Елена Колина - Наука о небесных кренделях

– …Нет, Мура, я не буду есть с вами мандарины и смотреть «Интернов», – сказал Андрей, – мне еще нужно поработать.

Еще поработать? Мне кажется, он много времени тратит впустую, зачем, к примеру, каждый вечер подробно записывать все, что было днем (14.02: пузырек, гиацинт, лупа)…

– Сколько вы мандаринов съели, три килограмма или четыре? Давайте очистки, я выкину…Я заплатил за Мурин телефон.

Вот кто во всем виноват – Андрей! Он плохо воспитал Муру. Заплатить за телефон, заправить машину, дать денег на новую шляпку – тут и святой станет трутнем.

– Марфа, в кабинете пожарная машина. Купил Мишеньке.

Андрею недосуг думать о какой-то «любви», он не упрекает меня, как мама и как Вронский Анну: «Почему ты любишь чужую девочку?», не задается вопросом, кто нам Марфа. Он заметил Марфу в доме и начал о ней заботиться. Покрикивает на Марфу, как будто она у нас родилась. Привозит ей отовсюду стеклянные фигурки, бутылочки и пузырьки – Марфа собирает коллекцию маленьких стеклянных предметов. Покупает игрушки для Мишеньки. Мишенька ходит в Марфин садик, живет в соседнем с нами доме. Когда Марфа работает в садике во вторую смену, она утром возит Мишеньку в бассейн в Институт Лесгафта, единственный бассейн в городе, где тренер занимается с детьми-аутистами. Мишеньке нравится плавать. Марфе нравится, что Мишеньке нравится плавать.

– Возьми Мишеньке шоколадного зайца, – предложила я.

– Он не будет есть зайца, – сказала Марфа, – я бы тоже не смогла.

Мишенька не сможет отъесть зайцу голову, Марфа тоже. Она и в метафизическом смысле не может укусить зайца в голову, не может сделать гадость. Мурка и я, мы можем съесть шоколадного зайца – в метафизическом смысле. Можем сделать гадость, но не хотим: кусающие чью-то голову – плохие, мы перестанем себе нравиться. Это принципиально иной тип нравственности, чем у Марфы, хуже качеством. Марфа родилась хорошей, а мы знаем, что хорошими быть правильно.

В материалистическом смысле мы с Муркой не станем кусать зайца, потому что заяц из молочного шоколада, а мы любим горький шоколад.

Муркина комната, комната невесты. Если взглянуть глазами посторонних людей, немного неубрано: на полу Куча – джинсы, кофточки, туфли, лекции, старые школьные тетрадки, яблочные огрызки. Мурин шкаф совершенно пуст, Мура говорит: «Куча гораздо удобней, все сразу видишь». Над Кучей висит акварель Бенуа из серии «Последние прогулки Людовика XIV», подарок лично Муре от моей бабушки, и Целков без названия, ярко-красный низколобый яйцеголовый человек, подарок лично Муре от моего папы. («Как можно смотреть на эту, простите за выражение, картину», – проворчал Главный.)

Я споткнулась о Мурины лекции, пробормотала «твою мать…», и Главный впервые взглянул на меня как на вполне симпатичного человека.

Однажды, классе в пятом, меня отправили в пионерский лагерь, с того единственного раза я знаю, что дурные привычки (мат, курение, алкоголь) очень способствуют установлению контакта, а хорошие привычки (чтение книг, игра на пианино, помощь вожатым), напротив, отдаляют от тебя людей. Уже в середине смены я ругалась как дворник, курила за сараем, пила со всеми портвейн – и завела сто друзей. Вот и сейчас мы с Главным из отдела по борьбе с организованной преступностью мгновенно стали ближе на одну маленькую «твою мать».

– Вот это бардак! – восхищенно сказал Главный. – А еще зубник!

Откуда ему знать, что Мура – стоматолог, врач России?… Отдел по борьбе с организованной преступностью всерьез интересовался нашей семьей?… Не буду об этом думать.

В Муриной комнате мы с Главным еще больше сблизились. Главный ворчал «вот неряха, как она будет замужем жить?», я кивала, он сочувственно цокал языком, мы дружили, и это было как-то очень по-русски – дружба Обыскивающего с Обыскиваемым. Интересно, что происходит в других культурах, дружит ли Полицейский с Преступником, Охотник с Дичью, Волк с Ягненком? Беспокоится ли Волк, как будет жить дочь Ягненка замужем?

Люди Главного вяло, без энтузиазма осматривали Муркин письменный стол (бусы, заколочки, сережки), а Лев Евгеньич вдруг развеселился, носился по комнате, прыгал через Кучу, как цирковой пудель, и наконец зарылся в Кучу и принялся упоенно болтать лапами… и вдруг вытащил со дна Кучи, из-под груды Муркиных джинсов и кофточек, прозрачный пластиковый пакетик, в пакетике белый порошок.

– Книжка! – вскричал Старательный Придурок.

Бедный, не может отличить книжку от пакетика с порошком! Возможно, у него галлюцинации. Зачем брать на обыск больного человека?… Увольнять его, конечно, жалко… он мог бы что-нибудь переписывать.

– Внимание, – сказал Главный с загоревшимися глазами, и его люди сделали на пакетик стойку. Содержимое пакетика рассматривали на свет, по очереди нюхали и пробовали на вкус.

И вдруг меня осенила страшная догадка по поводу пакетика: Мура совсем не интересуется наукой. Пакетик лежит здесь с ее десяти лет, это крайний возраст, когда она интересовалась наукой… Получается, что наша семья деградирует: мой дед – академик, папа – профессор, я доцент, а Мура потеряла интерес к науке в возрасте десяти лет.

– Это не кокс, – сказал Придурок.

…Кокс – это кокаин. Неужели они подумали, что Мура зарыла в Кучу кокаин? Когда в доме ребенок и звери? Какая наивность!.. Это сахарная пудра для опытов. Андрей показывал десятилетней Муре опыт: сахарную пудру заливают серной кислотой, получается красивая черная лава.

– Пойду на лестницу покурю, – сказал Главный.

– Идите осторожно, в коридоре танки… – предупредила я. – А хотите, пойдем на кухню, вместе покурим… Или можете здесь покурить, Мура иногда курит в окно, хотя я ее ругаю, – понимаете, Бенуа, «Людовик Четырнадцатый», дым плохо влияет на холст.

– Нет. Зачем вам со мной курить… Пойду на лестницу.

Главный ушел курить на лестницу.

А мне стало стыдно. Он даже покурить со мной не хочет. Я разговариваю с ним, как будто он Шариков, унижаю своим вербальным превосходством, своими дипломами, библиотекой, картинами. Почему? Потому что у меня на лбу кровь и его люди ищут наркотики в моих колготках?…

Это вечный русский вопрос: как относиться к человеку, который по долгу службы против нас? Кто он, монстр, злобный палач, или у него просто такая работа? Мы априори считаем, что порядочный человек не пойдет на такую работу. Но мы с рождения знали, что хорошо – что плохо, а если Главный – человек трудной судьбы, если у него было тяжелое бескнижное детство?… И он не знал, что порядочный человек… и так далее. И подумал: «Вот какую хорошую я нашел работу!» Мне нужно не играть дворянку, а попытаться его как-то развить, дать что-нибудь почитать, рассказать про Бенуа и Целкова. Правильно, что интеллигенция всегда испытывает чувство вины перед народом, потому что народ всегда в душе хороший… народ интуитивно всегда становится на сторону невинных, и я чувствую, что Главный в душе на моей стороне!.. Но почему он так долго курит?