Андрей Мухлынин - Сезон колдуна

Я вернулся на кухню. Следом за мной сиреневым облачком выскользнула из комнаты Кария. Подобравшись поближе, она материализовалась.

— Прибереги свои фокусы на потом, — тихо сказал я. — Не стоит нервировать Еву ещё сильнее.

— Не беспокойся, она не заметила, — шёпотом ответила Кария. — Что это, Виктор? Ни одной издёвки, ни одной колкой шутки в её адрес… Бедняжка… Девочка ведь подумает, что ты вдруг разом изменился. Мне много лет, Виктор. Я встречала таких как ты. Ты всего лишь допустил её в свой круг доверия. Почему? Из-за ладненькой фигурки? Ну, так и я, — дриада выставила бедро и провела по нему пальцем, — не хуже. Или, может, она тебе кого-то напоминает?

— Это не твоё дело, — резко ответил я. — Лучше скажи мне кое-что.

— Ах, ну да! — надулась Кария. — Что ещё от тебя можно было ожидать? Ты же во всех видишь выгоду. Ладно, что ты хотел?

— Через какие предметы колдун может передавать Ремесло?

— Ну, обычно это клубки и веники, мётлы… Но, в принципе, предмет может быть любым.

— И книгой тоже?

Кария усмехнулась.

— Разумеется. Я же сказала, предмет может быть любым. Хотя, я бы назвала это странным. Если бы не знала о той записной книжке, которую ты припрятал. Неужели, ты, наконец, догадался, что это?!

— Ты знала?! — удивлённо спросил я.

— Виктор, да от этой штуки тёмной магией разит как от помойки!

— Тогда почему ты всё это время молчала?

Дриада вдруг снова обратилась в сиреневое облачко. Перед тем, как исчезнуть в полу, она сказала:

— Я уже говорила тебе: не хочу оказаться рядом со свихнувшимся магом.

На кухню выглянула Ева. Посмотрев по сторонам, она спросила:

— Всё нормально?

Некоторое я смотрел туда, где только что стояла Кария.

— Да. Давай ужинать.

Я не торопясь шёл по больничному коридору, насквозь пропахшему лекарствами и бинтами, держа в руках по стаканчику кофе, а в зубах сладкую булочку. Булочка предназначалась мне, и поэтому уже была частично мной съедена.

За окнами смеркалось. Мы проторчали здесь с самого утра. Мне пришлось наложить на один из больничных коридоров небольшое ментальное заклятие, чтобы не привлекать особого внимания персонала. Лишние вопросы или, ещё хуже, разговоры и слухи, могли сорвать всю операцию. Поэтому, вот уже десять часов, как проходящие мимо врачи, медсестры, санитары, уборщики и посетители почему-то здоровались со мной или просто кивали в знак приветствия. Я понятия не имел, кем там им представлялся, но подозревал, что при наложении заклятия где-то здорово переборщил.

До окончания его действия оставалось ещё примерно полчаса, после чего мы должны были созвониться с Олегом. Он дежурил в больнице на другом конце города, естественно, без малейшего намёка на магию, так что ему приходилось сложнее. Вещий изображал, будто собирается устроиться там на какую-то должность, а на деле весь день слонялся по зданию. О том, что Ева там, он сказал только Икрамову. Так что, если старый следователь что-то темнил и имел дела с Маларьей, делясь с ним информацией, то колдун или его помощники заявились бы к Олегу. В противном случае… В противном случае у нас оставалась куча подозреваемых. Это была, по словам Вещего, самая слабая сторона моего плана. Но у меня, в отличие от него, был какой-никакой шанс противостоять «плохим парням», когда они заявятся за Евой. А в том, что они заявятся, я был совершенно уверен. Маларьа уже наверняка доложил своему хозяину о том, что все точки выхода в городе стали вдруг вести себя странно. Они просто-напросто закрывались и открывались вновь, будто бы мерцая. Об этом я просил Ка-Бхарата в нашу последнюю встречу. У колдуна не оставалось иного выхода, кроме как искать самую стабильную точку. Конечно, он мог догадаться, что это ловушка. Однако отступать было поздно, а малейший сбой в источнике энергии мог сорвать ему весь обряд. Я загнал его в угол, и в глубине души торжествовал.

