Елена Съянова - Гитлер_директория

Золото НСДАП — один из самых больших секретов гитлеровской Германии. Речь, разумеется, не о средствах, использованных на текущие расходы, а о «святая святых» — «особом», «отдельном» золоте, резерве партии для стратегических целей. О нем даже в руководстве рейха знали единицы.

История этого золота достаточно ясно прослеживается до 1936 года.

Казначеем НСДАП был Ксавье Шварц (партийный билет № 6), известный в аппарате НСДАП своей скаредностью. Гитлер не раз громогласно жаловался, что у Шварца не получишь ни пфеннига, что Шварц «прирос задницей к сундукам», что ему, фюреру, «на паперти подадут больше». Но, повторяю, жаловался очень уж по-актерски. С чего вообще шуметь о каких-то «сундуках», если нацисты тщательно создавали себе имидж бедной рабочей партии, главное достояние которой — идейная целеустремленность?

После краха Третьего рейха было уничтожено 90 процентов всех финансовых документов НСДАП как объекта финансирования. Однако примерно столько же процентов документации субъектов этого финансирования сохранилось. Часть бумаг доступна историкам. И вот из этой, подчеркиваю, части документов известно об огромном количестве всевозможных касс, закрытых фондов, личных счетов крупных предпринимателей и прочее. Именно из них с 1924 года (после выхода Гитлера из тюрьмы Ландсберга) золотые струйки потекли прямиком в «сундуки» Шварца. Но одновременно существовали официальная партийная касса, открытые фонды вроде «Фонда пособий» (за который отвечал Борман), заявленные по всем правилам источники. Отсюда шли отчисления на «партийное строительство», пропаганду, избирательные кампании… Вот этих денег хронически не хватало — потому Гитлер жаловался на партийную бедность, воздевая руки на манер античного трагика, призывал гауляйтеров самим «изыскивать средства»… Но не хватало именно потому, что часть поступлений откладывалась на «стратегические цели». Что имелось в виду?

Гесс вспоминал про «золотые мечты фюрера» — «фундаментальную науку», которую, по выражению Гитлера, «мы со временем всю купим в Америке»: передовую медицину, космос… На этом, правда, перечисление обрывалось.

«К 33-му году мы были, я думаю, самой надежно обеспеченной из противодействующих партией, ибо уже тогда стояли на золотых ногах». Сказано опять-таки Гессом, человеком на слова не менее скупым, чем Ксавье Шварц — на партийные пфенниги.

Сколько всего этих пфеннигов, отлитых в «золотые ноги НСДАП», насчитывалось к 1933 году — неизвестно. Но есть одно любопытное свидетельство. В 1936 году, перед началом операции по ремилитаризации Рейнской области, Гитлер в «ближнем кругу» обсуждал «масштаб предполагаемых мероприятий». Стенограммы подобных секретных заседаний не велись, однако сохранились пометки в блокноте Бормана. Среди сугубо деловых записей — двусмысленная фраза: «Умеренность и постепенность! Лей предложил отлить за четырехлетку золотой член».

Юмор Лея нужно разъяснить. Незадолго до того один из пронацистских скульпторов изваял статую образцового арийца, очень понравившуюся Гитлеру. Обнаженный суровый атлет должен был символизировать мощь партии. Автор работал в реалистической манере, все части тела лепились анатомически. В том числе и интимные — что было предметом постоянных шуточек «между своими».

С середины тридцатых годов военная машина Германии начала стремительно превращаться в гигантского монстра; заявленный социализм («Жилье, медицина, культура — для рабочих бесплатно!» — лозунг Трудового фронта) сжирал колоссальные средства… Смысл «шуточки» Лея таков: раньше в партийную кассу удавалось откладывать столько, что хватило на «золотые ноги» для нашего арийца; сейчас хватит только на «золотой член, но это тоже… немало».

Кстати сказать, Лей был одним из немногих сторонников постоянных денежных вливаний в науку. Проекты, которые сейчас, по незнанию, называют «мистическими», были вполне реальны, например, разработки принципиально новых летательных аппаратов. Именно Лей из казны Трудового фронта субсидировал первые «дисколеты» инженера Белонце. На те же деньги планировалось запустить и проект «Ш» (Шамбала), поскольку Гитлер и Гесс напрямую увязывали «перспективы с прошлым» (выражение Гесса), то есть передовые исследования с древними познаниями человечества. Однако большинство таких исследований Гиммлер сосредоточил в секретных лабораториях Вевельсбурга, а это уже отдельный разговор.

Но неужели при таких тратах они умудрялись еще что-то откладывать? Умудрялись. С 1937 года немецкие дипломаты рыщут по миру в поисках займов. Президент Рейхсбанка Ялмар Шахт резко возражает и — слетает с поста.

«Деньги имеют свойство протухать, — писал он в 1938 году, — и золото теряет срок годности на определенные цели». (Спор чем-то напоминал наши нынешние разговоры вокруг Стабилизационного фонда.) Есть деньги — как поступить? Пустить на насущные нужды или отложить про запас? Шахт был прежде всего экономистом и знал, что деньги должны работать, а не дремать в сундуках Шварца. Впрочем, уже не в сундуках. С 1937-го все обстоит гораздо серьезнее.

«Наше золото вернулось в горные породы», — заметил в Шпандау в шестидесятые бывший министр экономики рейха Функ. Еще одна запись из блокнотов Бормана: «…пункт 4. О закладке АК 6–13. Срочно. На доклад 14.03.38».

Что такое «АК» — можно понять из протоколов допросов Кальтенбруннера, отвечавшего за работы в так называемой Альпийской крепости в 1945 году — месте, куда Гитлер мог бы скрыться после захвата Берлина. «АК» — альпийские шахты, в которые НСДАП закладывало на хранение свой стратегический запас. Тот самый, начинавшийся с пфеннигов Ксавье Шварца.

Вопрос об альпийских хранилищах НСДАП почти не известен историкам, но хорошо известен американским спецслужбам. Именно они установили, что с лета 1938 года, то есть после аншлюса Австрии (и захвата австрийского национального банка), в Альпах начались работы по закладке новых хранилищ. К первым пяти «АК» добавлялось еще восемь. О чем и собирался доложить фюреру Мартин Борман 14 марта 1938 года в Вене — Гитлер там праздновал присоединение Австрии.

Шварц знал, откуда приходит золото, вел учет — но не знал, где оно хранится. Кто-то закладывал шахты — но не знал для чего. Еще кто-то продумывал охрану, маскировку — но не знал назначения объекта. Так строилась система — каждый знает свой элемент, но кто знает картину в целом? Только Гитлер, Борман… Знал Гесс, однако в 1941-м он улетел в Англию и вышел из игры (а система тем временем расширялась, менялась). Агенты Алена Даллеса под руководством полковника Гаррисона после краха нацистской Германии пытались восстановить картину. Они установили, что последнюю инспекцию шахт Борман провел 18–19 марта 1945 года. Но уже через месяц с небольшим (события в те дни развивались стремительно) расклад изменился.