Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

– Но факт остается фактом (дядя Брайан всегда пропускает мимо ушей доводы, идущие в разрез с его размышлениями), для японцев война до сих пор не закончилась – они лишь изменили поле боя. Они уже захватили Уолл-Стрит. Лондон – на очереди. Не верите? Просто пройдитесь от Барбикана до моего офиса (*Барбикан – жилой микрорайон в Лондоне*)… вам понадобится больше двадцати пар рук, чтобы по пальцам сосчитать всех этих Фу Манчу, шатающихся там... Послушай меня, Хелен. Моя секретарша купила себе эту, как-ее-там-называют… ну, знаешь, рикшу-с-мотором… Хонду Сивик. Да, ее. Хонду Сивик коричнево-какашечного цвета. Так вот, она выехала из автосалона – просто прокатиться – и эта коричневая какашка заглохла прямо там. Вот почему эти япошки такие воинственные! Они производят барахло. Понимаешь? Это компенсация! В жизни всегда так – где-то убыло, где-то прибыло. Нельзя иметь все и сразу – после этого всегда есть риск подцепить дурную болезнь? Скажи, Майк? Майк, ты ведь согласен? Хе-хе…

– Джулия, передай, пожалуйста, специи. – Сказал отец.

Мы с Хьюго обменялись взглядами – и на секунду мы оказались одни в этом зале, полном восковых фигур.

– Моя «Митсубиси» на прошлой неделе с честью прошла очередной тех-осмотр. – Мама предложила тете Эллис еще тушеного сельдерея.

– Дай угадаю! – Дядя Брайан шмыгнул носом. – Ты проходишь ТО в том же месте, где купила этот свой узкоглазый дрындулет?

– А где ж мне его еще проходить?

– О, Хелен-Хелен. – Дядя Брайан покачал головой.

– К чему ты клонишь, Брайан?

– О, Хелен-Хелен-Хелен.

Хьюго попросил «только чуточку» торта «Печеная Аляска», но мама, естественно, отрезала ему кусман размером с штат Аляска.

– У тебя растущий организм, ей-богу!

(я запомнил эту фразу на будущее).

– Налетайте все, пока мороженое не растаяло! – Сказала мама.

– Это просто Божественно! – Сказала тетя Эллис после первой ложки.

– Очень хорошо, Хелен. – Сказал отец.

– Майк, – дядя Брайан оживлялся все сильнее, – эта бутылка с вином требует без твоего внимания! – Он долил вина в отцовский бокал, потом в свой – и поднял его, за Джулию.

– Смотри-ка, а ты подросла! Но я все равно не понимаю, почему девушка с такими выдающимися способностями не поступает в Оксфорд или Кэмбридж? Оксфорд и Кэмбридж – это наше все! Скажи, Алекс.

Алекс поднял голову на четверть секунды, чтобы сказать «да».

– Наше все. – Сказал Хьюго, очень серьезный.

– У нас в школе есть специалист по трудоустройству. – Джулия слизала мороженое с ложки прежде, чем оно успело упасть на скатерть. – И у него есть друг в Лондоне, который говорит, что если я хочу специализироваться на законах о защите окружающей среды, тогда Эдинбург или Дархэм – это самые лучшие ва…

– Да не в этом дело! – Дядя Брайан резанул воздух ладонью. – Не важно, что ты изучаешь в институте, важно с кем ты это изучаешь. – Лицо дяди Брайана стало бордово-красным. – Только в Окс-брижде у тебя будет возможность вариться в одном котле со сливками общества, с будущей элитой! Мне вот не повезло, но если б я там учился, я бы оброс связями, и меня сделали бы партнером не сейчас, а десять лет назад! Майк… Хелен! Скажите что-нибудь! Вы ведь не будете праздно стоять в сторонке, пока ваш первенец хоронит себя в Университете в Нигде-стершире?

На лице у Джулии появилось раздражение.

