Барбара Пим - Лекарство от любви

— Привет, мамуля! — в двери появился Невил. Это детское обращение прозвучало немного странно в устах священника, облаченного в сутану, но Гортензия Форбс, судя по всему, даже не обратила внимания. — Чем занимаешься?

— Да вот ломаю себе голову над тем, в какие комнаты поселить Марджори и ее мать.

— Ну, по-моему, как раз-то с этим проблем нет. У тебя полно свободных комнат. Выбор более чем обширен.

Невил издал короткий смешок.

— Выбор есть, это правда! — не поддержала шутливый тон сына миссис Форбс. — Скажи на милость, почему ты слоняешься по отелю в этом странном одеянии? — неожиданно добавила она с плохо скрываемым раздражением.

— Мама, я священник. Надеюсь, ты не забыла об этом! «Странное одеяние», как ты изволила выразиться, — это моя униформа. Между прочим, в Лондоне так ходят все священники.

— Так то в Лондоне! А здесь ты у всех на виду. И выглядишь в этом балдахине, словно старый монах. Впрочем, какая-то польза от него все же есть. Во всяком случае, не так быстро снашивается цивильное платье. Невил! — резко перевела она разговор на другое. — Я думаю, тебе надо побеседовать с Элвином. У них там что-то разладилось с Марджори. А она, при всем том, очень милая девочка.

— Я с самого начала знал, что именно так все и закончится. Эта женщина ему совершенно не подходит. Элвин влюбился в хорошенькую мордашку и потерял голову, как мальчишка. Не подумал о том, что в браке главное — это общность духовных интересов.

— Но ведь и твои прихожанки влюбляются в твою хорошенькую мордашку, ни мало не заботясь об общности духовных интересов. Разве не так? — рассмеялась миссис Форбс в ответ.

Невил вспыхнул до кончиков волос. Конечно, он прекрасно знал, что чертовски хорош собой. Но хорошенькая мордашка — это все же слишком! Он украдкой глянул на себя в зеркало. Красивое лицо с правильными чертами, очень похож на Элвина, но у того гораздо более озабоченный вид. Да и волосы у него светлее, чем у младшего брата. Вон как распушились на висках, словно локоны, обрамляющие головки ангелов на картинах итальянских мастеров эпохи Возрождения.

— Если ты имеешь в виду мисс Спайсер, мама, то она полюбила меня отнюдь не за мою внешность!

— О, да! Так я тебе и поверила! По весне, знаешь ли, все женщины одинаковы. Теряют разум, словно… самые обычные кошки!

Вполне возможно, на кончике языка миссис Форбс вертелось и более крепкое выражение, но строгое облачение сына заставило ее сдержаться.

Неожиданно она притянула его к себе и обняла.

— Ты так похож на своего отца! — проговорила она с нежностью. — И ты, и твой брат, вы оба! И проблемы у вас одинаковые. Все никак не можете разобраться со своими женщинами, господи прости!

— Мама, ты преувеличиваешь!

— Ни капельки! В остальном же, вами можно только гордиться. Подумать только! Один — профессор, второй — священник. Какая мать не гордилась бы?

— Ну, во-первых, Элвин — не профессор, — педантично уточнил Невил.

— Хорошо-хорошо! Доктор философии или как это там у вас называется! Но все равно, в один прекрасный день он станет профессором, уверена в этом. А ты будешь епископом.

— Вот это уж точно весьма маловероятно!

— Взгляни, дорогой, как там мой кофе. Я люблю, когда он хорошо перекипит. Тогда у него и вкус покрепче.

— Мама, что за причуды! Перекипевший кофе — это такая гадость!

— А я всегда кипячу его для своих постояльцев. От этого у него цвет темнее. Приходится думать и о таких мелочах, когда работаешь с людьми, дорогой. Кстати, какие у тебя планы? Собираешься встретить Пасху вместе с нами?

— Да. Епископ любезно разрешил мне взять кратковременный отпуск для восстановления сил. Я объяснил ему, что нахожусь на грани нервного и умственного истощения.

— Даже так? Но с таким диагнозом, дорогой, тебе самое место в клинике для душевнобольных, а не на морском побережье, да еще в канун открытия курортного сезона. Кстати, ты рассказал епископу о своих шашнях с мисс Спайсер?

— Мама! Что за выражения! Естественно, о мисс Спайсер у нас с ним речи не было. А что, если мне жениться на ней? — неожиданно добавил он вполголоса, словно рассуждая сам с собою вслух.

— Жениться на ней? — эхом повторила конец фразы миссис Форбс.

— Ну да! Из нее, между прочим, получилась бы очень хорошая жена.

— А я была уверена, что ты в свое время давал обет безбрачия или как это там у вас называется.

— Все верно! Но в жизни любого священника бывают ситуации, когда приходится поступаться какими-то принципами… ради счастья ближнего.

— Не знаю, что тебе и сказать, сынок. Честное слово, не знаю. Так мой кофе закипел? Он уже, наверное, весь выкипел! Кстати, если пойдешь на прогулку, брось это письмо в почтовый ящик. Какая-то дама из Лондона попросила послать ей прейскурант на услуги в нашем отеле.

Невил машинально взглянул на имя адресата. Некая мисс Далси Манаринг. Красивый почерк. И конверт с маркой наверняка прислала. Мать-то уж точно не стала бы тратиться на то, чтобы отослать ей свой прейскурант.

Когда наступила пора действовать, то есть когда нужно было уже бронировать номера в гостинице, Далси вдруг охватила странная нерешительность. Более того, ей даже категорически расхотелось останавливаться именно в «Орлином гнезде». Предусмотрительно связавшись заранее с городским бюро по туризму, она на сей момент располагала обширной информацией о том, как обстоят дела в сфере гостиничного бизнеса в далеком Тейвискомбе. Ибо на руках у Далси имелся полный перечень всех отелей и пансионатов, расположенных в этом курортном городке.

— Пожалуй, вначале нам все же стоит выбрать что-нибудь другое, — поделилась она своими соображениями с Виолой. — Оглядимся, посмотрим на родовое гнездо Форбсов, так сказать, со стороны и на месте решим, что делать дальше. К тому же, у нас нет никаких стопроцентных гарантий, что Элвин в Италии. А вдруг он тоже гостит у матери? И тогда получится очень неловко. Вот если бы он прислал нам хоть одну открытку из Тосканы, то можно было бы и не сомневаться с выбором местопроживания.

Как оказалось, открытку Элвин Форбс все же отослал, только не им с Виолой, а Лорел. Во время очередного сеанса связи с тетей Далси по телефону девочка среди прочего сообщила и эту новость: доктор Форбс прислал ей из Италии поздравительную открытку с видом какой-то церкви.

— Как это мило с его стороны! — восхитилась вслух тетя, а про себя подумала, что открытку он должен был послать, в первую очередь, им с Виолой, а уже потом — ее племяннице. В конце концов, Лорел — еще совсем ребенок! Что, впрочем, отнюдь не умаляет его похвального желания заняться культурным образованием подрастающего поколения.

— Я вообще отказываюсь понимать вас, Далси! — довольно апатично реагировала на все ее терзания Виола, мысли которой были в последнее время заняты очередным сердечным увлечением. — Ну, и какая нам разница, где сейчас находится Элвин! Мы же не к нему в гости собираемся! По-моему, вы слишком сильно комплексуете по пустякам.