Елена Съянова - Гитлер_директория

— Нет, она нам ничего не показывала и ничем не подтверждает. Ни она, никто вокруг вообще никогда об этом не говорит. А верим, потому что знаем. Потому что все знают. Как то, что лето теплее, чем зима.

— Журналисты к ней ездят? Интервью берут, о ней пишут? — попыталась я снова. — Ну положим, у Гитлера могли быть дети и внуки соответственно… Ну вот объявился же некий внук, так все о нем давно вытащили, вытрясли, перемыли до последней косточки! А почему об этой внучке — тишина? Как такое могло не стать сенсацией?!

— Да так, что сенсации делаются на фальшивках, а подлинная история идет себе и идет… Странно, что ты, историк, этого не понимаешь, — был ответ.

Я еще что-то спрашивала, возмущалась, доказывала. Но здравый смысл расшибался, как о стену. Все знают, что лето теплее зимы, что городок их стоит на Дунае, а эта милая фрау — внучка Гитлера. И хоть ты застрелись! С мозгами у них тут у всех не в порядке, что ли?! Еще мою Москву захолустьем обозвали! Подбросить такую «внучку», например, акулам какого-нибудь эховского форума можно, наверное, лишь как повод для остроумия.

Но с «внучкой Гитлера» я заочно встретилась еще раз. Совсем недавно, в самолете разговорились с соседями-немцами, летевшими в Москву, а оттуда — на фестиваль в Муром. Оба оказались художниками, и я рассказала им о салоне моих друзей, как оказалось довольно известном на юге Германии. Говорили о современной художественной, театральной, литературной России. Они спросили, чем я занимаюсь, и стоило лишь произнести слова «Третий рейх», как я вдруг услышала: «О, а вы знаете, ведь где-то в тех же местах живет внучка Гитлера!». Справившись с эмоциями, я попыталась сформулировать вопрос в максимально корректной форме: «Вот вы собираетесь посетить Муром, — сказала я, — а вы знаете, что там жил Илья Муромец, русский богатырь, защитник России от врага. У нас это все знают».

Немцы дружно закивали, даже показали эмблему праздника с изображением богатыря. Тогда я задала им второй вопрос: «Легенда о Муромце была нам нужна, поэтому и родился и жил могучий защитник Руси. А зачем вам внучка Гитлера? О чем эта легенда?».

Они поняли. Разговор прервался. Правда, ненадолго, через пару минут мы, как ни в чем не бывало, вернулись к болтовне о художественной России. Перед выходом из самолета немцы вручили мне свои визитки и несколько приглашений на разные мероприятия. В одном приглашении я уже дома обнаружила листок из блокнота с рисунком, видимо, сделанным еще в самолете. Могучий воин, опирающийся на могучий меч, по виду — не то Муромец, не то Зигфрид. Видимо, все-таки Зигфрид, потому что под ним мои новые друзья дали-таки свой ответ: «Эта легенда, — написали они, — о попытке Германии сделаться великой».

Бенито Амилькаре Андреа Муссолини, или просто Бен, или совсем просто — дуче, — был главной фигурой Италии в течение двадцати трех лет и, в отличие от Гитлера, прошел свой путь до конца. Он собственной шкурой продемонстрировал фюреру, как поступает нация со своими развенчанными кумирами: труп Муссолини партизаны подвесили вверх ногами.

Но Бен показал пример Адольфу не только в конце пути. Фашии дуче проложили путь в дебрях иррационализма, шовинизма и расизма, примерно как внедорожник в джунглях, а уж за ним с ревом и скрежетом прошла танковая колонна фюрера.

Хотя личность Муссолини изучена вроде бы вдоль и поперек, спор о нем продолжается: был ли Бенито как-то лучше, мягче, гуманнее Адольфа или он то же самое, только с меньшими возможностями?

Вообще сравнивать их даже забавно. Адольф, например, в детстве был тихоня, домашний ребенок, а Бен… настоящая шпана, при этом позер и словоблуд, каких мало. Думаю, он многому выучился у своего отца, Алессандро Муссолини, полуграмотного кузнеца, который энергично засорял местную прессу своими зажигательными статейками на разные темы.

Алессандро как-то сказал, что свое главное наследство — честолюбие — он оставляет именно Бенито. Тот наследство принял.

Представьте себе молодого человека девятнадцати лет, отовсюду выгнанного, дезертира, в чужой стране, нищего, ворующего лепешки, хронически простуженного, по двенадцать часов в день таскающего пудовые тюки, а ночами… что бы вы думаете делающего?

По ночам этот парень читал Платона и Канта, изучал по истрепанным учебникам немецкий и французский, писал статьи. Само по себе похвально. Однако папино наследство стучало в его сердце, подталкивало… конечно же, в партию. И теперь он читал уже все больше Лассаля, Кропоткина и Ницше.

А вот где и как учился Бен ораторскому искусству и главной его составляющей — демагогии, история, к сожалению, не подсмотрела.

Но совершенно ясно, что с молодых лет Муссолини ловко оседлал демагогию, как скакуна, и очень этим гордился.

«Если я и напиваюсь, то дурман никогда не проникает в мой мозг», — заявил он как-то своей жене Ракеле.

Кстати, семья Муссолини достойна отдельного разговора. Здесь, опять же в отличие от Гитлера, сын, муж, любовник, отец, тесть, дед Бенито переживал такие страсти, настолько бывал втянут во всевозможные дрязги, что Гитлер, как он сам признавался, глядя на это, «ни за что не желал бы так кипеть в семейном котле, как бедняга Бен».

Путь Муссолини к верховной власти подробно описан, и, на мой взгляд, это готовое пособие для одаренных особой беспринципностью и нечистоплотностью профнепригодных клинических честолюбцев.

Саму же верховную власть, а именно короля Виктора Эммануила, Муссолини взял в общем-то на испуг, устроив так называемый «поход на Рим». Несколько тысяч озверевших от безобразной организации этого похода, голода, жажды, усталости фашистов обратили все в хаос, в котором один дуче, выставив подбородок и выпятив нижнюю губу, олицетворял собою невозмутимость римского цезаря.

Став диктатором, Муссолини выкинул конституцию, разогнал парламент, запретил все партии, физически истреблял коммунистов, ввел чрезвычайные законы, мораль официально объявил пережитком. Правда, он не строил концлагерей, не сжигал евреев и даже осуждал за это Гитлера. Но если бы войны, которые он так хотел сделать победоносными, действительно стали бы таковыми, куда бы он девал военнопленных? И куда бы он сам девался от антисемитизма своего главного союзника, который практически во всем уже подмял его под себя?

Имеет ли история право на превентивное правосудие — спорный вопрос.

Главная же ошибка дуче, с точки зрения его политического будущего, заключалась, по-моему, в том, что он сам, подчинившись Гитлеру, не подготовил итальянцев к употреблению расизма в качестве государственной идеологии. Чем быстрее он сам сближался с фюрером и становился от него зависимее, тем сильнее отшатывался от него народ. А тут еще Германия начала проигрывать в войне…