Татьяна Булатова - Да. Нет. Не знаю

– Никогда не знала, что у добропорядочности существует возраст.

– Существует, – подтвердил мужчина и внимательно посмотрел на сидящую рядом Аурику. – Позвольте представиться: Вильгельм Эдуардович.

– Аурика, – буркнула она и добавила: – Георгиевна.

– Не хотите ли, Аурика Георгиевна, составить мне компанию?

– Вам? – поразилась девушка.

– А что вас удивляет, прелестница? – ухмыльнулся мужчина и положил соседке на колено свою жилистую руку.

Аурика оторопела, не отводя взгляда от крупной мужской руки с длинным лакированным ногтем на мизинце.

– Это надо делать вот так, – чуть слышно произнес Вильгельм Эдуардович и, чуть надавив на колено, медленно заскользил по направлению к бедру. По спине Аурики поползли знакомые мурашки. Похоже, сидящий рядом с ней «старикан», как она его тут же мысленно окрестила, точно знал, что делает. Аурика, не отрываясь, смотрела на его руку, подмечая все новые и новые детали: желтые у ногтей пальцы, широкое и не совсем чистое ногтевое ложе, заскорузлые трещинки суставов.

– Что вы делаете? – наконец-то очнулась девушка и подняла голову.

– По-моему, вам приятно, – с пониманием улыбнулся Вильгельм Эдуардович и убрал руку. – У вас роскошная грудь. Сколько вам лет?

Аурика, как загипнотизированная, правдиво ответила на вопрос:

– Двадцать.

– Я так и думал, – признался мужчина и положил ногу на ногу. – Дайте вашу руку.

Зачарованная Аурика с готовностью протянула ему ее.

– Породистая рука. Крупная ладонь, длинные пальцы. На вас дорогие украшения, – мимоходом отметил Вильгельм Эдуардович и поднес руку Аурики к лицу. – Какой запах, – простонал он и незаметно коснулся ее запястья языком. – Пойдемте со мной, юная леди, вы не пожалеете, – поднял он глаза на девушку и втянул носом воздух. – Какой божественный запах, – повторил Вильгельм Эдуардович и аккуратно положил руку Аурики ей на колено. – Вы девственница? – неожиданно откровенно спросил он и закусил нижнюю губу.

Аурика молчала.

– Можете не отвечать, я это чувствую. – Голос Вильгельма Эдуардовича становился все брутальнее, опутывая сознание девушки невидимыми нитями усиливающегося интереса.

Она вспомнила Масляницына, ровно на секунду. Но этой секунды хватило на то, чтобы понять всю никчемность его умений по сравнению с тем, что демонстрировал сидящий рядом с ней мужчина, по возрасту годящийся ей в отцы. Аурика почувствовала возбуждение и сжала ноги. Это движение не ускользнуло от внимательного взгляда Вильгельма Эдуардовича. Он наклонился к ее уху и хрипло произнес:

– Я живу здесь неподалеку. Абсолютно один. И я не извращенец, если вас что-то пугает. Я настоящий ценитель. Вам нужен настоящий ценитель, эстет (Аурика тут же вспомнила слова Георгия Константиновича и поразилась), способный доставить вам истинное удовольствие, исследуя каждый сантиметр вашего великолепного тела. Целуя каждую складочку… – голос Вильгельма Эдуардовича становился все глуше, а желание Аурики все сильнее. – Пойдемте ко мне. Это безопасно, поверьте. Я не сделаю вам ничего дурного. Пойдемте? – Он неожиданно отстранился и обвел глазами сидящих на скамейках посетителей сквера.

– Куда идти? – спросила Аурика и тяжело поднялась со скамьи, боясь расплескать подкатывающее к самому горлу возбуждение.

Вильгельм Эдуардович поправил шляпу и, опираясь на трость, зашагал к выходу, не повторяя приглашения. Аурика успела заметить, что он прихрамывает на левую ногу. Девушка, как завороженная, шла за своим новым знакомым, боясь потерять его из вида. «Как крыса на дудочку», – подумалось ей, и вдруг стало страшно от собственной решимости проделать это прямо сейчас с абсолютно незнакомым человеком. «Что я делаю?» – пыталась образумить саму себя Аурика, но больше всего на свете сейчас ей хотелось, чтобы повторились те ощущения, которые она испытала от его прикосновений на скамейке сквера…

Вильгельм Эдуардович приостановился, обернулся назад и, кивнув головой, исчез в арке между домами на улице Горького. «Он уверен, что я иду следом», – догадалась Аурика, и ей стало не по себе. Она замедлила шаг и остановилась, понимая, что тот ждет ее внутри.

«А если я не пойду? Что будет?»

«Ничего», – прозвучало в голове голосом Вильгельма Эдуардовича. «Вот именно, что ничего», – решила Аурика и призналась сама себе, что ведет себя, как обыкновенная шлюха, пренебрегающая безопасностью ради удовлетворения своих низменных инстинктов. «Я не шлюха!» – запаниковала внутри Аурика и задрала голову, рассматривая лепнину вдоль края арки: на нее сверху уставился серый купидон с толстыми щеками и отколотым носом. Во взгляде искусителя не было ничего живого: глаза без зрачков. «Это чтобы не стыдно было!» – осенила догадка Аурику, и она тут же проверила себя: ей стыдно не было. И страшно не было. И даже интересно: сможет она или нет вот так взять и отдаться незнакомому мужчине со странным именем Вильгельм. «Если вернется, – загадала Аурика. – Пойду». Вильгельм Эдуардович не вернулся, спокойно дожидаясь свою новую знакомую у подьезда. Он понимал щекотливость ситуации, всегда оставляя своим юным избранницам возможность выбора. Некоторые уходили. Другие покорно шли за ним в темное нутро подъезда, молча поднимались и, преодолев смущение, перешагивали порог его холостяцкой квартиры, словно созданной для утонченных утех профессионального искусителя.

Пока Аурика Одобеску, задрав голову, завороженно рассматривала арочный декор, из прохода между домами прямо на нее вынырнула пожилая женщина благопристойного вида с клеенчатой сумкой в руках. Внимательно посмотрев на растерянную, как ей показалось, девушку, дама с готовностью предложила помощь, поинтересовавшись, не заблудилась ли та.

– Вы находитесь на улице Горького, – громко провозгласила она и ткнула пальцем на табличку с обозначением улицы.

– Я знаю, – скупо улыбнулась ей Аурика.

– Какой дом? – прокричала женщина, видимо, в силу возраста туговатая на ухо.

– Не знаю, – ответила ей девушка и еле удержалась, чтобы не спросить, не видела ли та элегантного мужчину с тростью в руке.

– А кого вы ищете? – незнакомка настойчиво предлагала помощь.

Аурика хотела сказать, что ищет Вильгельма Эдуардовича, но вовремя осеклась, догадавшись, что на самом деле его могут звать совсем по-другому: не Вильгельм, и не Эдуардович – просто Иван Иванович под какой-нибудь совершенно простой фамилией типа Иванов-Петров-Сидоров.

– Уже никого, – проронила девушка и поправила свои невероятной красоты черные вьющиеся волосы.

– Если хотите, – проскрипела дама, – я могу проводить вас до вокзала. Мне все равно, в какую сторону: туда или сюда…

– Спасибо, – Аурика наконец-то поняла, что та принимает ее за приезжую. – Я здесь прекрасно ориентируюсь.