Дуглас Кеннеди - Момент

Когда я проснулась, было уже утро. Томас, должно быть, вставал раньше, поскольку моя промокшая одежда была развешана на батареях. Сейчас моя любовь крепко спал. Я провела несколько долгих счастливых минут, просто любуясь им. Я гладила его волосы, следила за его ровным дыханием, восхищалась его красотой, и меня переполняло желание прожить с ним целую жизнь. Я поклялась себе найти какой-то способ избавиться от… нет, даже не хочу упоминать здесь имени этого негодяя.

Я встала с постели и совершила свою первую экскурсию по квартире Томаса. Кругом чистота, простор, все просто и функционально, очень современно, я такие квартиры видела только в журналах. Здесь нет дорогой мебели, мощной стереосистемы и большого телевизора (на самом деле телевизора вообще никакого нет). Но стены белые, мебель из натурального струганого дерева, и все как будто на своих местах. Отмечая, как аккуратно расставлены по полкам посуда и стаканы, книги и пластинки, развешана одежда в гардеробе, а обувь начищена и совсем не стоптана, я вспомнила: он ведь говорил, что его отец был военным. Но я чувствовала, что дело не только в наследственности. Такая страсть к порядку была формой самозащиты — той, что он открыл для себя, когда его впервые отпустили одного в библиотеку. (Господи, как же мне близка эта история!) Я поймала себя на мысли, что люблю его и за это, и почувствовала себя еще ближе к нему. Мы оба познали грусть одиночества в детстве и недополучили тепла близких людей. В это мгновение я снова подумала: боги второй раз улыбнулись мне. Первый раз — когда родился Йоханнес. И вот сейчас…

Когда я прошла на кухню и начала исследовать содержимое его холодильника, шкафчиков, кладовки (все было разложено по полочкам), до меня вдруг дошло, что я напеваю себе под нос. Удивительно, но в последний раз это было со мной дома, когда я жила с Йоханнесом.

Кажется, это была песенка Шуберта — An Die Musik, — которую открыл для меня Юрген (тут надо отдать ему должное). Я засыпала кофе в перколятор. Накрыла на стол, выложила хлеб, масло, мед, апельсиновый мармелад и все, что смогла найти. И тут, словно из ниоткуда, рядом возник Томас, он целовал меня, стягивая халат, который я нашла на вешалке в ванной, снова увлекая меня в постель.

На этот раз мы познали страсть еще более глубокую, чувственную, эротическую. И снова говорили о том, что для нас обоих все это настоящая революция (да-да, именно это слово)… великое потрясение… и что мы не позволим разрушить это счастье.

Мы так и не выбрались из дома. Я познакомилась с турецким любовником хозяина квартиры, а потом услышала фантастическую историю Аластера — гея и наркомана, — которого Томас нашел при смерти, но спешно отправил в госпиталь и тем самым спас ему жизнь. (Он явно смущался роли героя и неохотно признался в том, что вместе с любовником Аластера ремонтирует мастерскую, которая была залита кровью при нападении.) Я немного рассказала о своем браке, пустом и бессмысленном. Мы вместе приготовили наш первый домашний ужин — пасту с анчоусами и томатным соусом, — из его холодильнике даже нашелся настоящий пармезан. Я продемонстрировала Томасу свой скромный талант в оригами. И мы говорили, говорили, говорили. Это возбуждало не меньше, чем физическая страсть, — потому что в тех словах, что мы произносили (только по-немецки, по его настоянию), звенели те же сильные чувства, пылкость и восторг, которые окрашивали каждое наше мгновение.

Я должна признаться, что вчерашний день был самым счастливым в моей жизни. Потому что никогда прежде не знала любви. Даже не могла себе представить, какая она, настоящая.

И тут он, совершенно неожиданно, попросил меня переехать к нему. Вручил мне ключ от квартиры и сказал, чтобы я завтра же перевезла свои вещи. Я была так ошеломлена этим предложением, так растерялась, что смогла вымолвить лишь: «Ты уверен?» Когда он заверил меня в серьезности своего предложения, я согласилась… хотя во мне шевельнулся страх. Я боялась, что, если съеду из своей комнаты — а я хотела сделать это немедленно, — Хакен как-то узнает, и это станет началом конца.

Но самое главное: теперь я буду жить с любимым мужчиной. Еще недавно я раздумывала о том, чтобы прыгнуть с крыши высотки. Наверное, в жизни все-таки существует баланс между отмеренным тебе горем и возможностью чуда.

Я с ужасом думала о том, что сегодня надо идти на работу. Мне так не хотелось покидать квартиру Томаса, его постель. Я не могу избавиться от мысли, что вечером опять придется плестись в «Дер Шлюссель» за очередным посланием от Хакена, в котором будет значиться адрес нашей следующей случки. Мне противно опять спускаться в подвал во время ланча и фотографировать документы. Я должна найти какой-то выход из этого кошмара. Я не могу допустить, чтобы все это разрушило бесценный подарок, который преподнесла мне судьба: любить и быть любимой Томасом.

Сегодня мы проснулись рано и медленно занялись любовью, с невероятной свободой и раскованностью, глаза в глаза.

— Я хочу, чтобы так начиналось каждое утро, — сказала я потом. И Томас заверил меня, что так и будет.

Перед уходом я сказала ему, что наконец-то мне улыбнулась удача. А удача — это самая капризная материя. Она может найти тебя. А может старательно тебя избегать. Даже когда родился Йоханнес, я все равно была вынуждена мириться с равнодушием мужа, которому не было никакого дела ни до меня, ни до ребенка. И вот теперь рядом со мной человек, готовый делить со мной все. Я снова задаю себе вопрос: могу я наконец поверить в счастье? Считаю ли, что заслуживаю его? Смогу ли я его удержать?

Прошло несколько недель с момента моей последней записи в дневнике. Просто я нечасто бывала дома все это время. В тот день, когда я последний раз открывала дневник, я перевезла к Томасу половину своих вещей. И с тех пор…

Счастье.

Недавно я так и сказала Томасу: «Счастье существует». Впервые в жизни я в это поверила. Раньше мне казалось, что счастье, в лучшем случае, двуликое. Скажем, в нем уживаются чудо рождения сына и горькое разочарование в муже, как это было со мной.

Но сейчас, с Томасом… у меня и вправду такое чувство, будто я — часть совместного проекта. Мы хотим одного и того же. Мы — лучшие друзья.

Каждый день на работе я жду не дождусь, когда приду домой, к нему. Я хочу его постоянно. Я хочу, чтобы его руки обнимали меня, когда я засыпаю. Я хочу сидеть напротив него за кухонным столом и бесконечно слушать его рассказы. Я обожаю говорить с ним о книгах, ходить с ним в кино, да просто вести домашнее хозяйство. Мы трогательно ухаживаем друг за другом — Томас ходит в прачечную, я приношу ему кофе в постель. Мне нравятся эти милые добрые жесты. Я ценю его порядочность, его старания ради меня, ради нас. Я счастливая, говорю я себе каждый день. Мне несказанно повезло.