Егор Молданов - Трудный возраст (Зона вечной мерзлоты)

— Чокнутая? — присев на корточки, произнес Комар.

— Сам такой, — возмутилась девчонка, открывая глаза. — Я тебя трогала? Звала сюда? Че приперся? Катись, пока зубы целы! — она окрысилась не на шутку.

— Какая грозная! — опешив, ответил Комар.

Интуитивно я понял, кто перед нами.

— Ты Кузя? — спросил я миролюбиво.

— Ну, и что из этого?

— Это мой друг Валерка, а меня зовут Аристарх.

— Новенькие, которые заставили Колобка закрыть изолятор и выгнали с помощью Железной Марго Дуремара, — Кузя с интересом посмотрела на нас. — Еще вы вдвоем спасли Никитона, — более дружелюбно добавила она.

— Там был еще Зажигалка, — уточнил я.

— Знаю, — уверенно произнесла Кузя. — Мне Никитон сказал, что твой друг разбирается в технике, — она снисходительно посмотрела на Комара. — Приходи после самоподготовки в гараж, поможешь.

— А если не приду? — встал в позу Комар.

Кузя смерила его осуждающим взглядом.

— Потери не будет, — сказала она, чем окончательно озадачила Комара.

Вечером Валерка восторженно произнес:

— Кузя такая девчонка, ну, просто класс, — и все лицо его осветилось, точно озаренное солнцем.

— Ты втюрился? — вытаращил я глаза, потому что никак не мог поверить в услышанное.

— Я это знаю! — с лица Комара не сползала счастливая, довольная улыбка.

Я разинул рот. Вот уж чего я никак не ожидал, так это услышать от Комара, что он влюбился.

— Стой, — все еще недоумевая, воскликнул я, с подозрением глядя на Валерку. — Повтори это еще раз, только лицо состряпай проще.

— Я влюбился, — чуть слышно повторил Комар.

— Ты конченый человек! — нетерпеливо перебил я Валерку.

— Аристарх, — Комар светился. — Тебе также надо влюбиться, и ты все поймешь!

— Ну да, — скучающим тоном протянул я. — Где-то я слышал, что любовь — это как большая заковыристая морковь, — и притворно засмеялся.

— Ну, тебя, — возмутился Комар. — Любовь — это кайф!

— Еще один наркоша, — я добродушно посмотрел на Валерку. — Не многовато ли для одной Клюшки?

— Побольше таких наркош, — с жаром воскликнул Комар, — и на Клюшке можно было бы даже жить.

— М-да, — обескураженно произнес я.

Таким счастливым Комара я еще не видел. Было странное чувство, будто над Клюшкой взошло солнце.

Железной Марго пришла в голову умопомрачительная идея устроить на Новый год грандиозный бал — вечер вальса, даже Колобок дал ей зеленый свет. Эту чудесную новость она сообщила всем нам на еженедельной субботней линейке.

— Никаких отлыниваний, — Марго взглянула на приунывших обитателей своим особым железобетонным взглядом. Щука ехидно хмыкнул.

— А мы не умеем танцевать… Маргарита Николаевна, я просто хотел сказать, что мы очень любим танцевать.

— Я так и поняла, Щукин, — произнесла холодным тоном Марго. — Девочки сами себе в мастерской шьют платья, ткань мы закупим. Мальчикам будут куплены парадно-выходные костюмы. Пары каждый выбирает по своему желанию. Все должно пройти на высоком уровне, будет телевидение, — Марго окинула обитателей выразительным взглядом. — Предупреждаю, участвуют все воспитанники детского дома с седьмого класса и выше. Я понятно выразилась? — произнесла Марго строго. — Репетиции начинаем сразу после осенних каникул. Я буду крайне недовольна, если кто-нибудь из вас попытается испортить этот праздник, мало тому вундеркинду не покажется. Вы меня знаете, — Марго умела быть убедительной.

