Семен Малков - Несбывшиеся надежды

— Это почему? — неодобрительно посмотрела на него жена. — Сам же говорил, что у отставников повсюду крепкие связи и конфликт с ними может тебе навредить.

— В отделе слишком много военных пенсионеров, а это — балласт как из-за недостаточной компетенции, так и из-за возраста, — объяснил Артём. — Мне их придется заменить более молодыми и знающими специалистами из числа своих бывших сотрудников и учеников. Иначе не с кем будет работать.

— Но тебе это не даст сделать начальник вашего отделения. У вас с ним наверняка произойдет конфликт, — резонно заметила Варя. — И потом, неужели ты снова возьмешь этого мерзавца Хлебникова, который предал тебя и причинил тебе столько неприятностей?

— Конфликта с полковником Емельяновым я постараюсь избежать,— успокоил ее Артём. — Ненужных пенсионеров удастся заменить по конкурсу, так что ко мне у него претензий быть не может. Но у них найдутся влиятельные друзья, и в этом кроется для меня опасность. Хлебникова я к себе, конечно, не возьму. Однако этот подлец, скорее всего, тоже будет работать в нашем отделении, он тоже подал документы, претендуя на один из отделов.

— Неужели он тоже получит отдел? — возмутилась Варя. — У вас ведь все знают его, как облупленого. Ты не должен этого допустить!

— Конечно, как член ученого совета, я за него не проголосую. Но и влиять на решение остальных не буду. Это и унизительно для меня, и бесполезно.

— Почему бесполезно? — возмутилась Варя. — Гальчук ведь знает, что это за фрукт, и Цветко, наверное, тоже.

— Гальчук его, конечно, хорошо знает, но он — большой дипломат, и любит цитировать знаменитое изречение, кажется, Талейрана: «В политике нет друзей, а есть только интересы». А сейчас для них с Цветко важнее всего политика.

— И какой же для них интерес представляет Хлебников? — удивилась Варя.— Он ведь и их может предать.

— Это не исключается, хотя вряд ли возможно, — хмуро объяснил Артём. — Он же в той истории как раз и показал способность прислуживать начальству. А им сейчас важнее всего заменить как можно больше военных.

Он оказался прав. Хлебников при голосовании на ученом совете одержал победу над своим конкурентом из числа представителей, «военной партии». Его положение теперь было такое же, как и у Артёма, но он явно заискивал перед ним, как бы давая понять, что жаждет загладить прошлое. Как потом признался Гальчук, они с Цветко «амнистировали» его, взяв клятву активно проводить политику руководства института.

Полковник Емельянов, оставшись начальником отделения с добавкой «и.о.», внешне не выказывал, недовольства и, пригласив к себе вновь назначенного по конкурсу Наумова, любезно сказал:

— Поздравляю, Артём Сергеевич, хотя должен честно признаться, что мне жаль расставаться с вашим предшественником, с которым мы немало проработали вместе. Однако уверен, что у вас работа пойдет еще лучше.

Бросив на него острый взгляд из под лохматых бровей, полковник добавил:

— Кроме того, я знаю вас, как порядочного человека, и уверен, что вы не будете участвовать во внутренних дрязгах. Надеюсь, мы с вами сработаемся.

— Спасибо, Григорий Ильич, и я на это надеюсь, — вежливо поблагодарил Артём, и счел нужным добавить: — Можете не сомневаться, что меня интересует только работа, да еще, — с улыбкой признался он, — защита докторской диссертации, которой занимаюсь уже давно.

— И вы, Артём Сергеевич, не сомневайтесь, — ответно улыбнулся полковник. — Если дела у вас пойдут на лад, то я, со своей стороны, окажу вам необходимое содействие.

«Вряд ли такой многоопытный служака, как Емельянов, совсем не подозревает, что противники могут подсунуть ему «троянского коня», — подумал Артём, уходя от начальника отделения. — Но я не буду участвовать в интригах. Напротив, сделаю все, что в моих силах, чтобы они прекратились».

Благодаря сделанным перестановкам, руководству института удалось нормализовать положение, и сопротивление военных ослабло. Тем более, что их в коллективе поубавилось. Это не замедлило сказаться на результатах работы, и за полгода авторитет вновь созданного центра научных исследований в области эксплуатации и ремонта гражданской авиации значительно укрепился.

Институтом были успешно проведены эксплуатационные испытания новых типов гражданских самолетов, и многие его работники, в том числе и Артём, были отмечены государственными наградами. На его долю выпал орден «Знак Почета», который ему, вместе с большой группой других награжденных, был торжественно вручен в Кремле, и потом, уже в узком кругу, обмыт по традиции в стакане с водкой.

Но еще большим успехом было то, что новому институту, теснившемуся во временно предоставленном помещении, выделили большой участок земли в черте города и финансовые средства для капитального строительства необходимых зданий и сооружений. С этой целью министерство направило в институт нового главного инженера и, к радости Артёма, им оказался хорошо знакомый ему Николай Максименко.

— Я вижу, нашего полку прибыло. Какими судьбами? — приветствовал его Артём, придя в кабинет, как только узнал об этой новости. — Ты знаком с Цветко или тебя Казанцев к нему сосватал?

— Бери выше!— широко улыбнулся Максименко своей симпатичной белозубой улыбкой. — С Цветко мы давно знакомы, но эта должность — номенклатура министерства, и своим назначением я больше обязан Колеснику. Ты должен его знать. Он раньше работал вместе с тобой в НИИ. Так ведь?

— Конечно. Колесника потом забрали в министерство, а теперь он уже в Совмине, помощник куратора Аэрофлота, — уважительно произнес Артём. — Ничего себе карьера!

— А мы с ним познакомились в Чехословакии, я там на заводе был представителем Аэрофлота, — сказал Николай. — Он приезжал нас инспектировать. С тех пор мы с ним друзья. Но и с Иваном Фомичом у меня очень хорошие отношения.

Успешная работа института способствовала отличному настроению его коллектива и решено было устроить совместную встречу Нового года. С этой целью сняли целое кафе «Черный лебедь», находившееся в то время на Чистопрудном бульваре. Совсем недавно построенное, оно было просторным, светлым, и из него, благодаря стеклянным стенам, открывался красивый вид на пруд.

Перейдя на работу в другое отделение, Артём отбился от старого коллектива, и его с Варей усадили за один столик с четой Максименко, у которых еще не было постоянных друзей в институте. Однако вновь образовавшийся альянс двух супружеских пар оказался столь удачным, что возникшая там, в кафе, взаимная симпатия и дружеское расположение растянулись на долгие годы.

Жена Максименко, Валя, оказалась на редкость обаятельной и компанейской. Синеглазая и стройная, она была очень красива, элегантно и со вкусом одета. Самое главное — зная это, Валечка нисколько не задавалась и, с первых минут знакомства, держалась дружески и просто.