Жеральдин Бегбедер - Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров

Заходим в номер и едва успеваем скользнуть под простыню, как наши мобильники, которые мы забыли выключить, начинают на два голоса трезвонить. Всю квартиру перебудили!

— Алло, алло! — говорю я надтреснутым, ну прямо Цеца, голосом.

— Кха-кха, — откашливается в трубку Ален. — Да, а что? А? Что случилось-то? — кричит он, тараща глаза, весь растрепанный.

— Привет, Francuzi ! — весело говорит мне Клеопатра.

— Ну и как, вы готовы к великому дню? — кричит Большой Босс прямо в ухо Алену.

И оба переходят прямо к встрече с почетным президентом Черногории, о которой договорились накануне, nema problema, встреча состоится сегодня, никаких проблем, увидимся, скорее всего, в районе шестнадцати часов, пока не понятно где, но это не имеет значения.

— Хорошо, хорошо, — отвечаю я Клеопатре, стараясь поскорее закончить разговор, — позже условимся окончательно.

— Никаких проблем, — отвечает своему собеседнику Ален и отключает мобильник. — Черт побери, просто не верится.

Он натягивает простыню на голову, что-то бурча насчет идиотизма звонков с подтверждением согласия на встречу, кому это надо, только спать мешают.

Но звонки продолжаются. Подтверждение: увидимся в шестнадцать ноль-ноль; отмена: нет, Francuzi , скорее в семнадцать ноль-ноль; снова подтверждение; окончательно договорились на семнадцать; переподтверждение: нет, в шестнадцать тридцать как штык, полпятого вас устраивает, ну, значит, в полпятого, алло, простите, вернее, в шестнадцать пятнадцать, то есть в четверть пятого; ну все, оʼкей, я договорюсь с секретарем президента, пусть пометит в своем ежедневнике… Мы по-прежнему понятия не имеем, где будет встреча с президентом, — сначала речь шла о его кабинете, потом решили, что там слишком официально и лучше встретиться с ним у него дома, на следующем этапе сочли, что встречаться дома рискованно с точки зрения безопасности, может быть, правильнее встретиться у его друга, но без этого самого друга, наконец последнее известие: встреча состоится в соломенной хижине на берегу моря или на яхте. Правда, я не уверена, что все поняла как надо.

Совершенно проснувшиеся Вук и механик тем временем совещаются в гостиной, обсуждая, какой тактики придерживаться. У них в руках авторучки и калькуляторы, они производят какие-то весьма приблизительные подсчеты того, сколько им предстоит получить. Хитрющий Вук, который до сих пор не подписал контракта, подумывает совершить вылазку в продюсерскую группу и выяснить, сильно ли их нагрел итальянский продюсер. Ален хочет пойти с ними, чтобы потребовать причитающееся нам: квартиру с видом на море и «мерседес» с откидывающимся верхом, шофером и кондиционером. С какой это стати Джон-Мордашка, талисман-эпизодник Стефано, Джереми Айронс и его помощница Жан-Ми раскатывают в таких машинах, мы, Francuzi , тоже имеем на это право, в нашем контракте это написано черным по белому.

И вот уже мы, вдохновленные сюжетом для небольшого скандала, шагаем во главе с Вуком к складскому помещению в новом квартале Будвы — здесь находится производственный отдел. Во всех офисах пусто, на месте только Ангелина, она же первая встает и последняя ложится. Всегда одинаково перегруженная и вымотанная, она целыми днями носится в одиночку туда-сюда с цифровой камерой на ремешке, чтобы отыскивать для фильма с мегабюджетом статистов, находить прямо в экспедиции исполнителей маленьких ролей с яркой индивидуальностью и потенциальной фото- и киногеничностью.

— Просто голову сломаешь, — вздыхает она, имея в виду бесконечно меняющийся график.

Не говоря уж о капризах режиссерши, которая чаще всего требует невозможного, вот посылает, например, Ангелину: пойди найди того смешного крестьянина, который когда-то такое торговал овечьим сыром на будвинском рынке, она, видите ли, мимоходом его заметила, и образ этого крестьянина навек запечатлелся в ее памяти, и теперь она вцепилась в этот образ — специально для того, чтобы осложнить жизнь Ангелине… Торговец сыром ей, видите ли, нужен на роль учителя-мудреца, это новый персонаж из бредового эпизода, придуманного Неллой и тренером-сценаристом. Они представляют себе этого учителя-мудреца с внешностью торговца сыром сидящим на золотом троне, а трон стоит на палубе военного корабля, того самого, где танцевала Милена, а палуба будет вся-вся покрыта красными розами, так надо для эпизода, а крестьянин-учитель-мудрец, одетый в длинную белую тунику, будет декламировать стихи черногорского поэта-епископа Петра Петровича Негоша. [90] Негош Петр Петрович (1813–1851) — черногорский поэт и государственный деятель. В 1830–1851 гг. правил страной под именем Петра II Петровича, отстаивая ее независимость от посягательств Турции и Австрии. Создал в Цетине первую школу и типографию. Дважды (1833, 1837) приезжал в Россию, был хорошо знаком с русской культурой; во второй приезд останавливался в Святогорском монастыре, где похоронен А. С. Пушкин. Литературное наследие Негоша было признано в Югославии культурным достоянием всех ее народов. «Поэтом-епископом» он назван, видимо, потому, что до 1851 г., начала правления Данилы Негоша, все черногорские правители обладали и светской, и духовной властью.

Все утро Ангелина старалась отыскать этого неуловимого крестьянина, потому что именно он, а не кто-то другой должен был придать смысл эпизоду, и наконец чудо свершилось. Повернув налево, в один из переулков старой Будвы, она случайно наткнулась на прохожего с типичной для этих мест рожей. И подумала, что если немножко его загримировать и надеть на него парик, то будет самое оно: персонаж усядется на свой золотой трон и обретет жизнь.

Гордая своей находкой, Ангелина достает цифровую камеру, нажимает на кнопку, и перед нами на экране возникает снимок. О боже, хотите верьте, хотите нет, мы видим нашего Деда Мороза с Савского пляжа, нашего моряка-рыбака по случаю — именно ему вскоре суждено стать учителем-мудрецом в мегабюджетном фильме международного масштаба…

Мы с Аленом просто столбенеем.

— Ладно, — говорит прагматичный Вук. — Все, что вы рассказываете, очень мило, только наших проблем с бабками это никак не решает.

— Да-да-да, — подхватывает механик, — мы не согласны со ставками, какого черта нам кидают подачку, будто нищим, будто мы голодающие из стран третьего мира. Что они о себе воображают, эти макаронники?

— В общем, мы совершенно не согласны, — подтверждает Вук. — То есть мы даже не подумаем подписывать контракты, пока нам не повысят ставки.

Ален толкает меня локтем, и я тоже подтявкиваю:

— А наша квартира с видом на море и «мерседес» с шофером и кондиционером, где они? Они же предусмотрены контрактом, правда?

Ангелина кивает, сочувствует, но что от нее зависит?