У меня внутри все екнуло и оборвалось. На мгновение я представил себя всего такого уматного, в новом костюме, белой рубашке, даже с бабочкой под горлом, расфуфыренную, к примеру, Сазонову и ехидные улыбки вокруг, как только я сделаю первый хромой шаг. Такого позора мое самолюбие не смогло бы перенести. Я дождался звонка с линейки и поперся в кабинет Железной Марго.

— Маргарита Николаевна, — отважно начал я. — Я не буду участвовать в вечере.

— Почему? — сухо и недовольно поинтересовалась Марго. — Ты же занимался танцами, насколько я знаю?

Большой Лелик сказал бы, что так не смотрят даже на врагов советской власти. Я смутился и сбивчиво принялся объяснять.

— Я не буду танцевать, — жутко покраснев, выдавил я из себя, опустив голову. — Не хочу быть посмешищем на всю Клюшку.

— Маресьев, когда хотел летать, танцевал перед медицинской комиссией на протезах, — едко произнесла Марго. — Так что, Сафронов, это не причина, чтобы я тебя освободила от вечера, — категорически заявила она, не глядя на меня. — Не надо разводить комплексы, ты меня понял?

Я понял: что-либо доказывать дальше бесполезно. Комар с сарказмом поинтересовался:

— Отпустила?!

— Разбежались, — огрызнулся я.

— Ну, что ж, значит, будем танцевать!

— Утешил, — распсиховался я.

— Не бери близко к сердцу, — продолжал в том же тоне Комар. — Если вдруг не найдешь себе партнершу, всегда готов выручить друга, — и он чуть не подавился от смеха.

— Не дождешься, — закричал я, прекрасно понимая, что Комар просто прикалывается надо мной. — Мне хватает по уши нашего танца в Пентагоне.

— Разве мы плохо тогда станцевали?!

— Замечательно, — фыркнул я, — только повторяться больше никак не катит.

— Тогда у тебя только один выход — танцевать с Ивановой.

Легко сказать — танцуй с Ивановой. Я очень даже не против, но как ей об этом сказать? Это не с Марго побазарить. Ленка Иванова — это совсем другое…

— Аристарх, — чуть помедлив, произнес Комар. — Поговори с Кузей, чтобы она согласилась со мной танцевать.

Я чуть не поперхнулся от такой просьбы.

— Я серьезно! — не отставал Валерка.

— Комар, у тебя мозги совсем съехали набекрень. Во-первых, Кузя ни за что не напялит на себя платье, кроме своих джинсов, она ничего не признает. Во-вторых, она ни за что не согласится танцевать.

— Но Марго сказала, что все должны, — не уступал Комар.

— Да плюнет Кузя на Марго с высокой башни и смоется куда-нибудь на время, Кузю, что ли, не знаешь?

Комар понуро топтался на месте.

— Может быть, ты все-таки попробуешь? — Валерка с надеждой посмотрел на меня.

Я посмотрел на друга, как на безнадежного больного.

— Поговори с ней, ты умеешь, она тебя послушает, — упрашивал Комар. — Ты друг мне или сосиска?!

— Валерка, ты дурак!

— Спасибо, знаю, это мое нормальное состояние, — сыронизировал Комар в ответ.

— Ну тебя, с твоими приколами, — взорвался я. — Сам уговаривай. Кузя твоя подруга, не моя.

Комар некоторое время молчал, потом выдал ответ, потрясший меня до самых пяток.

— Я стесняюсь! — и он умоляюще посмотрел на меня.

На следующий день после обеда я зашел в детдомовский гараж, где Кузя, вся чумазая, вместе с дядей Колей перебирала мотор старого КАВЗика. Мне пришлось полтора часа помогать им. Быть “возьми-подай”, потому что по-другому вытянуть Кузю из гаража было невозможно. Только после того, как дядя Коля сказал святое слово “по домам”, я облегченно вздохнул. Вся моя одежда пропиталась солярой и маслом. Когда я сказал Кузе, зачем пришел, она посмотрела на меня, как на пришибленного.