Никита Балашов - Теория заговора для хипстеров

А бывшие музыканты знаменитого Джими Хендрикса — барабанщик Митчелл и басист Кокс? Сразу после смерти Хендрикса они как музыканты просто исчезли. Очень редко выныривали, то один, то другой, на каких-нибудь трибьютах и концертах памяти Хендрикса. И все. Это при том, что оба были действительно высококлассными музыкантами. Неужели за последующие 40 лет в мире не появилось группы, в которой были бы нужны те, кто играл с самим Хендриксом?

Незаменимых людей нет. Группы прекрасно продолжали свою карьеру и без вокалистов, и без ключевых участников группы.

В Россию регулярно приезжают и Smokie, и Uriah Heep. Все понимают, что от настоящих классических составов никого уже не осталось, но народ ходит на концерты, пляшет, поет хором старые хиты — и в целом доволен. The Wailers тоже не такие уж редкие гости в нашей столице. Не беда, что Боб Марли умер тридцать с лишним лет назад — его дело живет и побеждает. В его группе, кажется, тоже никого не осталось от «того самого» состава — но ничего, играют их дети, внуки — и отлично играют.

Вспомним культовую группу AC/DC. В 1979 году умер харизматичный вокалист Бон Скотт. Ничего — нашли нового вокалиста, Брайана Джонсона, и поют до сих пор. Уместным будет и пример такой же культовой группы — Joy Division. После смерти вокалиста остальные участники основали группу New Order. Можно вспомнить и культовую англо-американскую группу Fleetwood Mac — за сорокалетнюю ее историю не только состав поменялся неоднократно, но и стиль. Сначала группа была блюзовой, затем роковой, а сейчас это самая обычная эстрада. Но во всех своих ипостасях группа занимала первые места в строчках хит-парадов.

А вот с героями конца шестидесятых почему-то такого не случилось. Романтики отвечают на этот вопрос витиевато: мол, тогда было такое время, сочетание социальных процессов, воздуха свободы и т. п.

Но у нас тоже было такое время, с воздухом свободы, и его, этого воздуха, у нас было на порядок больше, чем на Западе. Это был период перестройки, когда из подполья вылез фактически весь русский рок (тогда еще без элементов сегодняшнего «говнорока»). Сколько новых песен пела страна — «Перемен требуют наши сердца», «Скованные одной цепью», «Полковник Васин приехал на фронт», «Все идет по плану», «Тоталитарный рэп», «Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра».

Время закончилось, музыканты остались. Cтали писать новые песни, уже не имеющие отношения к протесту. В общем, львиная доля рок-героев перестройки благополучно существуют до сих пор, спустя двадцать с лишним лет, и даже хиты выдают. А на Западе почему-то такого не случилось.

Приводили мне и аргументы вроде «музыкальный коллектив — это единое целое». Дескать, если кто-то «выпадет из гнезда», то дальнейшее существование группы невозможно.

Это очень красивый аргумент, но в 99 % случаев он не соответствует реальности. Подавляющее число рок-, поп-, джаз-, фанк-, соул— и прочих групп меняют состав. Одни уходят, другие приходят, меняются басисты, барабанщики, бубнисты и тромбонисты — и мало кто замечает уход одних и приход других. Давайте положим руку на сердце и признаемся — мало кто знает участников группы, которые спрятались за широкой спиной вокалиста. Вокалиста — знают; может быть — гитариста, который чаще всего и пишет 99 % всей музыки. А те, кто сзади, по большому счету всем по барабану. Сколько раз менялся состав «Аквариума» или «Ночных снайперов»? Кому какое дело (кроме узкой группы специалистов), кто играет на басу у Земфиры. По большому счету все равно.

Текучка кадров является нормой для любого рынка, совсем не обязательно группы должны распадаться из-за нее — но в конце шестидесятых почему-то распадались.

Дело здесь нечисто.

Почему все поголовно герои золотого периода рока внезапно появились в конце шестидесятых и в начале семидесятых все поголовно сошли на нет? Почему это характерно только для данного периода — ни до, ни после ничего подобного не было!

Ответ — наркотики. Это действительно так. Период конца шестидесятых был периодом полного наркотического отвяза. Наверное, невозможно найти ни одного известного музыканта конца шестидесятых — начала семидесятых годов, который бы не пробовал наркотики. В куче песен звучат скрытые и не очень упоминания героина, кокаина и прочей дряни. Музыканты выходили на сцену обдолбанными. Только одним из множества примеров является знаменитый Вудсток, где группа Grateful Dead выступала под кайфом — и от этого их выступление было дрянным. А когда знаменитый гитарист Карлос Сантана вылез на сцену, обожравшись ЛСД? И представлял, что гриф гитары — это змея, которую ему нужно удержать, чтоб она его не укусила… И таких примеров — десятки и сотни.

Казалось бы, употребление наркотиков многое объясняет. Ведь, действительно, талантливый человек, употребляющий наркотики, очень быстро деградирует. А поскольку в шестидесятые годы наркотики употребляли или хотя бы пробовали чуть ли не все, то…

Всем известно о печально знаменитом «Клубе 27» — об известных музыкантах, которые по тем или иным причинам погибали именно в возрасте двадцати семи лет. Пик подобных смертей пришелся именно на рубеж шестидесятых-семидесятых годов, когда в возрасте 27 лет откинулись сразу четверо культовых музыкантов: Брайан Джонс (основатель The Rolling Stones), Джими Хендрикс, Дженис Джоплин и Джим Моррисон. Эти четверо музыкантов и символизировали прекрасную эпоху хиппи, оставаясь вечно молодыми и вечно пьяными.

Позже к «Клубу 27» присоединился Курт Кобейн.

И у нас погибших музыкантов немало. Самыми известными являются Александр Башлачев и Игорь Чумичкин (гитарист «Алисы»).

Что объединяет эти четыре смерти? Однотипность. Все погибли от наркотиков. Кто-то от передозировки, кто-то от сердечного приступа, вызванного последствиями употребления (во всяком случае так говорится официально). При этом Брайан Джонс утонул в бассейне, остальные трое — умерли в гостиницах. Об этих смертях написаны тысячи статей и десятки книг. Каждая смерть — очень странная.

В случае с Дженис Джоплин странности начались сразу при осмотре места происшествия. В номере, где она жила последние дни, обычно был жуткий беспорядок, однако когда Дженис был найдена, в номере было прибрано. Согласно экспертизе, Дженис Джоплин вводила последнюю дозу наркотика подкожно, хотя до этого предпочитала внутривенный способ. Смерть наступила через десять минут после инъекции. При этом в руке Дженис сжимала четыре с половиной доллара — как считается, сдачу с дозы героина. Самих же наркотиков в номере найдено не было. Наверное, не надо быть детективом-любителем, чтобы понять, что версия о передозировке — полная липа. А откуда в руках у Дженис деньги? Вы когда-нибудь пробовали сделать себе инъекцию, держа в руках что-то еще? Не очень удачная идея…