Георгий Ланской - Расслабься, крошка!

Ему показалось, что прославленный режиссер одобрительно кивнул.

Обрадованный Антон забрал у пиротехника заряженный пистолет, подошел к жеребцу Залевского и лихо вскочил в седло.

Дальше произошло что-то невероятное.

Смирно стоявший конь вдруг словно взбесился и стал отчаянно брыкаться, истерично заржав. Перепуганный Антон вцепился в поводья, но тут жеребец изо всех сил поддал задом. Антона швырнуло через голову коня. Распластав в стороны руки, он полетел на землю.

Сквозь ржание до замерших свидетелей этой сцены донесся легкий хруст. Как будто в лесу сломалась ветка.

Режиссер, не успевший забраться на свой командирский пост, колобком несся обратно, за ним летел Альмухамедов, следом бежали члены съемочной группы.

Успевшие сесть на лошадей Синицын и Ларионов галопом скакали обратно. Их плащи развевались, как крылья черных воронов.

Растолкав членов группы, к распростертому на земле Черницыну бросилась врач. Бросилась — и застыла, неуверенно оглянувшись на режиссера. На ее лице был страх и злая, отчаянная беспомощность.

Антон лежал на спине, нелепо откинув вбок голову, рот был окровавлен, а из неестественно согнутой шеи выпирала кость, грозя порвать натянутую кожу. Полуприкрытые глаза тускло смотрели вбок, а ноги дергались в затихающей агонии.

На поляне вдруг стало так тихо, что все услышали гул пролетавших шмелей, которые торопились по своим шмелиным делам, не обращая внимания на людские трагедии.

И когда в этой вязкой тишине вдруг возник прорвавший ее странный, ни на что не похожий вой, все вздрогнули, а кое-кто даже вскрикнул от испуга.

Ларионов, упавший на колени перед умирающим Антоном, выл, задрав лицо к небесам, как тоскующий волк, и только спустя минуту все поняли, что он, заливаясь слезами, повторяет одну и ту же фразу:

— Я не хотел!.. Я не хотел!

По телевизору показывали гадость.

Егор морщился, но мужественно смотрел, хотя от всего происходящего прямо с души воротило, а в желудке вертелась скользкая холодная жаба.

— Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер, — почему-то радостно вещал с голубого экрана звезда самого главного канала Александр Галахов. — Сегодня, сразу после рекламы, мы откроем вам тайну трагической смерти актера Антона Черницына. Не переключайтесь!

Егор выдохнул, когда на экране закрутилась привычная картинка из йогуртов, шампуней и лекарств от геморроя, спазмов и простуды. Жаба потопталась где-то на печени, уселась поудобнее и замерла, предвкушая развлечение. Когда на экране снова появился Галахов, Егор забрался с ногами на диван и даже колени подтянул к подбородку, чтобы было не так страшно.

Лощеный Галахов тараторил в микрофон, таращил глаза, делал многозначительные паузы, обращаясь к гостям в студии, и, судя по всему, сам себе очень нравился. Ведущим он, кстати, был посредственным, часто запинался, блеял и оттого старался тараторить как можно быстрее, без пауз. Домохозяйки принимали его сливающиеся в одно слово фразы за «собственный стиль». Только логопеды да привыкшие ко всему телевизионщики знали — Галахов частенько заикается и с трудом подбирает нужные слова, если что-то идет не по сценарию.

Вот тебе и «добрый вечер»…

Чего в нем доброго, интересно?

Егор потянул на себя свернутый вчетверо плед и набросил на голову шалашиком. Тяжелое плюшевое покрывало создавало иллюзию уюта и знакомой с детства безопасности, как в старом рассказе Шекли: накинешь одеяло на голову — и монстры не тронут, пройдут мимо.

Монстров на экране хватало. Жизнь Антона разбирали по косточкам, а приглашенные знаменитости с удовольствием смаковали чужую трагедию. Все здесь было неправильным, гротескным, вывернутым наизнанку, как в Зазеркалье, куда случайно попала простая английская девочка. Смотришь на лицо и думаешь — человек. А потом вдруг из-под макияжа выглянет Бармаглот — ужасный и опасный.

— Стервятники, — прошипел Егор.

Несмотря на принадлежность к этому алчному миру, ему было противно.

Знаменитостей в студии хватало. Часть из них наверняка пришла добровольно, вроде певички Мишель, знакомой с Антоном шапочно. Бывшая жена Антона, спасибо ей, на программу не пришла. Зрителям показали запись ее рассказа о жизни с Антоном, причем Галахов не упустил возможности напомнить про существенную разницу в возрасте увядающей актрисы и молодого Черницына.

Часть гостей явились в студию за очень большие деньги.

Редакция ток-шоу «Правда жизни» переживала не лучшие времена.

Увлекательных сюжетов не хватало. Народ, утомившийся от звездных скандалов, разводов, свадеб, мнимых романов и внебрачных детей, искал утешения на других каналах. Рейтинг Галахова падал, отчего «поп-ведущий» свирепел, заставляя редакторов и корреспондентов рыскать по всей стране. Упустить такой сюжет, как загадочная смерть молодого артиста, он не мог.

Егору тоже предлагали участвовать в передаче, поскольку о дружбе, а затем и вражде между ним и Антоном знали многие. Галахов, не приняв отказа, звонил сам, умолял, сулил баснословные деньги за участие. Получив отказ еще раз, он перестал здороваться с Егором в коридорах Останкино. А вот камень преткновения, художницу Аллу Семенову, ушедшую к Антону от Егора, редакторы нашли. Однако в студии Алла, вопреки ожиданиям, не сказала ничего интересного, что вызвало у Галахова приступ бешенства.

— Наши корреспонденты выяснили: Антону Черницыну не желали смерти. Таинственный недоброжелатель мечтал избавиться от другого действующего лица этой трагедии, — бодро сказал Галахов и со значением прищурился, перед тем как пошел сюжет.

На экране появился Залевский, пафосный, и, похоже, снова не совсем трезвый. Он пару минут занудно рассказывал, что на злополучном жеребце должен был скакать он сам, но его уберегла рука судьбы. Хотя он, разумеется, предчувствовал неладное, поскольку ему ночью явился призрак покойной матери, грозил пальцем и скорбно вздыхал, а это не к добру…

— Мы встретились с дрессировщиком коня Фердинанта, на котором должен был скакать Алексей Залевский, но в седло которого волею случая сел Антон Черницын, — прервал откровения Залевского ведущий. — Сегодня Игорь Буранов у нас в студии. Здравствуйте, Игорь!

Ерзавший на краю диванчика мужичок самого затрапезного вида подскочил и, запинаясь, поздоровался. Галахов уселся рядом и сунул ему в нос микрофон с самым задушевным выражением лица:

— Расскажите, как давно вы дрессируете Фердинанта?

Мужичок послушно забубнил.

В его монологе об особенностях воспитания элитного жеребца смерть актера отодвинулась на задний план. Зрители заскучали, и Галахов, спиной почуяв волну апатии, умело направил тренера в нужное русло. Из рассказа Буранова выходило: конь был смирным, послушным. Поначалу никто даже не понял, почему он сбросил Антона, и только потом, когда сняли седло, на спине Фердинанта обнаружили рваную рану, оставленную выпавшей из упряжи железкой. Услышав про железку, Галахов убрал микрофон от лица порывавшегося продолжить мужичка, повернулся к камерам и собрал губы куриной попкой: