуаза» и сделала глубокую затяжку, радуясь тому, что не встретит сейчас осуждающий взгляд Лоренса. Она старалась не думать о том, что выкуренные некогда украдкой одна-две сигареты превратились в половину пачки ежедневно.

— Я могу прожить без своей одежды и всякой домашней утвари, — начала она, подлезая Рэмси под руку и прижимаясь к его боку, — но я не закончила оформление книги. Мне надо забрать готовые рисунки и все остальное, необходимое для работы. Поэтому будь готов к тому, что в ближайшее время я встречусь с Лоренсом.

Лежащая на плече рука вздрогнула.

— Зачем вам встречаться? Он ведь ходит на работу, верно? А у тебя есть ключи. Мы можем поехать вместе и забрать все, что нужно, пока его нет дома.

— Послушай. — Ирина села и стряхнула пепел. — Будет невежливо так поступить. В один прекрасный день Лоренс вернется домой и поймет, что я забрала свои вещи, даже не сказав ему пары слов. Это неприлично. Кроме того… я хочу убедиться, что с ним все в порядке.

— Как он может быть в порядке, если его бросила женщина? Пусть он сам с этим справляется!

— Подожди, ты ведь не рассчитывал, что я никогда больше с ним не увижусь?

— Какая к черту разница, на что я рассчитывал! Ты моя жена, и точка!

— Рэмси, одно дело, если бы он избил меня или опустошил мой счет. — Она прервалась и сделала глоток вина. — Но Лоренс повел себя благородно и честно, я не могу в ответ хладнокровно отвернуться от него!

— Мне уже надоело слушать о том, какой хороший и добрый твой «ботаник»! Если он такой хороший и добрый , может, тебе вернуться к этому Заумному фанату?

Ирина резко поднялась с дивана:

— Не замечаешь, каждый раз, когда мы ссоримся — а это три раза за неделю, — ты поднимаешь вопрос, оставаться ли нам вместе. Какой смысл жениться лишь для того, чтобы постоянно жить на грани развода? Это самообман. Ты ведешь себя как игрок в покер, который каждый раз выдвигает на середину стола башни из фишек только для того, чтобы заставить соперника сделать большую ставку. Что называется, если уж использовать покерную терминологию, блефовать!

— Черт, я блефую? — закричал Рэмси, вскакивая с дивана и доставая ключи от машины. — Я немедленно отвезу тебя к милому, обожаемому «ботанику»!

— Что, между прочим, станет бегством от разговора! — закричала она в ответ. — Я сказала, что должна забрать вещи, но не хочу прокрадываться в квартиру тайком от Лоренса. Да, я люблю тебя, но никогда не обещала не встречаться с Лоренсом только ради твоего спокойствия. Нет! Мы всегда прячемся за решением мелких разногласий, чтобы избежать разговора о главном. Это ребячество, Рэмси! Мы не можем договориться в малом, а уж что получится с решением главного — могу предполагать лишь гипотетически.

— Гипотетически , что это гипотетически ? Засунь себе это гипотетически в задницу!

Ирина расхохоталась. Видимо, ссоры стали для нее своего рода спортом. Прошлой осенью она была в безнадежно плохой форме, но сейчас мышцы натренировались. Может, надежды, возлагаемые на этот брак, заключаются не в создании красивого заливного блюда, а в возможности узнать, как отдавать столько же, сколько получаешь.

Рэмси обнял ее за талию и потащил на диван.

— Пойдем закажем тебе что-нибудь страшное с чили. Чтобы с ног сбивало.

— Пойдем в «Бест оф Индия». Я готова отказаться от главного блюда, но закажу себе целую тарелку пикули лайм.

Ирина лежала на ноге Рэмси, и у нее перехватило дыхание, когда он провел пальцем по ее влажному лбу и волосам.

— Что за страсть к острому, милая? В чем кайф?

Ирина запрокинула голову, размышляя над вопросом.

— Мне нравится находиться на грани боли и удовольствия. Как изысканные сыры, которые еще немного, и будут отвратительными на вкус. Так же и с чили. Это чувственный опыт. Грубый. Экстремальный.

— Чувственный опыт, да? — Рэмси просунул руку под ремень ее джинсов. — Сейчас ты получишь чувственный опыт.

В тот вечер они так и не попали в индийский ресторан. Однако, пусть не отведав пикули лайм, Ирина не раз оказывалась на грани между болью и удовольствием.

Для Рэмси отложить спор на потом было сродни упущенному шансу, потому дискуссии на тему, как Ирина сможет забрать необходимые для работы вещи, продолжались практически каждый последующий вечер в течение нескольких недель. Измученная разговорами об ее отношении к Лоренсу, множественными обещаниями не устраивать из встречи романтического свидания, а также болезненной реконструкцией фразы о желании узнать, все ли с ним в порядке, Ирина предложила компромиссное решение: она заберет все необходимое в отсутствие Лоренса, но отправится на квартиру без Рэмси. Она сделала все возможное, чтобы развеять его страх перед тем, что Лоренс именно в этот день захочет вернуться с работы раньше, убедив, что в этом случае будет лучше, если он застанет ее одну, тайком проникшую в квартиру, нежели еще и негодяя, укравшего любимую женщину. Ей было бы проще апеллировать к трусости Рэмси, но, за отсутствием этого качества, Ирина не стала упоминать, как полезно не встречаться двум конкурентам.