Ирэн Роздобудько - Лицей послушных жен (сборник)

Лил сунула скомканный листок в рот, прожевала его и прошептала:

– Я проходила мимо кабинета госпожи Директрисы… Сама услышала: ножом в сердце… Там – инспектор и адвокат…

Я чуть не задохнулась. Вот так новость!

– Ты уверена? – прошептала я.

– На все сто… – ответила Лил и еще ниже опустила голову.

Разговаривать во время урока было опасно. Но кажется, госпожа Учительница, как и госпожа Директриса, сегодня была невнимательной и какой-то ошеломленной.

Пока мы доставали тетради и ручки, она стояла, повернувшись лицом к окну. Это дало нам возможность пустить новость дальше по классу.

И он наполнился тревожными выдохами:

– Тур!

– …убили?..

– …ножом?..

– …в сердце?..

– …насмерть?..

– …не может быть…

На уроках нам говорили, что, в принципе, все мы можем оказаться в неожиданных ситуациях, когда наказание за проступок может быть слишком серьезным и даже опасным для жизни. Приводили примеры за все время существования лицея. Гордились тем, что именно у нас их втрое меньше, чем в других заведениях.

И этот показатель каждый год уменьшается.

Но нам ничего не говорили имена наказанных насмерть за проступок, перечисляемые на общих собраниях госпожой Директрисой. Так, аббревиатуры. Но Тур!

Тур, которую мы знали!

Тур – лучшая исполнительница восточных танцев, отличница, пример для всего ЛПЖ!

Тур, которая лучше всех составляла икебану!

Та, что пела, как оперная дива, одевалась, как голливудская звезда, обладала безупречной фигурой и лицом, с которого можно было воду пить!

Разбиралась в искусстве Ренессанса, цитировала наизусть Аристотеля!

Тур, тихая и милая Тур.

Счастливая Тур, которую забрали для замужества первой. И не на машине, а в настоящем ландо, запряженном четверкой белых лошадей, всю обсыпанную флердоранжем, окутанную китайским шелком и австрийским кружевом.

В блеске бриллиантов.

Во вспышках фейерверков.

В волнах музыки живого оркестра из Национальной оперы!

Тур, после отъезда которой на всех просторах ЛПЖ еще долго лежала тень.

Тень нашей грусти и нашей зависти…

Тур…

– Тишина в классе!

Мы даже вздрогнули от крика госпожи Учительницы, которая еще и треснула по столу указкой.

Тишина в классе. Прочь эмоции. Урок. Все как всегда.

Только Лил все еще не поднимала головы, и я не могла видеть выражения ее лица. Ну так оно и должно было быть: я забыла, что Лил еще с девятого класса бегала за Тур, как собачка.

Потом начался «литсуд»…

Дорогой дневник!

Вынуждена была сделать небольшую паузу. Так как совсем запуталась – столько событий за один день. И о «литсуде» хочется отдельно рассказать, и о Тур. Собственно, как раз известие о смерти Тур, которое случайно подслушала Лил, повлияло и на события на «литсуде».

Поэтому – еще немного о Тур…

Она была чуть ли не единственной девушкой из всего лицея (кроме той, хромой), которой все смотрели вслед. Просто нельзя было не обернуться, увидев ее всегда улыбающиеся светло-зеленые глаза.

Из-за Тур мы – наш секстет – страшно грешили на протяжении всего года. А именно: наблюдали за балами в стеклянные отверстия на крыше бального здания! А все затем, чтобы увидеть, как танцует Тур…

О, эти балы! Боюсь не рассказать о них в потоке дальнейших событий. Поэтому сделаю еще одно, надеюсь последнее, отступление.

…Балы проходили каждый сезон и делились на Летний, Осенний, Зимний и Весенний.

Устраивались балы только для выпускниц из флигеля в отдельном помещении, оснащенном исключительно для этой цели. В помещении был один огромный зал и две уборные – женская и (единственная во всем ЛПЖ!) мужская. В центре – место для живого оркестра, в углу – безалкогольный бар с соками и кофе. Зал был устроен так, чтобы в нем не было ни одного скрытого от глаз госпожи Директрисы и воспитательниц места. Все должно было происходить на виду.

Летний бал считался предварительным.

На него съезжалось много кандидатов. Он был самым важным: на нем гости-мужчины присматривались к выпускницам, танцевали с каждой, угощали соком и пирожными.

На Осеннем балу некоторые кандидаты – процентов 10–20 – уже определялись окончательно.

Зимний закреплял результат.

Весенний имел особое значение: стопроцентное покрытие спроса!

Я уже рассказала, что произошло с той опозоренной курсанткой, которая осталась невыбранной. Ужасная жизнь прислуги, мытье полов, дойка коров и… постыдная смерть с безымянной могилой.

Мысль о том, что нас могут не выбрать, висела над нами всеми как дамоклов меч и временами изрядно портила все наше существование в этом уютном месте.

Так вот, Тур была из выбранных на первом же балу!

Мы, наш десятый секстет, знали это наверняка!

Потому что…

Должна признаться, поскольку ведение личного дневника требует правды и только правды.

Потому что мы… подглядывали.

Да, да! Простите, дорогая госпожа Директриса, но это правда.

И вина в этом тяжком преступлении лежит только на мне, клянусь!

Расскажу, как я до этого додумалась.

Как-то в выходной, блуждая вокруг закрытого Бального Дома и мечтая, что когда-нибудь его двери откроются и передо мной, я… нашла лазейку наверх.

Просто заметила высокие перекладины, увитые густыми зарослями дикого винограда. Я даже не сразу догадалась, что это – металлическая лестница, ведущая на крышу. Честно!

Я подпрыгнула, подтянулась (по физкультуре у меня всегда было сто баллов!) и, перебирая ногами и руками, быстро забралась на самую крышу.

Походила, радуясь солнцу и прекрасному виду, который открывался сверху. А потом заметила круглые толстые стеклянные иллюминаторы в крыше. Видимо, для того, чтобы в романтическом полумраке бала влюбленные могли наблюдать за звездами. Или еще для чего-то подобного, не знаю…

Грешная и тревожная мысль в ту же минуту охватила меня всю, как пламя: «Вот как мы можем увидеть то, о чем шепчемся по углам чуть ли не каждый день: как проходят балы?! как возникают эти удивительные, долгожданные и воспетые в ЛПЖ любовные легенды?! Одним словом, как начинается сказка, к которой нас готовят?!»

Я долго колебалась перед тем, как рассказать о своем открытии девушкам из моего секстета. А одна лезть на крышу боялась. Быть разоблаченной и опозоренной перед всем лицеем – тоже.

– Вот если бы хоть одним глазком увидеть бал! – как-то сказала Ита.

– Ага, хоть бы знали, к чему нам готовиться, – подхватила тему Мия.

Это было как раз в начале прошлого учебного года перед Весенним балом.

Кстати, в такие периоды, перед подготовкой к балу, все, даже малыши, ходили в загадочном и приподнятом настроении.

А воспитатели, учителя и Директриса даже ослабляли свою бдительность.