(Когда такое происходит, я обычно отступаю – и прячусь в безопасном месте)

– У Эдинбурга и Дархэма отличная репутация.

– Несомненно, несомненно, но вопрос не в этом! – Дядя Брайан почти визжал. – Вопрос в другом: «они лучшие на рынке?» и ответ: «черта с два!» Это… это типичная проблема современного образования. Наше образование отлично подходит для средних детей, но что они делают ради самых одаренных? Да ни черта они не делают! Для наших сегодняшних учителей «одаренный» и «способный» - это ругательства.

Тетя Эллис накрыла ладонью руку дяди Брайана.

– Брайан, я думаю…

– Что «Брайан»? Чего «Брайан»? Не надо мне этих твоих «Брайан»! Я отказываюсь молчать, когда на кону будущее моей племянницы! Если вам кажется, что я веду себя как сноб, то и хрен с ним – пардон май Фрэнч! – я готов быть снобом, и я буду носить это звание с гордостью. Если хотите, я даже надену бэйдж с надписью «сноб». Почему девушка с мозгами отказывается от Окс-бриджа и идет в какой-то Хрен-ститут, это, знаете ли, выше моего понимания! – Дядя Брайан одним мощным глотком осушил свой бокал. – Конечно, если только… – выражение лица его резко изменилось: ярость уступила место довольной ухмылке. – О, да… если только здесь не скрывается иной мотив. Может, в деле замешан какой-нибудь шотландский жеребец с большим кошельком, а, Джулия? Хе-хе… Майк? Хелен? Вы не думали об этом?

– Брайан…

– Не волнуйтесь, тетя Эллис. – Джулия улыбнулась. – Дядя Брайан знает, что если у меня будет выбор: попасть в автокатастрофу или обсудить с ним мою личную жизнь, – я выберу автокатастрофу. Я намерена изучать историю права в университете Эдинбурга, и всем будущим дядям Брайанам, все этим сливкам общества придется «вариться в одном котле» «Окс-бриджа» без меня.

(Если бы я говорил с дядей Брайаном таким тоном, меня бы убили на месте).

Хьюго поднял свой бокал за Джулию.

– Отлично сказано, Джул.

– Хех… – Дядя Брайан отрывисто засмеялся. – А у тебя язык хорошо подвешен, умеешь приложить. Далеко пойдешь, хоть и во второсортный институт.

– Ах, какое облегчение – я все-таки получила ваше благословение.

Повисла пауза, длинная, тягучая, похожая на мычание коровы.

– Смотрите-ка, – усмехнулся дядя Брайан, – она хочет, чтобы последнее слово осталось за ней.

– У вас кусок сельдерея прилип к подбородку, дядя Брайан.

Самое холодное место в нашем доме – это туалет в подвале.Зимой можно примерзнуть задом к стульчаку.

Джулия попрощалась со всеми Лэмбами и ушла к Кейт Алфрик – готовиться к истории. Дядя Брайан уединился в комнате для гостей, чтобы «дать отдых глазам». Алекс заперся в ванной – уже в третий раз за сегодня. Каждый раз он застревал там на двадцать минут. Ума не приложу, что он там делает? Отец показывал Хьюго и Найджелу свой новый фотоаппарат «Минолта». Мама и тетя Эллис гуляли в саду. А я – разглядывал себя в зеркале, пытаясь найти в своем лице сходство с Хьюго. Если б я только мог превратиться в него одним усилием воли? Клетка за клеткой. Россу Уилкоксу это удалось. В начальных классах он был просто «толстый никто», но теперь он тусуется со старшими, типа Гилберта Суинярда и Пита Рэдмарли, и они называют его просто «Росс».

Я сел на унитаз и начал делать свое дело, – и вдруг услышал голоса. Они приближались. Подслушивать плохо, я знаю, но я ведь не виноват, что мама и тетя Эллис решили поболтать именно сейчас и именно напротив вентиляционной шахты.