Си Джей Уотсон - Прежде чем я засну (ЛП)

- Да, - сказал он, всё ещё стоя у дверного проёма. - Да. Но...

- Ты хочешь сходить куда-нибудь?

Я встала и подошла к нему.

- Поцелуй меня, - попросила я, и, хотя не планировала этого, мне показалось, что я поступаю правильно, поэтому обвила его шею руками.

Он пах мылом, потом и работой. Сладко, как цветные мелки. На меня нахлынуло воспоминание. Я стою на коленях рядом с рисующим что-то Адамом. Но оно не задержалось.

- Поцелуй меня, - снова попросила я. Его руки обвили мою талию.

Наши губы встретились. Сначала едва коснувшись. Так целуют, желая спокойный ночи или доброго утра, так целуют на публике, так поцелуют мать. Я не отпускала его, и он поцеловал меня снова. Также.

- Поцелуй меня, Бен. Как следует.

- Бен, - спросила я позже. - Мы счастливы?

Мы сидели в ресторане, в который ходили раньше, как сказал он, конечно же, я об этом не знала. В рамках на стенах висели фотографии людей, которых я приняла за звезд небольшой величины. Позади стояла раскрытая печь в ожидании пиццы.

Я взяла дыню с тарелки передо мной. Не помню, чтобы заказывала её.

- Я имею в виду, - продолжала я, - мы женаты уже... сколько лет?

- Дай-ка подумать. Двадцать два года.

Это прозвучало невероятно долго. Я подумала о видении, которое у меня возникло, пока я собиралась сегодня вечером. Цветы в номере отеля. Я могла ждать только его.

- Мы счастливы?

Он положил вилку и сделал глоток сухого вина, которое заказал. Пришла какая-то семья и заняла столик рядом с нами. Пожилые родители и их двадцатилетняя дочь. Бен заговорил.

- Мы любим друг друга, если ты это имеешь в виду. Я точно тебя люблю.

Это было сказано, чтобы я в ответ тоже призналась в любви к нему. Мужчины всегда произносят слова "Я люблю тебя" как вопрос. Но что я могла сказать? Он для меня незнакомец. Любовь не может возникнуть вдруг в любую секунду жизни, и не важно, насколько сильно бы мне хотелось верить в обратное.

- Я знаю, что ты не любишь меня, - сказал он. Некоторое время я смотрела на него, шокированная этим заявлением.

- Не волнуйся. Я понимаю, в какой ты оказалась ситуации. Мы оказались. Ты не помнишь, но когда-то мы любили друг друга. Абсолютно, невероятно. Знаешь, как в романах. Как Ромео и Джульетта, и всё такое. - Он попытался засмеяться, но это вышло у него принуждённо и неловко. - Я любил тебя, а ты любила меня. Кристина, мы были счастливы. Очень счастливы.

- До несчастного случая.

Он вздрогнул от этих слов. Неужели я сказала слишком много? Я читала дневник, но говорил ли он мне сегодня о водителе, вбившем меня и сбежавшем с места происшествия. Не знаю, но всё же было бы логично для любого в моей ситуации предположить, что некий несчастный случай имел место быть. Я решила не волноваться об этом.

- Да, - сказал он грустно. - До тех пор мы были счастливы.

- А теперь?

- Теперь? Я бы хотел, чтобы всё было иначе, но я несчастлив, Крис. Я люблю тебя. Я бы не хотел быть с кем-либо ещё.

"А что насчёт меня? - подумала я. - Я несчастна? "

Я посмотрела на столик рядом с нами. Отец придерживал очки на глазах и, щурясь, изучал заламинированное меню, пока его жена снимала с их дочери шляпу и шарф. Девушка, слегка приоткрыв рот, беспомощно сидела на стуле, глядя в никуда. Её правая рука подёргивалась под столом. Тонкая нитка слюны свисала с её подбородка. Её отец заметил мой взгляд, и я отвела глаза и посмотрела на мужа, слишком быстро, чтобы создалось впечатление, что я не наблюдала за ними. Они, должно быть, уже привыкли к тому, что люди отводят взгляд слишком поздно.

Я вздохнула.

- Хотела бы я помнить, что случилось.

- Что случилось? - спросил он. - Почему?

Я подумала обо всех тех воспоминаниях, которые приходят ко мне. Они были краткими, мимолётными. Сейчас они ушли. Исчезли. Но я их записала. Я знала, что они существуют, всё ещё существуют, где-то. Они просто потеряны. Я уверена, что должен быть ключ, воспоминание, которое разблокирует все остальные воспоминания.

- Я просто думаю, что если я смогу вспомнить несчастный случай, тогда, возможно, я смогу вспомнить и другие моменты. Не все, но достаточно. Например, нашу свадьбу, наш медовый месяц. Я даже не могу вспомнить этого.

Я сделала глоток вина. Я чуть не произнесла имя нашего сына, вспомнив, что Бен не знает, что я прочитала о нём.

- Просто проснуться и вспомнить, кто я, было бы уже достаточно.

Бен сцепил пальцы и опёрся подбородком о них.

- Врачи сказали, что этого не произойдёт.

- Но они ведь не знают наверняка, не так ли? Они же могут ошибаться?

- Сомневаюсь.

Я поставила бокал на стол. Он ошибается. Он думает, что всё потеряно, что моё прошлое полностью исчезло. Может быть, именно сейчас и нужно рассказать ему о тех разрозненных кусочках воспоминаний, которые у меня были, о докторе Нэше. О моём дневнике. Обо всём.

- Но я время от времени вспоминанию события, - сказала я. Он выглядел удивлённым. - Я думаю, что воспоминания возвращаются ко мне вспышками.

Он расцепил руки.

- Правда? Какие именно воспоминания?

- О, когда как. Иногда ничего особенного. Просто странные чувства, ощущения. Видения. Немного похожие на сны, но они кажутся слишком реальными, чтобы быть выдуманными.

Он ничего не ответил.

- Должно быть, это воспоминания.

Я ждала, что он спросит больше, захочет, чтобы я ему рассказала всё, что видела, так же и то, каким образом я узнала, что эти вспоминания настоящие. Но он молчал. И продолжал печально смотреть на меня. Я подумала о воспоминаниях, которые описала, о том, как он предложил мне вино на кухне в нашем первом доме.

- У меня было воспоминание о тебе, - сказала я. - О тебе намного моложе...

- И что же я делала?

- Ничего особенного. Просто стоял на кухне.

Я подумала о девушке и её родителях, сидящих всего в нескольких футах от нас. Мой голос снизился до шепота:

- Целовал меня.

Он улыбнулся.

- Я подумала, что если я способна вспомнить одно событие, то, возможно, могу вспомнить и остальные....

Он протянул руку через стол и взял мою.

- Но дело в том, что завтра ты не вспомнишь об этом событии. В этом и заключается проблема. У тебя нет фундамента, на котором можно выстроить здание памяти.

Я вздохнула. То, что он говорит, правда. Я не смогу записывать всё, что случилось со мной до конца моей жизни и уж тем более читать всё это каждый день. Я посмотрела на семью рядом с нами. Девушка неуклюже зачерпывала ложкой суп с овощами и подносила её ко рту, капая на салфетку, которую её мать повязала вокруг её шеи. Я представила их разрушенные жизни, посвящённые уходу за больной, а ведь они были свободны от этой роли сиделок годы назад. Я подумала, что у нас то же самое. Мне тоже нужна тщательная опека. И, я поняла, что Бен любит меня так же, как и они своего ребёнка, но это никогда не будет взаимно. И всё же мы отличаемся. Может быть, у нас ещё есть надежда.