Ира Брилёва - Приключения «Идиота»

Я поразилась Колькиной дерзости. Напротив нас в машинах сидело минимум в два раза больше народу. И как он собирался все это проделать, мне было совершенно непонятно. И вдруг я догадалась. Это была не безумная смелость. Просто у Кольки не было другого выхода. Отдать меня он не мог. Это было равносильно потере авторитета в глазах его «коллег» до скончания дней. Следовательно, оставался только один путь — драться. Но при любом раскладе шансов уцелеть у него не было никаких, а лично у меня оставалось не так много. Я не знала, какой там Карась водитель. Может и Шумахер. Но проверять это на собственной шкуре мне страшно не хотелось. И у меня созрел план. Он как-то мгновенно всплыл в моей голове, словно бы из ниоткуда.

— Послушайте, товарищи! А я чего-то не поняла. Я что, кукла бессловесная, а вы меня спросили? Что это вы тут за меня решаете, что мне делать?

Колька опешил.

— Это, в каком смысле? — удивился он.

— А в таком смысле. У нас есть замечательный и единственно правильный выход. Это не ты меня отдаешь, а я сама ухожу от вас, по доброй воле. И волки сыты, и овцы при делах.

Колькины глаза начали наливаться кровью, но я не дала ему закончить этот процесс.

— И нечего мне тут указывать. Раскомандовался. Я не член твоей банды и слушаться тебя не обязана. — И вдруг я сбавила тон и почти умоляюще попросила: — Ну Колечка, ну пожалуйста. Зачем нам всем эта идиотская бойня. Ну перестреляют вас всех. А мне вас жалко. — При этих моих словах и Колька, и Карась, и еще два их приятеля, сидящие в нашей машине, та-а-к на меня посмотрели, что я сама себя зауважала. В их взглядах было полное смятение. Видимо, еще никто и никогда не предлагал им спасения ценой собственной жизни. Может, я немного преувеличиваю, но шанс остаться на поле брани бездыханной жертвой у меня действительно был. А уж у них тем более.

И чтобы никто ничего не смог предпринять или перерешать за меня, воспользовавшись всеобщим замешательством от моей сентиментальной речи, я быстренько выскочила из машины и рванула в сторону противника.

— Куда, дура, стой! — Колькин голос остался далеко позади, а я уже дернула на себя ручку двери ближайшей машины. Дверца не поддавалась, а я ее все дергала и дергала. Наконец с другой стороны автомобиля отворилась дверца и из нее вышел мужик, чернявый кавказец. Да они все чернявые, как близнецы.

— Девушка, та дверца не работает. Ты сюда иди, здесь работает, — голос его звучал спокойно, как в кино у человека, говорящего тост.

Я перестала мучить дверцу и, обойдя машину, залезла в нее с другой стороны.

— Здрассьте. Вы хотели меня видеть, вот она я, — я слегка дерзила, но получала от этого удовольствие.

— Здравствуйте, дорогая, — мужик говорил это с легкой иронией, разглядывая меня в упор. — Так вот она какая вы, наша Мата Хари.

Ну и он туда же! Тоже мне, шпионку нашел, старый козел. И тут я совсем разозлилась. Только я успела подружиться с одними бандитами, как на меня положили глаз какие-то неведомые мне чукчи.

— Что вам от меня надо, — я тоже стала наглой.

— У вас имеется некая книга, которая вам не принадлежит. И вы должны эту книгу передать мне. После этого мы расстанемся с вами навсегда, и, видимо, к вашей большой радости. Я думаю, что благоразумие вам не изменит, вы ведь, насколько я заметил, благоразумный человек?

— А если я не отдам?

Я была дерзкой, как Зоя Космодемьянская перед фашистами.

— Зря вы так думаете. Я постараюсь сейчас вас в этом убедить.

Чернявый позвонил по мобильнику какому-то Ашоту и попросил его зайти. Через пару минут к нам в машину залезло какое-то жуткое чучело. Чучело было невоспитанным и мне совсем не понравилось. Глаза у него были, как оловянные пятаки, совсем безжизненные, и от него веяло чем-то нехорошим. Такой действительно мог убить.

— Ну что, сучка, отдашь книжку или будешь кочевряжиться? — я поняла, что не хочу знакомиться с Ашотом ближе.

Но мое молчание было истолковано как отказ.

— Так, ты, видно, не понимаешь по-русски.

Странное заявление от лица кавказской национальности, говорившего по-русски с таким диким акцентом, что я еле угадывала смысл сказанных им слов.

— Если ты будешь сопротивляться, нам придется тебе помочь принять правильное решение и это тебе совсем не понравится.

Ашот говорил с видимым удовольствием, я думаю, что он был специалистом в такого рода делах.

Мне расхотелось быть Зоей Космодемьянской. Я снова вспомнила рекомендации очкарика. А они гласили, что с Достоевским мне просто необходимо расстаться. Бедный очкарик! Знал бы он, как я находчиво, а главное, так вовремя поступила с этим несчастным Достоевским, то не совался бы ко мне со своими дурацкими советами. Виват, Марго!

Ситуация опасно накалялась и больше не напоминала ту игру, в которую мне захотелось ввязаться еще в далекой Турции. Тогда мне все это казалось детективным сериалом, в котором мне вдруг выделили роль. Теперь же все изменялось прямо на моих глазах. Игра превращалась в жизнь. Больше играть в Шерлока Холмса мне не хотелось.

— Эй, уважаемый, нечего на меня орать. Я согласна.

Ашот заткнулся на полуслове.

— Вот и умница, вот и молодец. Зачем тебе шрамы в таком юном возрасте, зачем портить свою белую кожу? — Ашот стал приторно-ласковым. Он приблизил ко мне свое лицо и провел рукой по моей щеке. Этот жест был жестом профессионального убийцы, а когда я заглянула в его глаза, то увидела, что они свинцового цвета и там — космическая пустота. Да, такой зарежет между двумя чашками утреннего кофе, даже не переставая читать свежую газету. Б-р-р! Бедная Зоя Космодемьянская.

Ашот наклонился совсем близко к моему лицу.

— А теперь слушай меня, дорогая. Сейчас мы поедем к тебе домой и ты отдашь нам книжку. Безо всяких фокусов. А если что-то плохое задумаешь, то просто не успеешь подумать дальше. Ты меня поняла?

Его голос был ласковым и тихим, как дуновение смерти, и теперь я испугалась его по-настоящему. Какое-то звериное чутье говорило мне, что эти люди шутить не будут. Они просто убьют. Тихо и безжалостно. Я вспомнила разговор на вилле в Турции, и меня осенило. Вот они! Вот о ком тогда Вадиму говорил его «коллега по бизнесу»! Это и есть те неведомые бандиты, которые охотились за Достоевским наперегонки с Вадимом и его «коллегами». Как я могла довериться Вадиму! Какая же я идиотка! Ну и что, что хорошее обхождение. Ну и что, что олигарх. Все они одинаковые. Только ЭТИ себя вести не умеют, и чуть что — хватаются за нож или пистолет. А ТЕ по-другому людей убивают, тихо и нежно.

Я сейчас была в полной прострации, и мне было наплевать и на Вадима, и на весь белый свет. Меня здесь практически убивают, и никто, ни одна живая душа не пришла мне на помощь. Ну и ладно, пусть забирают всех моих Достоевских, раз они никому не нужны. Я что, крайняя что ли? Рисковать из-за этого жизнью мы не договаривались.