Елизавета Ланская - Принцесса из собачьей будки

Оксана принялась неуклюже выделывать какие-то па. Пыталась изобразить из себя нечто вроде тех красивых танцовщиц, что по телевизору выкрутасы вытворяют, но вместо этого опрокинула стул, ударилась пальчиками правой ноги об угол кровати, глухо застонала от боли, но не прекратила своего «разрушительного танца». Хотела устоять, удержать равновесие, дернула занавеску, в итоге один край массивной гардины оторвался от стены, а болт, на котором ни в чем неповинная штуковина держалась, со звяканьем укатился в неизвестном направлении.

— Н-да, — сокрушенно вздохнула Инга. — Плисецкая по сравнению с тобой просто отдыхает! А уж Волочкова — тем более! Ладно, не мучайся больше, иди сюда, а то такими темпами ты нам половину интерната разгромишь!

Тяжко выдохнув, словно совершила невесть какой подвиг, Оксана подошла к подруге. Та без лишних шуточек и игр просто протянула прямоугольник из бумаги. Это оказалось письмо. Обалдев от такого нежданного сюрприза, девочка первые минуты тупо смотрела на него, ни глазом не моргнула, ни пальцем не пошевелила, чтобы как-то выяснить, что прячется внутри. Инге самой не терпелось уже, и она толкнула застывшую Оксану в бок.

— Чего ты не открываешь? Там и адрес отправителя написан, я видела, расскажи, что за Коля? Жених твой?

Вопрос прозвучал не зло, как обычно бывает, с подковыркой, но Оксана все равно смутилась, ее задела такая характеристика друга. Однако, что сказать, девочка сообразила быстро.

— Это не жених, это даже больше! — а потом быстро схватила конверт, раскрыла его и извлекла оттуда послание. Семечкин, помня о том, что подружке, должно быть, сложно по-прежнему узнавать «в лицо» буквы алфавита, старался писать крупно и разборчиво. «Зря так старался, — подумала девочка, — я теперь сама хоть поэму написать могу! Вот покажу ему, пусть удивится!». Послание составляло три тетрадных листа, исписанных с обеих сторон. Коля рассказывал о событиях интерната, о том, как сам живет. Он выиграл очередной художественный конкурс и получил приз деньгами. Долго думал, куда направить средства и в итоге решился — в июне он приедет в гости к Оксане, ведь они так давно не виделись! К тому же, он никогда не видел моря! И будет у него для подружки сюрприз, а какой, он пока не скажет, пусть Оксана не гадает, все равно он не сможет раскрыть секрет. В скобках Колей было приписано, что это не картина, а нечто более интересное и неожиданное. На этом письмо заканчивалось. Сложив листы пополам, Оксана внутренне поругалась, несерьезно конечно: «Одни конспираторы кругом! Куда деваться! Хоть в разведчицы иди!». Последние слова сами собой высказались вслух вполголоса. Инга заинтересованно посмотрела на подругу.

— Куда идти? В кого?

— Да не то это все… Лучше помоги мне. Помощь, мне кажется, сейчас очень понадобится.

С того самого дня, как Оксана получила письмо от Коли, что-то волнительное не отступало от нее ни на минуту. Как будто за ней хвостиком ходил чертик-шалунишка и нашептывал всякие невеселые страхи — а вдруг это не получится, а вдруг то сорвется и так далее. В конце концов, волноваться девочка, наконец, устала и махнула на все рукой. Ходила невеселая, словно не друга ждет, а наказания какого-то.

Развеять скуку, может быть, так бы и не получилось, не встреть Оксана на улице большого лохматого пса. Такой кудрявый он был, шерстяной, что глаз не видно было. И как он ориентироваться мог? Просто загадка. Тем более что своим ориентиром и объектом привязанности пес выбрал не кого-то из толпы, хотя людей вокруг много было, а именно Оксану. Просто взял и направился за ней следом. Конечно, Оксана догадывалась, что «виновата» во всем сосиска с булочкой, которые девочке вздумалось купить по дороге из кино до интерната, но расстаться с ними она не могла никак, настолько вкусно все это оказалось. Обычно девочке нравилось ходить на киносеансы, которые устраивали для интернатских ребят раз в месяц. Ждала этого дня она всегда с нетерпением, потому что для нее это была возможность посмотреть на другую жизнь, познать мир. Только сегодня мероприятие оказалось не таким завлекательным. Нет, кино-то понравилось, а вот пес, продолжавший свое коварное преследование, начал ее потихоньку раздражать. Пришлось немного отстать от группы, чтобы угостить наглеца сосиской и булочкой, от которых Оксане теперь осталась только половина. А тот еще и хитрецом оказался — булочку проигнорировал, а вот сосиску за милую душу слопал.

— Ну, ты и хулиган! — пробурчала Оксана, дожевывая остатки своего деликатеса. Только она хотела отойти от своего случайного приятеля, надеясь, что тот не заметит ее ухода, как пес встал на лапы и тоже приготовился стартовать. — Хоть бы спасибо сказал, что ли?

Будто поняв укор девочки, лохмач звонко тявкнул. На лай обернулись дети из интернатской группы, поманили Оксану к себе. Делать нечего, пришлось идти, не обращая внимания на нового участника группы, то и дело пускавшего слюни и не то хрюкавшего, не то сопящего. Оксане так и хотелось периодически обернуться и сказать, что псу нос почистить не помешает, да только если и сообразит он, в чем кстати, девочка не сомневалась, потому что знала из собственного опыта, какими умными бывают собаки, то едва ли сможет такими мощными лапами что-то путное сотворить. В общем, так и шли они до интерната вместе с лохматым псом. Кто-то из ребят пошутил даже, мол, Оксанка кавалера под стать себе нашла, с кем выть теперь будет за компанию. Скабрезная шуточка тут же была пресечена Ингой и Сашей «Ботаником». Больше на этот счет никто не шутил, и Оксана забыла о животном, погрузившись снова в свои размышления о предстоящем визите Коли.

Зато пес не забыл. Утром, которое не просто было каким-то вторником или четвергом, или тяжелым понедельником, а совершенно особенным солнечным днем, когда нужно было встречать Колю на вокзале. Оксана выглянула в окно и вскрикнула от удивления. Небо было бирюзовым, пели птицы, а под окнами, положив свою массивную морду на лапы, лежал ее вчерашний хвостатый спутник.

— Ты только посмотри! — позвала она Ингу, которая уже вбегала в комнату к подружке, как всегда стремительная. Она помнила, что сегодня день «В», как они между собой его назвали, то есть «встречи».

— Ого, да этот бродяга просто души не чает в тебе! — воскликнула Инга, выглянув в окно. — Что станешь с ним делать? В комнату его не пустят — это как пить дать, если только под кровать спрятать. Или в шкаф! Представляешь, у людней обычно «скелеты» в шкафу, а у тебя — настоящий огромный пес будет! И сигнализации не надо никакой, а? Гениально?

— Ты всегда придумываешь что-нибудь такое, что мне сложно понять. Не знаю я про твои скелеты и не нужен мне этот пес.