Евгений Полищук - Кольцевая ссылка

Молодому человеку стало очень грустно, что они ушли из тихого сквера. Ему хотелось вернуться и все выяснить, но только не здесь. Слишком много людей вокруг, очень шумно.

— И что, ты просто вот так уедешь домой? — сказал он, резко дергая ее за руку.

Девушка остановилась и посмотрела на него исподлобья, прикрывая варежкой губы от ветра.

— Да я просто вот так уеду домой, — сказала она дрожащим голосом.

— Ну что случилось? — спросил он. — Что такое произошло? Почему ты такая?

— Я не знаю, — сказала она, сдерживая слезы. — Что-то произошло. Я просто не знаю.

Молодой человек обнял девушку обеими руками и прижал к себе. Она заплакала, и начала тихонько всхлипывать.

— Все хорошо, все хорошо, — говорил он, обнимая ее. — Не плачь, моя родная, не плачь. Все хорошо, все будет хорошо, не плачь.

Она плакала и прижималась к нему сильнее, обхватив руками за спину. Они стояли на тротуаре почти у входа в метро, обнявшись и раскачиваясь, и прохожие шли мимо, стараясь не задеть их плечами.

— Можно я провожу тебя до дома, — спросил он, глядя на ее красное, заплаканное лицо.

— Наверное, не надо, — сказала она, вытирая глаза ладошкой. — Я сама дойду до дома. Можешь посадить меня на поезд.

— Хорошо, — сказал молодой человек. — Хоть до поезда.

Они вошли в стеклянную дверь метрополитена. Молодой человек достал проездной и пропустил девушку вперед, а затем прошел сам.

Девушка была ниже молодого человека, поэтому обычно на эскалаторе она ехала на верхней ступеньке, обнимая его за плечи. Обычно они целовались половину эскалатора, а другую половину рассматривали лицо друг друга. Она стеснялась небольшой родинки на правой щеке, и он всегда говорил, что это ее изюминка и целовал сначала родинку, а потом нос и губы.

Сейчас она встала на нижнюю ступеньку по направлению к спуску и смотрела вниз, пряча лицо в воротник пальто. Молодой человек ехал на верхней ступеньке, держась правой рукой за эскалатор, а левой — осторожно поддерживая девушку за плечо. Он внимательно рассматривал ее длинные русые волосы и отводил взгляд от людей на противоположной стороне эскалатора.

Они спустились вниз, и вышли на платформу направо. Люди бежали к поездам, отчаянно маневрируя, спотыкаясь о чужие плечи и чуть ли не врезаясь лбами. Молодой человек обхватил девушку сзади за плечи и аккуратно повел, стараясь оградить от столкновений с другими людьми.

— Пойдем, посидим на лавочке, — сказал он.

— Пойдем, — тихо сказала она.

Все лавочки были заняты людьми, и они прошли всю платформу. На последней с краю сидел мужчина. Они сели на другой край, и он обнял ее за плечи. Минуту просидели молча.

— Я тебя люблю, — наконец сказал он, смотря на ее щеку и губы.

Она молчала и смотрела на циферблат часов метрополитена. Красные цифры показывали 1:12, платформа медленно начала заполняться людьми. Пассажиры скапливались в определенных участках платформы, как шашки в начале партии. Ровно там, где должны будут открываться двери.

— Я тебя очень люблю, — снова сказал он.

— Я знаю, — очень тихо ответила она.

— Ты меня не любишь? — спросил он.

— Я не знаю, — сказала она. — Я ничего не знаю.

— Что случилось? — спросил он. — Что произошло?

— Не знаю, — сказала она. — Что-то случилось, но я не знаю, что. Наверное, нам нужно отдохнуть друг от друга.

— Отдохнуть друг от друга? — переспросил он.

Девушка ничего не ответила, отвела взгляд в сторону и начала стягивать перчатки.

А когда мы отдохнем, все снова станет хорошо? — спросил он. — Сколько времени тебе нужно? Я готов ждать сколько нужно.

— Я не знаю, — сказала она. — Я не знаю, сколько нужно.

С шумом подъехал поезд. Люди рванулись к вагонам, расталкивая друг друга. Он крепко обнял ее за плечи, и она снова заплакала.

— Не уезжай, — попросил он. — Давай еще посидим, пожалуйста.

— Хорошо, — сказала она, прижимаясь к нему.

— Давай посидим еще два поезда, — сказал молодой человек.

— Хорошо, — сказала она. — Еще два поезда.

Мужчина с противоположного края лавки встал и пошел в центр платформы занимать очередь к следующему поезду.

Молодой человек обнял девушку, с трудом сдерживая слезы и начал целовать ее лоб и вытирать ручейки слез на ее щеках. Она заплакала еще сильнее.

— Прости меня, — зашептала она. — Прости, пожалуйста.

— Все хорошо, все хорошо, — говорил он, поглаживая ее по голове. — Все образуется, не плачь, все будет хорошо, не плачь. Просто нужно время. Просто нужно время…

Она молчала, плакала и прижималась к нему еще сильнее. Ей было очень его жалко.

— Ты такой хороший, — сказала она, всхлипывая сквозь слезы. — Ты самый хороший, самый-самый хороший…

Он молчал, смотрел на нее и гладил ее волосы. Даже заплаканная, она была очень красивая. Подъехал еще один поезд.

— Езжай, — сказал он. — Только не надо жалеть меня. Все будет хорошо.

— Я тебя не жалею, — тихим голосом сказала она. — Обними меня, пожалуйста.

— Езжай, — тихо повторил он, крепко обнимая ее. — Пожалуйста, езжай. Это твой поезд.

— Нет, — сказала она. — Мой — следующий. Два поезда, мы же договорились.

— Не надо жалеть меня, — повторил он. — Я же вижу, что ты хочешь уехать.

— Не надо так говорить, — сказала она.

— Извини, — сказал он.

Они замолчали и начали смотреть друг на друга. Молодой человек очень хотел заплакать, но очень старался сдержаться. Девушка плакала и не вытирала слезы. Они растекались тоненькими струйками по щекам, огибая родинку, и сразу засыхали, оставляя за собой следы.

— Ты очень красивая, когда плачешь, — сказал он. — Все будет хорошо, езжай домой и отдохни. Я не буду тебе звонить, не буду тебе писать, не буду тебя тревожить. Позвони сама, когда захочешь поговорить.

Она всхлипнула и ничего не сказала. Подошел поезд.

— Это твой поезд, — сказал молодой человек. — Второй. Как мы договаривались.

Девушка обняла его, быстро и сильно поцеловала в губы, поднялась с лавочки и пошла в центр платформы.

Садовое кольцо опять встало в глухую, безнадежную пробку. Многочисленные автомобили образовали стальной панцирь вокруг центра города. Гудели раздраженные клаксоны, в каждой второй машине водитель пытался настроить радиостанцию. Многие курили, стряхивая пепел в окно.

В городе становилось все прохладнее. Постепенно наступал вечер. Несмело, по одному стали зажигаться фонари. Люди начали выходить из офисов и спешить к станциям метро. В районе Павелецкой людей было особенно много, они почти бежали, не смотря друг на друга, нередко сталкиваясь плечами и беззлобно ругаясь. На самом деле все были рады концу рабочего дня и торопились домой. Под землей гораздо теплее, можно почитать газету или книгу, забыться, задремать на время, а потом приехать домой и провести вечер в тепле и уюте.