Владимир Лорченков - Автопортрет художника (сборник)

– Такуги Икагари… – прошептал, бледнея, мужчина у сосны.

– Такуги Икагари, – хором сказали парни, одновременно кивнув.

Хорошо бы это было единственное, что парни сделали бы хором этим утром, подумал мужчина в костюме. Но его надежды развеялись, словно слабенький утренний туман. Нападавшие, продемонстрировав оружие наказания, отложили меч в сторону, и стали расстегиваться. Все как один. А потом – делать хором кое-что, чего опасался мужчина в костюме, который прислонялся к сосне уже не спиной, а лицом, да уже и без костюма… Движения парней были скупы, отточены и синхронны. В другое время жертва – крепкий еще мужчина лет пятидесяти, в хорошем костюме и швейцарских часах, – непременно восхитился бы их единением. К сожалению для него, сейчас единение происходило с ним же… Закусив губы, он страдальчески кричал, и обещал отомстить, без особой, впрочем, на то надежды… Наконец, истязание закончилось.

Семеро нападавших начали одеваться, накинули на головы капюшоны ниндзя, и окружили несчастного.

– Вы – те самые Семеро Пидарасов? – спросил несчастный своих истязателей.

– У тебя есть еще какие-то сомнения на этот счет? – спросили они, застегиваясь.

Несчастный покачал головой. Одевшись, злоумышленники окружили мужчину еще плотнее.

– Меч Такуги Икагари, – сказал один из нападавших…

– Дайте мне его! – гортанно крикнул он, и лесное эхо подхватило его крик.

– Дать тебе Такуги Икагари?! – гортанно крикнул один из людей в капюшонах.

– Да нет, идиот! – гортанно крикнул тот, кто просил меч.

– Такуги Икагари давно уже умер! – крикнул он.

– Дай мне меч Такуги Икагари! – крикнул он.

– Возьми меч Такуги Икагари! – крикнул непонятливый нападающий, и протянул коллеге меч.

Другие бойцы в этот момент стали расстеливать на земле коврик для ритуального самоубийства. Рядом с ковриком были положены свиток, чернильница, перо, и графинчик с водкой. Именно в этот момент мужчина в разодранном костюме понял, что минуты его сочтены. Звали мужчину Олег Варонен, это был молдавский олигарх с двадцатилетним стажем. В том смысле, что трудился олигархом вот уже двадцать лет. Еще каких-то пять – по пенсионной системе Молдавии олигархи могли выходить на пенсию после четверти века выслуги, – и можно было отправляться на покой. Но явно не придется. Судя по всему, понял Олег, запись в его трудовой книжке оборвется на этом, злополучном 2007 году… И пока семеро бойцов – легендарные Семеро Пидарасов, наводившие ужас на все население Молдавии в то смутное время, – готовили все для последнего действа, привязанный к дереву олигарх закрыл глаза, и постарался вспомнить все.

ххх

Свой первый рейдерский захват молдавский олигарх Варонен провел летом 1991 года.

В то время в Молдавии очень сильны были национал-освободительные настроения. Проклятые русские заебали всех своими постоянными придирками, требованиями переходить дорогу на зеленый свет, мыть руки перед едой и воровать не больше половины от того, что присылала Москва. Поэтому крах СССР в Кишиневе отметили, как праздник. Ну, и как полагается во время праздников, в городе нажрались, обблевались, и устроили погром.

– Бей русских и евреев! – первыми закричали предприимчивые евреи, уводя пьяную и обблеванную толпу от своих квартир.

Толпа покружила немного вокруг русских районов, но громить бросилась все равно евреев, потому что русские могли дать сдачи.

Предприимчивый Олег, в то время инженер молдавского строительного завода бетоноконструкций, понял, что наступает момент «икс». И, что или он разбогатеет сейчас, или он не разбогатеет никогда. Олег отобрал мелок у своего младшего сына, и быстро, дрожащей рукой написал на двери соседской квартиры – «ЗДЕСЬ ЖЫВУТ РУСЦКИЕ СВИНЬИ МАЛДОВАНЕ ВПЕРИОД!». Ирония ситуации заключалась в том, что соседями Нику была семья молдаван-националистов, певца Иона-Кристи Гимпу и художницы Насти-Иоанны Морарь. Они очень удивились, когда в квартиру ворвалась толпа, и стала выбрасывать из окон мебель, а потом и самих Иона-Кристю и Настю-Иоанну. Поскольку в холодильнике оказалась банка вина, и нападавшие спешили, а этаж был девятый, то молодые супруги погибли, так и не успев объясниться.

– Румыны, добрые люди!!! – только и успел сказать Ион-Кристя, перед тем, как вылететь из окна, причем сказал он это на хорошем румынском.

– Перед смертью сука блядь даже русский говорит по-румынски на хер, – сказал кто-то из нападавших, причем по-русски.

Позже оказалось, что это – еще один сосед погибших, Иван Задрупайлов, коренной русак, ворвавшийся в квартиру в поисках спиртного. В 1992 году Иван благополучно пропил квартиру и уехал к матери, в Кострому. Но именно его участие в расправе над культовыми героями румынской революции дало основания для конспирологических версий. Поговаривали, что именно русские устроили беспорядки в городе и это жестокое убийство.

Нельзя сказать, что гибель соседей стала для истинного виновника происшедшего трагедией. Скорее, напротив. Олег Варонен, перечитав «Зиму тревоги нашей», которую проходил в школе абы как, понял, что нужно быть жестким. Прочитав «Банкира» и «Финансиста» утвердился в том, что в «Зиме тревоги нашей» все правда. И уже на следующий после погрома день тихонечко поменял замки на дверях погибшей молодой четы, и начал мухлевать с документами на жилье.

В 1992 году Олег квартиру приватизировал и продал.

На вырученные деньги он купил фуру автоматов у молдавских добровольцев, собиравшихся на войну с Приднестровьем – ребятам не хватало вина для храбрости, – и перепродал эту фуру министерству обороны с десятикратной наценкой. Половину отстегнул куда надо.

… постепенно сирота Олег, – а в Молдавии сирота это вроде как безногого, и лучше даже быть безногим, чем сиротой, ну, в Молдавии, конечно, – обзаводился связями, как породистая собака, вышвырнутая на улицу, блохами, паршами и экземами. К середине 90—хх Варонен стал вполне респектабельным бизнесменом. У него было пять трехэтажных домов, сто цехов по производству Всего На Свете – от шпрот до носков, – и масса планов. Он приватизировал туристическую базу, и открыл в ней Художественный Унифицированый Иниститут Нанотехнологической Антропологии. Сокращенно – ХУИНА. Его племянник стал министром приватизации Молдавии. Олег был в зените, ну, или в закате, потому что он постепенно забывал русский и совсем уже забыл значение некоторых слов.

Если бы кто-нибудь сказал Варонену, что в этот момент из далекой точки мира начал свой путь человек, самому Олегу неизвестный, который приведет его к гибели, олигарх бы сказал только одно. Он сказал бы:

– Ха– ха.

ххх

Токуги Икагара был неудачником во всех смыслах.