Я остановился у окна, чтобы поставить один стаканчик на узкий подоконник и доесть булочку, уже почти насквозь прокушенную и грозившую вот-вот упасть на пол. Что-то промелькнуло у меня за спиной. Я тряхнул головой и напрягся, всматриваясь в отражение в тёмном окне. Пара человеческих силуэтов приблизились ко мне и снова пропали, передёрнувшись лёгкой дымкой.

«Вот зараза», — подумал я. — «Прячутся!»

Я развернулся на пятках и, будто случайно, плеснул горячим кофе в пустоту. Злобное шипение сразу же привлекло моё внимание и заклятие на странных посетителях рассеялось как дым. Я увидел перед собой одного из гомункулов Маларьи, выглядящего горой мускулов по сравнению со своим спутником — невысоким, коротко стриженым мужчиной средних лет с бледной кожей и острыми, бегающими глазками. В профиль он был похож на какого-то ящера, высматривающего добычу. Мне сразу бросилась в глаза цепочка у него на шее. Если это был один из прихвостней колдуна, то это вполне могла быть «Надежда Царей». Потом я заметил, что указательный палец его правой руки вытянут и из-за него выглядывает тонкая деревянная волшебная палочка. Волшебник, понял я. Лёгок на помине! Я ждал, что медальон у меня на шее среагирует на его злобные проклятия, но ничего подобного не произошло.

Будь у волшебника что-то посерьёзней этой палочки, я бы ещё задумался над своими дальнейшими действиями, но что он мог сотворить такой ерундой?! Хотя уже минуту спустя я осознал: меня должно было насторожить как раз то, что у него была одна только эта волшебная палочка.

Едва гомункул и волшебник прошли мимо, я схватил цепочку на шее второго и изо всех сил дёрнул за неё. Звенья разошлись, что-то, звякнув, упало на пол. Волшебник схватился за шею и, резко обернувшись, отскочил в сторону. Он удивлённо пялился на меня, не сразу сообразив, в чём дело.

— Амулет! Подбери амулет, болван! — опомнившись, закричал он двинувшемуся на меня амбалу. Ещё не хватало, подумал я, чтобы на его крик выглянула Ева.

Пока гомункул не подобрал «Надежду Царей», я изо всех сил пнул амулет в дальний угол. Что-то в его центре блеснуло бледно-синим цветом, когда он с металлическим звоном ударился о стену. Я заметил, что волшебник в этот момент сильно побледнел и вздрогнул. Гомункул замер, выбирая, видимо, между мной и амулетом. Несколько секунд мы все стояли, затаив дыхание, пока, наконец, хлопнувшая где-то дверь не нарушила это равновесие. В тот же самый миг волшебник бросился в сторону амулета. Я последовал за ним, и в пару прыжков преодолел это расстояние, лишь на какую-то долю секунды опередив его. Я повалился на пол, схватил амулет и с разворота бросил его в противоположную стену. От удара синий камешек в амулете то ли треснул, то ли разбился, и из него повалил густой сизый дым. Волшебник побледнел ещё сильнее, от чего его кожа стала почти белой, и издал гортанный звук. Он откатился в угол, вскочил на ноги, крикнул: «Дурак!», и, несколько раз широко взмахнув волшебной палочкой, произнёс заклинание. На том месте, где он стоял, на полу появился светящийся красный круг из каких-то знаков, быстро движущихся против часовой стрелки. Гомункул последовал его примеру, разбив перед собой колбу с защитным заклятием. Следуя их примеру, я схватился за свой медальон, активируя его.